Альфра. А можно спросить, дорогая Клио, нам там будет всегда хорошо, или всегда плохо?
Клио. Ты ничего не поняла, дорогая! Девочки, вперед!
«Девочки» превращаются в шарики, и исчезают в небе.
Клио (одна). Хорошо, что они такие глупые. Они создадут нам прекрасные условия для работы!
Из темноты выходит огромный мужчина. Это король подземелья Рибо. Он в черной одежде и с золотой короной на голове.
Рибо. Улетели?
Клио. Конечно
Рибо. Они не знают, что превратятся во что то вроде нашей человечьей жвачки. Мы будем направлять их, куда захотим! И будем с наслаждением наблюдать, как они будут выбираться! Как будут плакать, мечтать И о самоубийстве И о хорошей жизни, которую мы им если и дадим, то совсем чуть чуть! Слушай, Клио, у меня плечо болит Ты не можешь мне помочь?
Клио. Конечно могу! Это не трудно! Я вижу, что у тебя там!
Клио превращается в огненную струю и пронзает плечо Рибо. Рибо орет и падает. Лежит неподвижно. Клио, в прежнем образе, садится на трон и ест что то похожее на конфеты. Рибо приходит в себя. Садится. Трогает себя за плечо.
Клио. Ну как?
Рибо. Ты великая мастерица Клио! Все прошло!
Рибо поднимается, машет руками Взлетает в небеса, возвращается Он теперь в белой одежде, украшенной разноцветными узорами, и корона его усыпана сверкающими камнями.
Рибо. Все прекрасно! Я готов к работе! Эй, вы, трое! Идите сюда!
Три статуи оживают. И трое красивых парней, подходят к Рибо. Их зовут Грант, Шуан, Камень.
Рибо. Идите на поверхность. Найдите Гуму, Альфру и эту Флюба Куба- Зюба Так?
Клио. Нет Ее зовут Флибо Нур
Рибо. Зачем такое сложное имя Ну ладно! Найдите их и женитесь на них! Они уже родились и выросли! Им уже по 20 лет. Женитесь на них. Бить их нельзя. Захваливать тоже! Живите как все! Вперед!
Парни превращаются в золотистые шарики и исчезают в небе.
Рибо. Ну все! Работа начинается! Смотри! У Альфры было пять кавалеров! Это я ее с ними свел! И все они были негодяями! Она дважды вешалась! Резала себе вены! Топилась! Это было очень интересно! Теперь я соединю ее с Грантом! Да! Грант скоро получит хорошее место в фирме! Но я его быстро уволю! Посмотрим, как они будут выбираться! Им придется приложить массу сил! Но они не погибнут! Я их вытащу! Дам пожить немного спокойно, а потом опять брошу в борьбу за жизнь! Они будут очень страдать, но станут только умнее! А моя жизнь станет ярче и разнообразней! Ну и так со всеми! Они уже все соединились! И мы начинаем работу! Их несчастье наше творческое счастье! Слушай, Клио! Дай конфетку!
Клио. Не дам У меня их мало!
Рибо (становится перед ней на колени). Ну дай хоть одну! Моя милая, красивая богиня! Жена моя!
Клио. Ладно Просить умеешь Подползи поближе! (Рибо на коленях, подползает поближе и Клио кладет ему в рот конфету.)
Рибо (не вставая с колен). Как вкусно! Дай еще!
Клио. Ты съел последнюю!
Рибо (вскакивает с колен). Врешь! Я видел! Ты спрятала! Ну, держись!
Рибо стаскивает Клио с трона, прижимает к себе, целует! И они исчезают в небесах!
Как стать знаменитым. А. Староторжский
Утром я писал два часа Устал Больше не могу Жарко! И диабет замучил Старик, перестань! Замучил, замучил! Лучше поблагодари его! Когда ни будь, он перенесет тебя в пространства, в которых будет лучше, чем здесь! Куда бы ты ни попал!
