Аминь, хором повторяем мы.
Пап, зачем ты меня так подставил перед Чернокожим Иисусом? жалуется Секани.
Он и без того знает правду, отвечает папа, убирая крошки из уголков глаз Секани и поправляя воротник его поло. А я пытаюсь помочь и прошу его быть к тебе милосерднее.
Потом он притягивает меня к себе.
Ты как, справишься?
Я киваю, уткнувшись ему в грудь.
Ага.
Я бы просидела в его объятиях хоть целый день это одно из немногих мест, где Сто-пятнадцать не существует и можно забыть о беседе с копами, но мама говорит, что нам нужно выезжать, пока не начался час пик.
Не подумайте, водить я умею (получила права через неделю после шестнадцатилетия). Но машина у меня появится, когда я сама смогу за нее заплатить. Я сказала родителям, что из-за школы и баскетбола на работу у меня нет времени, на что они ответили, что и на машину у меня времени тоже не будет. Вот такая фигня.
Если повезет, до школы нам ехать сорок пять минут, если нет, то целый час. Секани не обязательно сидеть в наушниках мама не поносит всех и каждого на дороге. Она мурлычет себе под нос госпелы[34] с радио, повторяя: «Боже, дай мне сил, дай мне сил».
Мы съезжаем с автострады на Ривертонских Холмах и едем мимо районов с пропускными пунктами на въезде. В одном из них живет дядя Карлос. Как по мне, так это очень странно обносить район воротами. Чего этим добиваются? Пытаются никого не впускать или наоборот не выпускать? Если однажды воротами обставят Садовый Перевал, то нас определенно ждет и то и другое.
Школьный двор тоже огорожен; здания здесь новые и современные, с кучей окон и бархатцами вдоль дорожек.
Мама сворачивает к начальной школе.
Секани, ты айпад взял?
Да, мэм.
А обеденную карточку?
Да, мэм.
А спортивные штаны? Надеюсь, у тебя и сменка есть.
Да, есть, мам. Мне уже почти девять. Ты можешь мне хоть капельку доверять?
Мама улыбается.
Ну хорошо, здоровяк. Поцелуешь на прощание?
Секани тянется к водительскому креслу и целует ее в щеку.
Люблю тебя.
И я тебя люблю. Не забудь, сегодня за тобой заедет Сэвен.
Секани бежит к своим друзьям и смешивается с толпой детишек в одинаковых брюках и поло. Мы едем к моей школе.
Ну ладно, Чав, произносит мама. После школы Сэвен привезет тебя в больницу, а оттуда мы поедем в участок. Ты уверена, что хочешь говорить с копами?
Нет. Но дядя Карлос обещал, что все будет хорошо.
Я готова.
Хорошо. Позвони мне, если поймешь, что не высидишь в школе весь день.
Стоп, так я могла остаться дома?
Тогда зачем ты меня вообще сюда привезла?
Затем, что тебе пора выйти из дому и побыть где-то вне нашего района. Хотя бы попробуй, Старр. Прости, если прозвучит грубо, но то, что Халиля нет в живых, не означает, что жизнь остановилась и для тебя. Понимаешь, малыш?
Ага.
Я знаю, что мама права, но мне все равно как-то не по себе.
Мы останавливаемся.
Мне ведь не нужно спрашивать у тебя, взяла ли ты с собой свои моднейшие шорты?
Я смеюсь.
Нет. Пока, мам.
Пока, малыш.
Я выхожу из машины. Ну, по крайней мере, впереди семь часов, в течение которых мне не придется говорить про Сто-пятнадцать. И про Халиля тоже. Я буду обычной Старр в обычном Уильямсоне, словно это самый обычный день. Просто клацну переключателем в мозгу и вот я Старр-из-Уильямсона. Старр-из-Уильямсона не употребляет сленг, в отличие от своих белых друзей, которые любят повторять за рэперами. Белых друзей сленг делает крутыми, а ее оборванкой. Когда кто-то злит Старр-из-Уильямсона, она держит язык за зубами, чтобы никто ненароком не подумал, что она озлобленная чернокожая девушка. Старр-из-Уильямсона дружелюбна. Она не позволяет себе косых взглядов. Старр-из-Уильямсона не идет на конфликт. В общем, Старр-из-Уильямсона не дает никому повода обзывать ее девчонкой из гетто.
Терпеть себя за это не могу, но все равно продолжаю так жить.
Я перебрасываю рюкзак через плечо. Он у меня, как всегда, под цвет джорданам сине-черным, одиннадцатой модели, как у самого Майкла Джордана[35] в «Космическом джеме». Я месяц зарабатывала на них, работая в магазинчике. Я ненавижу одеваться как все, и «Принц из Беверли-Хиллз» кое-чему меня научил: видите ли, Уилл всегда носил школьный пиджак наизнанку, чем и выделялся из толпы. Поскольку я свою форму наизнанку носить не могу, то всегда хожу в крутых кроссах и рюкзак выбираю им под цвет.
