Уральский Монстр
Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга II
Алексей Ракитин
© Алексей Ракитин, 2022
Книга II. Сентябрь 1939 г. ноябрь 1940 г.
Глава I. «После моего крика женщина не оглянулась»
Вова Петров рос в семье неблагополучной, нищей даже по критериям скудных предвоенных лет, и за свою короткую несчастливую жизнь видел мало радости. Если вообще ее видел. Его мама, Евдокия Андреевна Петрова, к 42 годам умудрилась прижить четырех сыновей от четырех разных мужей. Дети ее 18-летний Николай, 15-летний Андрей, 13-летний Геннадий и самый младший Вова, 3 лет росли непохожими друг на друга, недружными, кое-как одетыми и вечно голодными. Последний муж Петровой сильно пивший Иван Сидельников, отец самого младшего из сыновей оставил Евдокию и вернулся к прежней своей жене, но потом стал наведываться и интимные отношения бывших супругов оказались восстановлены. Этот факт он от своей новой старой жены не скрывал и жил фактически на два дома, как в известном анекдоте советских времен: «Жене сказал, что пошел к любовнице, любовнице что ушел к жене, а сам на чердак!»
Евдокия Петрова обитала с сыновьями (язык не поворачивается назвать это прозябание «жизнью») в одном из самых мрачных районов Свердловска по адресу площадь Коммунаров, барак 1. Несмотря на пафосное название, в конце 1930-х гг. это была настоящая клошарская клоака, причем расположенная практически в геометрическом центре города. Планировка Свердловска, кстати, крайне нетипична для российских городов, традиционно растущих от центра к окраинам. Столицу же Урала возводили в разное время крупными районами, не придерживаясь однажды выработанного генерального плана. Поэтому крупные жилые массивы оказались к востоку от площади Коммунаров, к северу и западу, саму площадь активно перестраивали и облагораживали на протяжении всего десятилетия, но это мало помогло изменить общее состояние района. К югу от площади тянулись места малонаселенные и лишенные дорог и транспорта: убогого вида стадион, за ним старое Ивановское кладбище, завод утильсырья, собачий питомник, рядом огромная тюрьма, точнее, целый тюремный комплекс из нескольких зданий, именовавшийся в те годы «Изолятором специального назначения». Южнее район самостроя несанкционированно построенных на огородных участках дощатых клетушек. К югу от огородов и самостроя находились кирпичный завод, громадная городская мусорная свалка, тут же целое искусственное озеро фекалий, в которое свозилось содержимое отхожих мест из многочисленных кварталов, лишенных канализации. Подле этого озера нечистот был устроен скотомогильник. Южнее этих весьма специфических достопримечательностей тянулся обширный заболоченный лесной участок, на котором велись довольно значительные торфяные разработки (Московский торфяник). Далее к югу рос настоящий лес, в который уходили 6 параллельных просек длиною по 400500 метров. И все это дивное разнообразие, подчеркнем, находилось в черте города! От площади Коммунаров до Московского торфяника расстояние по прямой составляло примерно 1 800 метров.
Карта восточной части Молотовского района г. Свердловска. Штриховкой обозначены участки: 1- барачной застройки, непосредственно прилегавшие к Площади Коммунаров, и 2 самовольной застройки в районе Московского торфяника. Именно в бараках в районе «1» проживал пропавший в сентябре 1939 г. Вова Петров. Использована карта 1932 г., поскольку после 1940 г. бараки в районе площади Коммунаров были в своём большинстве снесены и на их месте возведены больница Верх-Исетского завода, электроподстанция и иные постройки, в силу чего карты последующих лет не позволяют получить представление о наличии и истинном расположении объектов на территории Молотовского района. Знаками «*» и буквами обозначены: «a» каменоломни к северу от Московского тракта, «b» собачий двор, куда свозили отловленных на улицах города бродячих собак, «с» завод по обработке утильсырья, «е» скотомогильник, территория которого ранее использовалась для слива городских нечистот, «f» кирпичный завод, «d» свалка мусора. Точкой». g» обозначена пожарная вышка на Московском торфянике. Что и говорить, район пустынный и мрачный! Приведенная карта особенно интересна для нас тем, что на ней указаны зоны ответственности территориальных отделов Рабоче-крестьянской милиции: 4-го (кварталы слева вверху) и 1-го (по правому краю карты). Граница между ними обозначена сплошной непрерывной линией. Легко заметить, что площадь Коммунаров находится как раз на границе их зон ответственности.
Этот географический экскурс совершенно необходим в контексте нашей истории.
Евдокия Петрова ушла из дома за картошкой 12 сентября в 11:20. В этом походе на рынок ее сопровождал старший из сыновей, Николай, ему предстояло дотащить мешок до дома. Младшенький Вова во время ухода матери играл возле барака. В то утро все сыновья ушли из дома, поскольку «на постой» прибыл Иван Сидельников, последний из мужей Евдокии; явился он, как водится, пьяный, принес с собою бутылку водки, которую выпил, и завалился спать. Дети ушли на улицу, чтобы не тревожить его сон. Обратно Евдокия с Николаем возвращались в 12:45; навстречу мчался средний из сыновей, Андрей, кричавший: «Вовка куда-то убежал!»