Я сел за комп Без интереса пролистал его И наскочил, вдруг! На интересное! На ужасное! На предельно безобразное! На рекламу спектакля «Гроза», в театре Вахтангова! Первое, что бросилось в глаза костюмы артистов! Несчастные! Екатерина, русская девушка, была одета в дикую смесь эфиопско- монгольско- арабского тряпья! Это жутко! Рядом с ней мелькали артисты в обычных костюмах, современного фасона! Декорации: нагромождение чего то потустороннего! Иначе объяснить нельзя! Какая там Россия! Картинки из американского ужастика! Режиссер национальности непонятной! Все славянское ему близко быть не может! Театр давно превращен в кладбище русской классики! Директор бездарь! Главреж, хулиган и сумасшедший! Я видел его выступление! С циничной ухмылкой он бахвалился своей финальной мизансценой в «Чайке»! Заречная приносит Треплеву на подносе пистолет! Гениальная пьеса сломана лапами наглого, самовлюбленного модерниста! Все! Больше не могу! Уходим! Куда? Все туда же! В свою писательскую жизнь! Недавно, в Нью- Йорке, опубликовали очередной мой рассказ. За месяц его прочитали 532 русских американца. Это что- то живое Идем в жизнь дальше! В РФ опубликовано 5 моих книг. И что? Молчание! Реклама одной из моих книжек гуляет по всему интернету. Ее рекламирую не я, а Издательство, напечатавшее ее. Видимо есть в ней что- то привлекательное. Но! МОЛЧАНИЕ! Весь ужас в том, что литературным трудом заработать денег нельзя! Следовательно, и жить нельзя! Так что же делать? Надо становиться известным писателем! Тогда, о тебе что-то скажут! Может и денег каких ни будь дадут Гроши Но ведь и известных писателей не читают! Их уже просто забыли! Интерес к литературе умер! Вопрошаемые не могут назвать ни одного романа Тургенева! «Анну Каренину» оказывается написал Ленин! Книги не покупают! Ба бах! Я, кажется понял, что надо делать! Дошло! Вечером беру машину, еду к дорогому отелю на Тверской. Покупаю номер на ночь, вхожу в него и пишу бумагу: «Я, Шлыков Александр Владимирович, член Союза писателей Москвы, член Союза театральных деятелей РФ, член Национальной Ассоциации Драматургов, автор 5 книг прозы. Пьесы мои идут в двух Московских театрах. Идут по всей России. Поставлены почти во всех странах бывшего СССР. Русские эмигранты играют их в Сан Франциско, в Торонто (и взрослые и дети). В общей сложности было что- то около145 постановок. Мои рассказы печатаются в Нью-Йорке, Германии, и Болгарии. Устав размышлять о своем существовании, я решил покончить жизнь самоубийством. В моей смерти прошу никого не винить.»
Написав письмо, я закатаю себе 100 единиц инсулина (вместо обычных 38) и, испытав очень неприятные ощущения, отправлюсь в дали дальние. В общество Куприна, Бунина, Толстых и прочих русских талантов А если повезет, то и к Бахусу в гости! А может и в друзья! Конечно, если он сочтет меня достойным своей дружбы!
Наступит утро. Мне постучат в дверь. Разумеется, ответа нет. Долго! Очень долго! Тогда, дверь откроют, осмотрят меня, поймут, что со мной, и вызовут полицию. Наверняка просочатся журналисты. И начнется! Кровь! Кровь! Кровь! Самый продаваемый продукт нынче! Весь интернет будет оповещать о моем поступке! Начнут выяснять, кто такой Шлыков и убедятся, что на его трагедии можно заработать! Писатель, которого печатают на разных континентах, убил себя! Это прекрасно! Это великолепно! Это блистательно! Это мощно! Это нам очень кстати! Это наш хлеб! А на хлеб нынче заработать очень, и очень, не просто! Так, что потрясающе кстати, господин Шлыков, что вы отвалили на тот свет! Мерси вам! Периферийные театры встрепенутся, особенно те, в которых шли мои пьесы! СМИ сочинят массу дикой, привлекательной ерунды о моем фантастическом, криминально сексуальном жизненном пути! Непременно причислят меня к гениальной писательской элите! (Это приманка и деньги!) Театров 50 анонсирую постановку моих пьес, в надежде заработать на моей гибели. Ну и все! Дело сделано! Я известен! Чрезвычайно! Саша Шлыков звезда! Герой! Мастер высочайшего уровня! Сияет сейчас в небесах, рядом с Булгаковым, Мольером и Гете!
