Минуту, пожалуйста!» в нерушимости.
Творение Любви из эфира
Надменно скинув пальто,
Не скрываешь любопытный взгляд,
Всё, как всегда. Я для тебя экспонат,
Ты для меня никто,
Но Банальность Случая не пугает.
Может, даже случая-подлеца,
Когда твоё сердце убеждено, что знает
Детали очередного «конца».
«Конец» будет коротким разрывом,
Может, даже без слов,
Только жестом точно таким же наплывом
Страстей, из которого вышла Любовь,
Как первое проявление жизни,
Пошла и всё перед ней померкло,
А Бог с сожалением и укоризной
Влюблённым смотрелся в зеркало.
Его одолевали тоска и грусть,
Голову сплющивали тиски,
Он смотрелся в зеркало, как я смотрюсь,
И, как я, пальцами тёр виски.
Он знал, творения не вернуть,
Оно посмеялось и убежало,
И будет теперь за грудью грудь
Прокалывать ядовитым жалом.
Он сотворил её из эфира
Любовь, длинноволосую Деву,
Дал ей голос, слова и лиру,
А она погубила Адама и Еву.
И Бог пожалел за своё творение мир,
Хотел обратить в исходное вещество,
Но как увидел милое существо,
Так до сих его не вернул в эфир.
Странник в сердце
У нас сегодня завтрак на траве,
И мне всё нравится: Париж, тепло.
И через облака, как иногда, через стекло
В знамение преображен обыкновенный свет.
Упала роза ниц, в пруду отражена,
Наполнен влагой листовой сосуд.
Ты предлагаешь мне вина,
И, будто роза та, ты смотришь в от же пруд.
Ты сломан, как она, такой же злой рукой,
Дух увядания к твоим губам склонён,
Ты счастлив для меня, как мог любой другой,
Как будто мы не гости, мир не сон.
Ты просишь о любви, но вечно одинок
Мой странник в сердце, ищущий приют.
Он снова сбился с ног,
Но тишина в ответ он не был принят тут.
Очередное
Ты больше лжёшь, чем любишь,
Но я не против лги!
Господь нас сотворил из плоти,
И человек рождается нагим.
Я лгу сама,
Абсурдно спорить с тем, что старше нас
Любовь и грех. И ангелы влюблялись,
И до сих пор вопрос, что есть успех.
Успешны, кто ушли, успешны, кто остались?
Какому солнцу верить, к какому пасть ключу,
Пить воду алчно, где страх, где охладелость?
Я отгорела я не хочу,
Ты просишь объяснить
тебе какое дело?
Луг
Она была глупа и молода,
Ей был к лицу каприз.
На ней любовников стада,
Как на лугу, паслись.
Она ходила по утрам
Пить кофе на Тверской
И у окна по вечерам
Ждала друзей с тоской.
Когда заглянет кто-нибудь,
Наивна страсть была.
И, обнажив развязно грудь,
Она потом спала.
Мы
Мне холодно в толпе,
Мне видеть тяжело,
Как мертвецы, качаясь на столбе,
Играют прахом на живом.
К ним столько глаз обращено
И много так ножей
В руках, чтобы держать вино
И чьё-то неглиже.
Мне иногда до слёз смешны
Желания людей.
Когда есть первый дух весны
И роза у камней,
Зачем смотреть в глубокий гроб,
Зачем на плаху лезть?
И до, и после хоть потоп,
Мы есть, пока мы есть.
Не вспомнят, выбросят, клянусь,
Нас вехи и века.
Но мы с тобой живём, пока
В нас не иссякли честь и грусть.
* * *Я вижу взрослых и детей,
Мужчин и женщин.
Чем больше вижу я людей
Хотелось меньше б.
Палеолит
Пещера ночью снилась мне
У чёрных ног горы скалистой,
И в ней охотник мускулистый
Писал медведей на стене.
Как статуя, он крепким был
И мыслью не обезображен.
Став доброй частью пейзажа,
Он пейзаж не оживил.
Тем пейзаж прекрасней был.
Он прорисовывал черты,
Едва прикрытый грубой шкурой,
И плеч его архитектура
Буквально крайность красоты.
Одиночество в Италии
И опять ужасным хором
С осуждением и хмуро
На меня глядят фигуры
Одинокого собора.
