Валерий Пылаев
Горчаков. Камер-юнкер
Глава 1
Что ж ты такое задумал, Александр Петрович? Ни стыда, ни совести старую выгнать Да чего ж я тебе сделала?!
Арина Степановна, еще пару минут назад бывшая крепостной крестьянкой, была недовольна. Нет, даже не так взвинчена, раздосадована и, похоже, готова скандалить хоть до самого обеда. Дед предупреждал, что просто не будет. И благоразумно опасался настолько, что на целое утро даже уступил мне место в собственном кабинете.
И это вселяло уверенность. Хоть какую-то в том, что разгневанная пожилая женщина не запустит мне в голову чернильницей или телефонным аппаратом. Нас разделяла здоровенная столешница из дуба, но в безопасности я себя не чувствовал. Хотелось спрятать глаза, удрать, оказаться где-нибудь подальше отсюда, промолчать или спросить совета у резного чертика на оставленной дедом трубке.
Но его темнейшество молчал и как будто даже чуть косился куда-то в стену, словно делая вид, что все происходящее его и вовсе не касается. И никаких советов давать, ясное дело, не собирался. Дескать выкручивайся сам, Горчаков.
И я выкручивался.
Признаю ваше право быть не в духе, Арина Степановна. Я постарался выдавить из себя улыбку. Хоть и не вполне понимаю причины такого расстройства. Я всего лишь
Не понимает он Да я ж тебя вот такого помню! Старушка показала ладонью что-то вроде метра с кепкой от пола. Все на кухню ко мне бегал, когда Мишка прохода не давал. А теперь чего? Взрослый стал, силы набрался значит, все можно?!
Да уж. Похоже, это будет даже сложнее, чем я думал.
В первую очередь вы должны понять, что никаких особенных перемен ваше новое положение не подразумевает, терпеливо проговорил я. Ни при каких обстоятельствах.
Ну за что ты так со мной, Сашенька? Арина Степановна вдруг обмякла в кресле и всхлипнула. Пожалей, не гони старую
Да никто вас и не гонит! не выдержал я. И даже не думает! Ну поймите же вы, наконец: все будет точно так же, как и раньше! Вы останетесь в усадьбе, сохраните свою работу и обязанности просто будете считаться свободным человеком! Получите жалованье
И на кой мне это жалованье твое? Арина Степановна всплеснула руками. Может, кому и надо а мне милость Горчаковых всегда дороже была Зачем лишаешь?
Не лишаю. Я кончиками пальцев пододвинул к краю стола только что подписанную бумагу. Вы продолжите служить роду конечно же, если того пожелаете Ну сами подумайте, Арина Степановна: куда мы без вас? Пропадем ведь!
Почти полминуты мы сидели молча, и я понял гроза миновала. Неуклюжая лесть сработала там, где убеждение оказалось бессильно. Глубокая морщина на лбу Арины Стапановны разгладилась и теперь великая домоправительница выглядела скорее удивленной и чуть потерянной, чем сердитой.
Пропадете, конечно Ладно уж, послушаю я тебя, с явной неохотой проговорила она. Только разве иначе нельзя, Сашенька? Чтобы все по-старому
Нельзя, отрезал я. Вы не хуже меня знаете, что все это коснется не только вас. Перемены порой необходимы.
Да знаешь где я эти перемены видела, Сашенька? Арина Степановна снова сердито нахмурилась и уперлась руками в бока. Придумают этих реформ своих, а простым людям
Я попросил бы. Я чуть подался вперед. Разумеется, вам дозволено говорить мне все, что угодно Но только с глазу на глаза. Здесь, в этом кабинете, и нигде более. Но я буду очень опечален услышать подобное в усадьбе или за ее пределами И особенно от вас. Понимаете, Арина Степановна?
Мне не пришлось даже повышать голос хватило и Дара, на мгновение вырвавшегося на свободу без моего желания почти. Стекла едва слышно задребезжали, воздух в кабинете похолодел на пару градусов, а Арина Степановна съежилась в кресле напротив, разом потеряв весь задор.
Понимаю, Александр Петрович, понимаю закивала она. Надо значит, надо.
Вот и славно. Я откинулся и даже позволил себе чуть потянуться в кресле. Ступайте, занимайтесь делом как положено И мне бы чаю еще.
Все сделаю, Александр Петрович. Сейчас же велю. Арина Степановна поднялась с кресла, засеменила к выходу и уже у самой двери, оглянувшись, добавила: Вы только не сердитесь, простите старую. А то как зыркнете душа в пятки уходит Вылитый дед, ей-богу!
В любой другой день такое сравнение мне, пожалуй, даже бы польстило. Но сегодня я полностью сосредоточился на происходящем. Непростая беседа завершилась, но теперь мне предстояла еще одна схватка с разгневанной женщиной.
