Мужчина, похожий на Моцарта сказал:
Даша и Юра! Дети мои! Сделаем перерыв в винопитии! Хотя в этом мире заниматься чем то другим, не слишком интересно! Но нужно! Садитесь! (Юноша и девушка сели на скамеечки). Вас, наверное, удивит, но я совершенно не жалею, что, покинув земной мир, я, Моцарт, превратился в Черта. Вернее, меня превратили. Знаете, за что? За то, что я в земной жизни доставил людям очень много радости. А это, по здешним меркам, большой грех. Нужно много работать, чтобы получить прощение. Но если я его получу, я не уйду отсюда. Мне здесь интереснее, чем на земле. Сейчас я расскажу вам, чем я занимаюсь, и почему вы оказались рядом со мной. Вы были самой известной балетной парой мира, вас ждали миллионы! Видеть вас считалось счастьем! И вы стали кое-кого раздражать! Машина, на которой вы ехали на выступления, была в полном порядке, но мотор ее неожиданно взорвался! И вот вы сидите напротив меня!
Даша. Господин Моцарт, вы говорите нам страшные вещи! Вы не можете объяснить, что это все значит?
Моцарт. Могу! Разве плохи были фрукты и вино, которыми я вас угощал?
Даша. Господин Моцарт, не мучайте! Мы только что из огня!
Моцарт. Тогда слушайте! Вы думаете вашей страной управляют крокодилы, анаконды, и суслики в звании министров? Ошибаетесь! Вами управляю я! Объясняю! Мне нужно, чтобы страна страдала! Вся! И она страдает! Почему? А потому что я превратил ваше руководство в орудие моей охоты! Они пешки! Я отнял у них разум! Они делают все, что мне нужно, не понимая, чем они занимаются! А занимаются они истязанием своего народа! Страдает он долго, невыносимо! И в результате его страданий ко мне на кухню постоянно поступают тонны народных несчастий, объединенных в эмоционально- энергетический ком! Из него мой повар Драго делает пищу и рассылает ее по нашим подземным царствам! Мы, подземные тоже нуждаемся в еде! И нас миллиарды!
Из домика выходит черт Драго Огромный, рыжий Заспанный
Драго. Шеф! Прибыли 250 тысяч тонн людских страданий. Что делать с ними?
Моцарт. Сделай их них паштет, сырные палочки и молочное желе Мне уже звонили Интересовались!
Драго. Слушаюсь! (Уходит).
Даша. А что будем делать мы, господин Моцарт?
Моцарт. Вы, дети мои будете варить компот и варенье из человеческих слез!
Даша. Мы?! Никогда!!
Моцарт (страшным голосом). Никогда!?!? А ну- ка, идите ка сюда, бывшие звезды балета! Услада глаз человеческих! (Сам подходит к Даше и Юре, обнимает их, и проваливается с ними куда то в глубину. На месте их исчезновения вспыхивает огонь, потом валит дым, и через несколько секунд они появляются на поверхности.)
Моцарт. Ну что, Даша, никогда?!
Даша. Буду, буду, буду! Все, что хотите буду! (Плачет. Платье на ней обгорело. Косметика на лице, черно- зеленого цвета).
Моцарт (Юре). А ты?!
Юра. Сделаю все! Вы меня убедили!
Моцарт. Драго, неси книгу!
Из дома выходит Драго, с огромной, толстой книгой в руках. По книге едва заметно пробегают зеленые огоньки.
Моцарт. Смотрите! (Прокалывает свой палец, из него каплет кровь). Моей кровью подпишите договор о полном и безоговорочном подчинении и служении темным силам!
Даша. А чем подписать?
Моцарт. Окуни свой пальчик в мою кровь и пиши «Даша!», и ты, Юра, сделай тоже самое!
Даша и Юра подписывают договор.
Моцарт (отбрасывает книгу). Темные силы не победимы! Праздник!
И Моцарт, и Даша, и Юра превращаются в страшных, черных чертей и начинают носиться над поляной.
Моцарт. Праздник! Всем радоваться!
Деревья ожили! Из них вылезли страшные, уродливые головы! Засвистели, завыли, заквакали! Взлетели в воздух! И все это смешалось в огромный черный смерч, прорезаемый молниями!
Я дрожал. Из моего дерева полезли черви, трехголовые человечки, крохотные динозавры. Все они пели и плясали. Появился Мясницкий, он схватил меня за шиворот, и мы взлетели в небеса.
Солнце! Свет! Мы висим в золотом шаре! И мы спасены!
Мясницкий. Ты все понял?
Я заорал, что понял все!
Мясницкий. Ты хочешь домой?
Я. Нет!!! Совершенно! Отнесите меня куда угодно! Только не туда!
Мясницкий. Я знаю, куда тебе надо! Закрой глаза! (Я закрыл). Теперь открой!
Я открыл. Мы стояли на площади старинного города. Шла торговля, толпилось множество веселых, румяных людей. Пахло розами, свежим хлебом и навозом.
Мясницкий. Это Германия, город Любек, 18 век! Иди по этой улице и войди в первый попавшийся кабачок! Там твое счастье!
