Только посмотрите на эту девочку, произносит миссис Рукс, разглядывая меня. Вылитая Лиза. Мэверик, будь начеку. Помяни мои слова: оглянуться не успеешь, а пацанва начнет к ней клинья подбивать.
Это им надо быть начеку. Сами знаете, я такого не потерплю. До сорока ей ни с кем встречаться нельзя.
Моя рука ныряет в карман на уме Крис и его сообщения. Блин, я забыла телефон дома.
Ясное дело, папа о Крисе ничего не знает. Мы вместе уже год. Сэвен в курсе он познакомился с Крисом в школе, а мама поняла, потому что, когда я остаюсь у дяди Карлоса, Крис постоянно приходит в гости под предлогом дружбы. Однажды мама и дядя Карлос застукали нас за поцелуем и сказали, что взасос друзья не целуются. Никогда не видела, чтобы Крис краснел так, как в тот раз.
В общем, мама с Сэвеном не против, что я встречаюсь с Крисом. Хотя, если бы моя судьба зависела от брата, он бы давно отправил меня в монастырь. Ну да все равно. А рассказать папе у меня кишка тонка. И не потому что он запрещает мне встречаться с парнями. Главная причина в том, что Крис белый.
Поначалу я думала, что и маму это возмутит, но она сказала только: «Если он не бандит и хорошо с тобой обращается, пусть будет хоть в крапинку».
Правда, от папы такого не дождешься. Он постоянно ворчит, мол, Холли Берри[24] всем своим видом показывает, что со своими у нее и быть ничего не может и как это ужасно. Всякий раз, узнавая, что чернокожие встречаются с белыми, он заключает, что они ненормальные. Не хочу, чтобы он и обо мне думал так же.
К счастью, мама папе ничего не сказала. В такие вещи она не лезет. Мой парень значит, мне и рассказывать.
Миссис Рукс уходит, и через пару секунд колокольчик звенит снова. В магазин важно заходит Кения. На ней, как всегда, крутые кроссы найки «Базука Джо»[25]. В моей коллекции таких пока нет.
Она идет по рядам в поисках привычных покупок.
Привет, Старр. Привет, дядя Мэверик.
Привет, Кения, отвечает папа, хотя он ей не дядя, а отец ее брата. Все хорошо?
Она возвращается с гигантской пачкой острых «Читос» и «Спрайтом».
Ага. Мама спрашивает, у вас ли ночевал мой брат.
Вечно Кения называет Сэвена своим братом, как будто он принадлежит ей одной. Ужасно бесит.
Скажи маме, что я чуть позже ее наберу, отвечает папа.
Лады. Кения расплачивается и выразительно смотрит мне в глаза. Потом еле заметно кивает в сторону.
Пойду подмету между рядов, говорю я папе.
Взяв метлу, я направляюсь к полкам с фруктами и овощами в конце магазина. Кения следует за мной. На полу валяются виноградинки свидетельство того, что красноглазые парни дегустировали виноград перед покупкой.
Не успеваю я взяться за дело, как Кения произносит:
Я слышала про Халиля, Старр Мне очень жаль. Ты в порядке?
Я с трудом киваю.
Я просто просто не могу в это поверить, понимаешь? Мы с ним давно не виделись, но
Все равно больно, заканчивает за меня Кения.
Да.
Черт, я чувствую, как к глазам подступают слезы. Я не буду плакать, не буду плакать, не буду
Я вроде как даже надеялась, что зайду сюда, а он тут, шепчет Кения. Как раньше. Стоит в своем отвратном фартуке и рассовывает продукты по пакетам.
В зеленом, бормочу я.
Ага, и увлеченно затирает, что женщинам нравятся мужчины в униформе.
Я смотрю в пол. Если сейчас заплачу, то, наверное, уже не смогу остановиться.
Кения открывает «Читос» и протягивает мне. Старое доброе заедание эмоций.
Я засовываю руку в пачку и беру пару чипсин.
Спасибо.
Не вопрос.
Мы стоим и жуем.
Халиль должен стоять и жевать с нами.
Так, э-э-э хрипло начинаю я. Что там у вас вчера было с Деназией?
Подруга. В голосе Кении вдруг вспыхивает столько энтузиазма, словно ей ужасно не терпелось поделиться этой историей. До суматохи Деванте сам ко мне подошел и попросил у меня номер.
А он разве не парень Деназии?
Ты что! Деванте себя ограничивать не станет. Но Деназия все равно к нам подошла и стала выкобениваться. Потом начали стрелять, и мы с ней обе выбежали на улицу А там я дала ей в морду. Было жесть как смешно, жаль, ты этого не видела!
Лучше бы я видела это, чем Сто-пятнадцать. Или Халиля, вперившего взгляд в небо.
Или лужу крови.
Живот снова скручивает.
Кения машет рукой у меня перед глазами.