Я захожу в вестибюль и ищу глазами Майю, Хейли или Криса, но никого из них не вижу. Зато замечаю, как все загорели на весенних каникулах. К счастью, я с загаром родилась.
Тут кто-то закрывает мне глаза.
Майя, я знаю, что это ты.
Она хихикает и убирает руки. Я не высокая, но, чтобы закрыть мне глаза, Майе нужно встать на цыпочки. И эта коротышка всерьез хочет быть центровым в школьной команде по баскетболу Волосы у нее всегда собраны в пучок на макушке наверное, она думает, что так выглядит выше, но увы
Че как, мисс Никому-на-эсэмэс-не-отвечаю? спрашивает она, и мы обмениваемся рукопожатием. Оно у нас не такое сложное, как у папы с Кингом, но нас устраивает. Я уже решила, что тебя похитили инопланетяне.
А?
Она показывает телефон со свежей трещиной во весь экран. Майя все время его роняет.
Ты мне два дня не писала, Старр. Вообще не круто.
Ой. Я не проверяла телефон с того дня, как Халиля со дня инцидента. Прости. Заработалась в магазине. Сама знаешь, сколько там беготни. Как твои каникулы?
Вроде ничего. Она жует кислый мармелад. Мы летали к бабуле с дедулей в Тайбэй. Я взяла в поездку кучу кепок и баскетных шортов и в итоге наслушалась фразочек в стиле «Почему ты одеваешься как мальчик?» и «Зачем ты играешь в мальчиковые игры?». Бла-бла-бла. Но хуже всего было, когда они увидели фотку Райана. Стали спрашивать, типа: «Он что, рэпер?»
Я смеюсь и краду у нее мармеладинку. Парень Майи, Райан, один из двух чернокожих одиннадцатиклассников[36] в нашей школе, и поэтому все думали, что мы с ним будем вместе. (Ведь если нас таких двое, то мы, разумеется, должны соблюдать правила какого-то гребаного Ноева ковчега стать парой и оберегать чернокожесть нашей параллели. Последнее время я особенно остро подмечаю подобную хрень.)
Мы идем в столовую. Наш столик у автоматов почти полон. Сидя на нем, Хейли горячо о чем-то спорит с кучерявым и прыщавым Люком. Думаю, в их случае это прелюдия. Они нравятся друг другу с шестого класса, а я считаю, что, если уж ваши чувства преодолели неловкость средней школы, значит, пора завязывать с флиртом и начинать встречаться.
Другие девчонки из баскетбольной команды тоже здесь: второй капитан Джесс и центровая Бритт, рядом с которой Майя походит на муравья. То, что мы сидим вместе, довольно попсово и стереотипно, но мы хорошо ладим. В конце концов, кто еще захочет слушать, как мы жалуемся на опухшие колени, и поймет инсайдерские шутки, родившиеся в автобусе после игры?
Друзья Криса из мужской баскетбольной команды сидят за соседним столиком и подначивают Хейли и Люка. Самого Криса еще нет. К счастью и несчастью.
Заметив нас с Майей, Люк протягивает к нам руки.
Слава богу! Два здравомыслящих человека, которые могут разрешить этот спор.
Я падаю на лавочку рядом с Джесс. Она кладет голову мне на плечо.
И так уже пятнадцать минут.
Бедняжка. Я глажу ее по волосам. Вообще-то я тайно влюблена в ее пикси-стрижку. У меня для такой недостаточно длинная шея, а вот на Джесс она смотрится безупречно. Каждая прядка лежит точно на своем месте. Если бы мне нравились девчонки, я бы начала встречаться с ней из-за одной этой стрижки, а она со мной из-за моего плеча.
В чем дело на этот раз? спрашиваю я.
«Поп-тартс»[37], отвечает Бритт.
Хейли поворачивается к нам и тычет в Люка пальцем.
Этот придурок утверждает, что, если их разогреть в микроволновке, они будут вкуснее.
Фу-у, говорю я вместо привычного «жесть».
И Майя подхватывает:
Серьезно, что ли?
Скажи? фыркает Хейли.
Господи Иисусе, вздыхает Люк. Да я просто попросил доллар, чтобы купить «Поп-тартс» в автомате.
Я не позволю выкинуть свои деньги на испорченное в микроволновке печенье!
Да ведь его изначально нужно подогревать! возражает он.
Вообще-то я согласна с Люком, вдруг вмешивается Джесс. Теплые «Поп-тартс» в десять раз вкуснее.
Я отодвигаюсь, так что ее голова соскакивает с моего плеча.
Мы больше не подруги.
Джесс показно открывает рот, а потом надувает губы.
Ну ладно, ладно, вздыхаю я, и она с широкой улыбкой кладет голову обратно. Чудачка. Не знаю, как она будет жить без моего плеча, когда мы выпустимся из школы.
Всех, кто разогревает «Поп-тартс», надо сразу отдавать под суд, заявляет Хейли.
А потом в тюрьму, добавляю я.