И чего уж там куда более серьезная.
Воронцова вошла в кабинет быстрым шагом но все же успела бросить на Арину Степановну красочно-презрительный взгляд. Как же иначе родовитую аристократку вызвали на ковер, как нашкодившую гимназистку, заставили ожидать да еще и приняли после какой-то там крепостной старушенции.
Я с трудом удержал улыбку, вспомнив, что одна гостья была старше другой от силы лет на двенадцать.
Но выглядела княгиня, конечно же, превосходно и даже обворожительно. Роскошное темно-синее платье с декольте, тонкая шерстяная накидка на плечи, которая одна наверняка стоила дороже всего гардероба Арины Степановны, вместе взятого. Туфли на высоченном каблуке. И, разумеется, внешность. Подаренная самой природой и доведенная до совершенства косметикой из Парижа и родовым Даром. Простой смертный наверняка потерял бы голову, окажись с ним рядом такая женщина.
Не то чтобы на меня совсем не действовала притягательность Воронцовой и все же я видел чуть больше, чем другие.
Ее сиятельство изменилась. Сухость кожи не могли скрыть даже дорогущие крема. В волосах не было ни единого седого но уже благодаря краске, а в уголках глаз собрались крохотные морщинки. И даже сам Дар, истинная сущность княгини, съежился, пожух и ослаб. Она до сих пор превосходила меня по магическому классу формально, во всяком случае. Но теперь я без труда «считывал» ее и вряд ли Воронцова смогла бы мне помешать Даже если бы почувствовала.
Несколько месяцев вдали от родового Источника сделали свое дело, а собственных сил поймать ускользающую молодость уже не хватило. Княгиня постарела и внешне, и внутри. Она без приглашения уселась в кресло напротив, метала глазами молнии, без всякого стеснения буквально давила меня своей выдающейся ну, скажем, харизмой но настоящей, истинной уверенности у нее не осталось и капли. Только страх, который я ощущал почти физически.
Это неслыханно, князь! Воронцова явно подготовила гневную речь заранее. Заставить женщину подняться в такую рань, ехать
Доброго утра, ваше сиятельство Присаживайтесь, пожалуйста. Я указал на кресло, которое Воронцова уже и так успела занять. Вы ведь догадываетесь, для чего я вас позвал?
Не имею и малейшего представления! скривилась Воронцова. Но если уж вам так хотелось увидеть мою персону могли бы потрудиться приехать в город или хотя бы
Господин имеет право призвать вассала. Но никак не наоборот. Я пожал плечами. И не вижу ничего неправильно в том, что я этим правом воспользовался.
Правом? Воронцова в очередной раз изобразить праведное возмущение но совсем неудачно. Думаете, если я назвала вас своим господином и защитником, вам позволено
Именно так я и думаю. Вернее точно знаю, отрезал я, что мне позволено, а что нет. И поэтому вы ответите на все мои вопросы. По своей воле или даже против таковой, если я того пожелаю.
Мой Дар освободился лишь на мгновение но его хватило, чтобы Воронцова поняла: я не только прекрасно осведомлен о заклятии Приоритета, но и сумею им воспользоваться. Хватит и умения, и силы.
И уж тем более наглости.
Прошу меня извинить, князь. Воронцова склонила голову. Я забылась.
Всякое бывает, улыбнулся я. Где ваш сын Дмитрий, кажется?
Разумеется, я прекрасно помнил имя наследника рода со дня нашей дуэли не прошло и года. Но зато теперь Воронцова наверняка сообразила: его мнение насчет всего, что было или будет сегодня сказано, меня ничуть не волнует И что я не постесняюсь использовать любые рычаги, какие окажутся под рукой.
На мгновение в глазах княгини мелькнула злоба, потом страх но они тут же сменились тоской.
Сейчас Дмитрий в Париже, негромко проговорила она. Но я не понимаю, какое отношение
Вот и славно. Я махнул рукой. Пусть там и остается меньше будет шуму. Родовой Источник Воронцовых сейчас подчиняется вам, не так ли?
Да. Формально, во всяком случае.
На этот раз в глазах княгини не было и намека на удивление только тревога. Похоже, ее сиятельство уже успела сообразить, к чему я клоню.
Отлично. Значит, все именно так, как я и предполагал. Я удовлетворенно кивнул. Вы отлучите своего сына от рода.
Что?..
Я не собираюсь требовать суда или даже появления Дмитрия в столице. Хотя, как вы понимаете, мог бы. Но для всех будет лучше, если он вообще больше никогда не вернется в Россию. И даже сменит фамилию. Я сделал паузу и покосился на висевшие на стене часы. Разумеется, я не буду возражать, если вы назначите ему достойное пожизненное содержание.