Написав эти строчки, я вышел из дому и пошел в магазин. Была середина августа Жара ушла, идти было приятно, несмотря на боли в ногах У магазина поставили новую отличную, крупную помойку. Несколько отделений из кирпича, железная крыша. И сразу после того как она появилась, около нее стали постоянно вертеться черноволосые люди, неясной национальности. В одежде гастарбайтеров. Что они там делали, я не понимал. Но сегодня понял. Иду в магазин. Как обычно, возле помойки торчит гастарбайтер, и вяло в ней ковыряется. Так вяло, что я приостановился, и незаметно стал наблюдать за ним, для маскировки роясь в портфеле, пытаясь понять, что означает такое странное его поведение. И наконец понял! К помойке подошел пожилой мужчина, (ясной национальности), слегка пьяный, в рваной майке, на голове его, как блин, лежала белая (в прошлом белая) изношенная до последних пределов бейсболка, на ногах рваные домашние тапки. Мужчина катил за собой клетчатую сумку, из которой выглядывали какие- то ржавые железки. Он заглянул в одно из отделений помойки и тут гастарбайтер побагровел и заорал:
Охрана!!! Ты чего тут лезешь! Эти наш помойка! Пошел вон отсюда! появилась охрана, два гастарбайтера. Они молча стали наблюдать за стариком. Позы у них были напряженные, угрожающие. Старик поморщился, медленно с трудом, развернулся, и тяжело пошел, ну скажем, куда глаза глядят Скорее всего, к какой нибудь другой помойке. Около которой охраны еще нет. Старик, кажется, собирал какие то старые железки Для чего? Как для чего? Жить то, как то надо
Когда я пришел домой, я выпил вина и стал размышлять. Абхазское вино, как всегда, оказалось прекрасным, ободряющим, и размышлять мне было интересно. Именно так! Не горько, а интересно! Вино великая вещь! Подарок Матери Природы! Шопенгауэр писал о нем с уважением!
Ситуация, которую я наблюдал у магазина, вероятно охватила всю Москву. (Это фантазии, мои! Фантазии!) Возможны драки за помойки? Думаю, да! Будут погибшие? Может быть будут! Каждый почти день сообщения об убийствах! Недавно я прокатился по Москве, из края в край, и ужаснулся масштабам ее застройки! Народ обнищал предельно! Давно! И кто же купит эти квартиры? Какие люди? Из каких стран? С какими целями? Просто жить? Или не просто? У России столько врагов И что будет? А черт его знает! Только один он! Бизнесменов не привлекает копанье в подобных процессах! Их интересуют только личные финансовые успехи! Остальное им безразлично! Ба бах! Момент сложный! Нельзя же требовать от Глухого, чтобы он играл на скрипке! Природа беспощадна!
Что касается меня, то я намерен наслаждаться вином, которое из за болезни, редко могу себе позволить С удовольствием буду пить, и вспоминать, как я, маленький, бродил по нашему прекрасному, заросшему цветами, двору В нашем знаменитом доме, на Фрунзенской набережной Да! Набережная! Недолго ей оставаться в том виде, в котором она существует. Уверен, что скоро застроят и ее. То есть придадут современный вид. То есть искалечат. Я в этом убежден. Дом, в котором я раньше жил, был 9 этажный. А теперь он 16 этажный. Когда я это прочитал, мне стало плохо! Мне потребовался коньяк. И много коньяка! Слава Богу, бутылка его лежала в моем книжном шкафу! Внизу! Рядом с книжками Паустовского и Мериме!