Мясницкий. Я знаю, куда тебе надо! Закрой глаза! (Я закрыл). Теперь открой!
Я открыл. Мы стояли на площади старинного города. Шла торговля, толпилось множество веселых, румяных людей. Пахло розами, свежим хлебом и навозом.
Мясницкий. Это Германия, город Любек, 18 век! Иди по этой улице и войди в первый попавшийся кабачок! Там твое счастье!
Мясницкий исчез. Я пошел по городу. Он был один из тех, в которые я всегда мечтал попасть. Готика, улыбчивые прохожие. Добродушные стражники, верхом. В конце улицы я увидел кабачок. Над входом была надпись: «Крепкое пиво и сочная свиная ножка!». Я вошел. Кабачок был совершенно пуст. Широкие, длинные столы из дуба, такие же скамьи. Из за занавески вышла девушка и подошла ко мне. Ласково улыбаясь, она спросила:
Какого пива желает господин сочинитель?
Она была так красива, так женственна, и обворожительна, что я не выдержал и заорал:
Пушкин, старина, ты не прав! На свете счастья сколько угодно! А вот покоя и воли нет совершенно!
Хотя в данном случае, я о «покое и воле» забыл навсегда.
Царь Ирод Великий.
А. Староторжский
Дворец Ирода.
Ирод сидит на высоком троне. Остальные на креслах пониже. Собрание полукруг роскошно одетых государственных деятелей.
Ирод. С Праздником, мои дорогие! Ветер ночью был горячий! Виноград созрел, и налился сладчайшим соком! Горы, на рассвете, были оранжевого цвета! Значит лето будет жарким! Урожай будет прекрасным! И жизнь в стране расцветет еще ярче! У кого слово?
Встал философ и ясновидящий Лара Коган.
Коган. Ваше величество, у меня не очень приятные новости. Ночью, когда я спал, мне во сне явилась моя мать, и сказала, что родился новый Иудейский царь.
Долгое молчание. Коган стоит, опустив голову.
Ирод. Что же тут неприятного? Родился новый царь! Иудейский! Значит, вместо меня! Это хорошо! Если я умру, вы не останетесь сиротами!
Придворные зашевелились, закричали что то протестное Их царь Ирод умереть не может! Он посланник Яхве! Как он может оставить свой народ?!
Ирод. Тише! (Мертвая тишина). Мне 65 лет. Младенцу Коган, сколько ему дней?
Коган. Пять, великий государь!
Ирод. Ну вот! Пять дней! Что то соображать он станет лет через 20! А я скоро покину вас! (Шум). Тихо! Найдите этого царя и приведите ко мне! Я буду его опекать А воспитывать его будет кто нибудь из вас Например, ты, Малевич Сколько тебе лет?
Малевич. 35, ваше величество Но разрешите, я скажу!
Ирод. Скажи!
Малевич. Великий Царь! Я воин! Как я могу его воспитывать? Вся жизнь моя сплошной бой! Что я могу ему дать?
Ирод. Ты научишь его сражаться и убивать. Это сейчас главное в нашем мире. И, судя по всему, так будет всегда! (Посмотрел в противоположную сторону от Малевича). А ты, Рихтер, научишь его писать письма государям, пить вино, нравиться женщинам, и есть не больше, чем нужно! Сделаешь, великий?
Рихтер, высокий, красивый мужчина, молча встал, низко поклонился и сел на место.
Ирод. Теперь одна деталь Где он? Будущий царь?
Коган. В Вифлееме
Ирод. Ну, так возьми отряд Поезжай, найди его И привези ко мне!
Коган. Ваше величество, это сделать трудно Даже невозможно! Он в Вифлееме, но больше я не могу ничего понять! Там множество младенцев, но кто из них, конкретно он я не вижу! Какими то силами, он закрыт от меня!
Ирод. Это неприятно Через 20 лет сюда придут 100 мальчишек, и все они назовутся царями Израиля! Что делать?
С кресла поднялся необыкновенно толстый и низенький человек, с седой бородой до пояса. Это был министр безопасности, Гоша Фульвер.
Фульвер. Можно я скажу, великий государь?
Ирод. Говори!
Фульвер. Вы, ваше величество, прекрасно обрисовали нам ситуацию с сотней царей Израильских Через 20 лет Их появление может вызвать необыкновенное волнение в Израиле Может быть даже войну Так, что избежать это можно только одним способом (Молчит).
Ирод. Говори!
Фульвер. Все новорожденные дети, мужского пола, в Вифлееме, должны быть уничтожены! Иначе катастрофа!
Ирод (очень спокойно). Катастрофа это ты, Фульвер! Когда мои солдаты начнут резать новорожденных детей, ты понимаешь, что будет? Молчи и слушай! В моем войске половина воинов из Вифлеема! И если я прикажу им резать собственных детей! И детей их братьев и сестер, ты знаешь, что будет?! Молчи и слушай! Меня убьют, Фульвер! Как собаку! И правильно сделают! Такие изверги не должны жить на свете! Все! Заседание закончено! Эй, накрывайте на стол! Мы идем пить вино, петь песни и слушать стихи! (Все встают и смеясь, идут к выходу).