Эй, все хорошо?
Я моргаю, и Халиль с копом исчезают.
Я моргаю, и Халиль с копом исчезают.
Да, все нормально.
Точно? Что-то ты совсем притихла.
Точно.
Она перестает допытываться и посвящает меня в подробности второго раунда мести, запланированной для Деназии.
Вскоре папа зовет меня к кассе. Когда я подхожу, он вручает мне двадцатку.
Возьми мне у Рубена говяжьих ребрышек. А еще
Картофельный салат и жареную окру[26], говорю я. Он всегда заказывает их по субботам.
Лучше всех своего папу знаешь. Папа целует меня в щеку. И себе возьми что захочешь.
Мы с Кенией выходим из магазина и ждем, когда проедет гудящая от музыки машина. Ее водитель так сильно откинулся в кресле, что кажется, будто в ритм песни качается только кончик его носа. Когда она уезжает, мы переходим дорогу и идем к ресторанчику «У Рубена».
Уже снаружи мы улавливаем ароматный дымок, доносящийся из помещения вместе с блюзом. Внутри стены увешаны фотографиями борцов за гражданские права, политиков и обедавших здесь знаменитостей вроде Джеймса Брауна[27] и Билла Клинтона до шунтирования. А еще здесь есть фото доктора Кинга и молодого мистера Рубена, а кассира от посетителей отделяет пуленепробиваемая перегородка.
Простояв в очереди пару минут, я принимаюсь обмахиваться ладонью, как веером. Здешний кондиционер не работает уже несколько месяцев, и от кухни по всему зданию расходится жар. Когда очередь наконец доходит до нас, мистер Рубен здоровается из-за перегородки с почти беззубой улыбкой.
Старр, Кения, привет! Как поживаете?
Он один из немногих местных, кто зовет меня по имени. Не знаю как, но ему удается запоминать имена всех и каждого.
Здрасьте, мистер Рубен, говорю я. Моему папе как обычно.
Он записывает все в блокнот.
Хорошо. Ребрышки, картофельный салат и окра. А вам двоим крылышки барбекю и картошку фри? Старр, милая, и тебе дополнительный соус?
Он и заказы наши помнит.
Да, сэр, отвечаем мы.
Хорошо. А теперь расскажите, как себя вели: в неприятности не попадали?
Нет, сэр, врет Кения и глазом не моргнув.
Тогда как насчет фунтового кекса[28] за счет заведения? В награду за хорошее поведение.
Мы соглашаемся и благодарим его.
Но даже если бы мистер Рубен знал про драку Кении с Деназией, он бы все равно предложил кекс. Такой уж он добряк. Он дарит детишкам бесплатные обеды, когда они приносят табели с оценками. Если оценки хорошие, он снимает с табеля копию и вешает на «Звездную стену». А если плохие, то ради бесплатной порции достаточно лишь пообещать, что исправишься.
На все про все уйдет минут пятнадцать, поясняет мистер Рубен.
Это значит, что надо сесть и ждать, пока не назовут наш номер. Мы находим свободный столик рядом с какими-то белыми мужчинами. В Садовом Перевале белых встречаешь нечасто, а если и встречаешь, то, как правило, в ресторанчике у мистера Рубена. Мужчины смотрят новости на телике, висящем под потолком.
Я жую острые «Читос» Кении. С сырным соусом было бы гораздо вкуснее.
В новостях что-нибудь говорили про Халиля? спрашиваю я.
Кения неотрывно смотрит в телефон.
Я что, по-твоему, смотрю новости? Вот в твиттере кое-что было.
Я жду. Между историями про жуткую аварию на автостраде и найденный в парке мусорный мешок с живыми щенками показывают сюжет: полицейский открыл стрельбу, ведется расследование. Даже имени Халиля не называют. Бред собачий.
Получив еду, мы возвращаемся в магазин, но едва переходим дорогу, как рядом с нами тормозит серая «БМВ»; басы из нее рвутся так, будто у машины бьется сердце. Водительское окно опускается, и наружу вырывается облако дыма, сквозь которое нам улыбается мужская статридцатикиллограмовая версия Кении.
Как дела, принцессы?
Припав к двери, Кения целует его в щеку.
Привет, папуль.
Привет, Старр-Старр, говорит он мне. Что, даже не поздороваешься со своим дядюшкой?
Никакой ты мне не дядюшка, хочу сказать я. Ты мне вообще никто. И если еще хоть раз притронешься к моему брату, я
Привет, Кинг, наконец выдавливаю я.
Его улыбка угасает, словно он прочел мои мысли. Он затягивается и выпускает дым уголком рта. Под левым глазом у него набиты две слезы значит, он отнял две жизни. Как минимум две.
Вижу, вы ходили к Рубену. Вот, возьмите. Он протягивает нам две плотно свернутые пачки денег. Это вам заместо того, что вы потратили.