Нельзя сказать, что Евдокия отнеслась к услышанному равнодушно материнское сердце сразу почуяло неладное, хотя в прошлом уже бывало такое, что Вова уходил из дома в неизвестном направлении. Не далее, как два месяца назад он совершил самостоятельный поход в магазин, и тогда мать оказалась вынуждена потратить на его поиски полдня. Но теперь все было иначе, теперь во всех очередях только и было разговоров о похищениях малолетних детишек! Евдокия сразу же помчалась в первое отделение милиции, где ее заявление об исчезновении ребенка не приняли, сославшись на то, что площадь Коммунаров территориально относится к четвертому отделению. Тем не менее дежурный милиционер ее внимательно выслушал и даже попросил занести описание внешности пропавшего ребенка дежурному по детской комнате милиции, что Евдокия Петрова и сделала. Нельзя не отметить разительную перемену в отношении милиционеров к обращениям граждан: еще несколько месяцев назад никто бы из них даже пальцем не шевельнул в ответ на обращение встревоженной матери, а теперь максимум внимания, дельный совет и готовность помочь. Вот что творит с бойцами сильно невидимого фронта живительный пинок начальства и визит московских «важняков», пристрастно проверяющих действия и бездействие утомленных суровыми буднями правоохранителей!
Евдокия направилась в четвертое отделение и там ее заявление вызвало настоящий переполох. До этого все случаи исчезновений детей фиксировались в северной и восточной частях Свердловска, теперь же, похоже, таинственный злоумышленник решил сменить область своей активности. Евдокию Петрову принял лично начальник отделения, который не только распорядился принять все меры к розыску пропавшего малыша, но и обстоятельно допросил женщину.
Все свободные силы 4-го отделения были брошены на осмотр территории, примыкавшей к площади Коммунаров. Примерно с 16 часов милиционеры приступили к опросу населения. На розыск мальчика были направлены и сотрудники 1-го отделения, которые проводили осмотр местности и опрос населения на своей территории (площадь Коммунаров в 1939 г. находилась на границе зон ответственности 4-го и 1-го отделений РКМ).
Карта г. Свердловска с указанием мест исчезновения детей в 19381939 гг. Точками обозначены места: «1» похищения 12 июля 1938 г. Герды Грибановой, «2» попытки похищения 10 февраля 1939 г. Бори Титова, «3» покушения на убийство 1 мая 1939 г. Раи Рахматуллиной, «4» похищения 12 июня 1939 г. Али Губиной, «5» похищения 30 июня 1939 г. Риты Ханьжиной, «6» похищения 22 июля 1939 г. Вали Камаевой, «7» похищения 27 июля 1939 г. Лиды Сурниной, «8» похищения 20 августа 1939 г. Ники Савельева и «9» исчезновения 12 сентября 1939 г. Вовы Петрова. После похищения в августе в Сталинском районе Ники Савельева преступник вновь вернулся в западную часть города, в район поселка Верх-Исетского завода. Видимо, он регулярно бывал в прилегающих к месту похищения кварталах, вполне вероятно, там жили его родственники, либо ему приходилось там появляться по делам работы или учебы. Во всяком случае, существовала веская причина (возможно, даже не одна!), способная правдоподобно объяснить знакомым и родственникам регулярные появления преступника в западной части города. Примечательно, что активность злоумышленника не распространялась на районы Свердловска к северу и югу от Сталинского. Причин тому могло быть несколько и самая очевидная из них худшая транспортная доступность северной части города, связанной с центром длинной петляющей трамвайной линией, по которой в 1939 г. был пущен только один маршрут.
Во время допроса Евдокия Петрова рассказала о трудностях воспитания. Средние сыновья Андрей и Геннадий нигде не работали и не учились, особые хлопоты доставлял Гена, который несколько раз сбегал из дома и имел проблемы с милицией. В общем, мать с воспитанием явно не справлялась, не находила управы на взрослеющих детей. Характеризуя младшего из сыновей пропавшего Вову Евдокия Андреевна отметила: «Вова мальчик развитый, бойкий, посторонних никого не боится, ласковый ко всем, пойдет с кем угодно, лишь бы кто позвал». Разумеется, лейтенант Деев задал вопросы и о родном отце исчезнувшего малыша, на что Петрова отреагировала однозначно: «Сделать что-либо с Вовкой он ничего не сможет, ибо он его сильно любит». По ее словам, Иван Сидельников последние два дня провел у нее в бараке, то приходя, то исчезая на несколько часов, утром 12 числа, будучи нетрезв, вручил Николаю, старшему из сыновей Евдокии, 3 рубля, а Вове подарил 1 рубль. Хотя Сидельников вернулся к своей предыдущей жене, он не забывал о сыне и приносил Евдокии деньги без всяких угроз взыскать алименты по суду. По словам женщины, отец ежемесячно выплачивал примерно по 100 рублей, не очень регулярно, с задержками, но в среднем получалась примерно такая сумма. Интересно, что сам Сидельников, будучи спрошен о том же самом, заявил, что давал Евдокии примерно по 5060 рублей в месяц, то есть женщина преувеличила поддержку с его стороны, что следует признать весьма нетипичным для отношений расставшихся супругов.