Приюти меня, скитальца,
В день веселья или скуки!
Сердце рвётся нитью в пяльца
Рукодельницы-разлуки.
Час ещё совсем порвётся
И узором глупым станет.
Ангел в небе засмеётся
Если только не устанет.
Открывание двери
Здесь раскинулся старый сад,
Здесь трава шелестит и растёт виноград.
Здесь совсем никого, тишина и покой
Здесь опять мечта завладеет тобой.
Здесь опять мечта завладеет тобой.
Ты на ночь соберёшь всех подруг и друзей,
Будто снова, как раньше, ты любишь людей.
Ты захочешь опять, как когда-то давно,
Целовать, танцевать, слушать вальс, пить вино.
А к утру, когда все разбредутся друзья,
Ты найдёшь, как давно, что растратил себя.
К чашке горького кофе рванётся рука,
А на небе луна и плывут облака.
Как красив, ты рассудишь, насколько богат,
Как любил всех подряд и смотрел на закат,
А потом, повзрослев, отгорел ко всему,
Говорил: «Не здоров!», не ходил ни к кому.
Как отшельник в лесу, только редко теперь
Открываешь просящему нищему дверь,
Посмотреть на него и закрыть перед ним,
Показав ему розы и гипсовых нимф.
О счастье и остальном
Мы не меняем поз. Вот счастье, вот успех,
А вот печаль. Вот утверждение, а вот вопрос,
Мы подсмотрели всё у всех
И это, кажется, курьёз.
Семья, карьера ставим плюс,
И, радостные в край,
Мы говорим: «Хочу!», «Люблю!»,
«Вот ад!», «А это рай!»
Мы получаем дурака,
Приличного издалека.
Гордясь позорной кучкой поз,
Мы, правильные все,
Не пьём вино в саду у роз,
Не знаем про Мюссе.
Всё хорошо, довольны все,
Все знают обо всём,
Но дует холод по спине
В пустой дверной проём.
К нам не приходят.
На банкете
Смотрите-ка! Явился сам! <>
А с ним его супруга?
Вообще-то очень ничего!
Позвольте! Я вижу по его часам,
Что это дочь его.
Иначе слишком молода,
Красива слишком.
Это да! (Всё тот же шёпот.)
Посмотри! Сейчас погасят фонари,
И эти двое скромно
Займут одну из комнат.
А этой бы рожать пора.
Творит дела старушка!
А этой замуж бы пора.
А эта по подружкам!
А вон, смотри, какой громадный
В углу сидит поэт.
Он пишет строки?
Он водку ждал, а водки нет,
Но не идти ж обратно.
Ницца
В Ницце такой закат!
Как будто на моря щеках
В Ницце такой загар,
И у порога шинка
Розовый куст растёт,
И тень на гипсовых львах.
У Ниццы есть вкус!
Ницца сладость и страх.
Ночью в Ницце взойдёт Луна,
Плеснёт молока на тёмную воду,
Ницца безбожница, ибо «она»,
Животворящий весенний воздух.
До боли шумная, неосторожная,
Пианистка не то ли, не то ли поэт,
И если я б в ней не любила тоже,
Без Ниццы-мелочи чего-то нет.
(Чтец кладёт руку на сердце).
Искренность
Я не люблю без мизансцены,
Без роз, без в небе лунного костра.
Мне это всё примерно так же ценно,
Как весь твой мир, порыв и страсть.
Я не могу протестно колет сердце!
Моя природа не позволит мне
Жить без гулящих лодочек в Венеции
И без ажурной тени на стене.
Как элегантный шарф, как туфли нужной марки,
Любовь изысканный аксессуар.
Мне не нужна любовь в убогой маске,
Я вожделею ёмкость и нектар.
Небесные этюды
Все шифры от молчания до слов
Разгаданы тобой; ты ничего не ищешь.
Из преисподней солнце поднялось над крышами домов
И на иврите поёт про нищих.
Ты слышишь ноту, белый луч дрожит,
Мелодия в его жемчужной дрожи.
Ты смотришь в небо, и его величественный вид
Тебя к тоске не подвести не может.
Ты предан, как все мы, надеждам и мечтам
И в небо вглядываешься подолгу.
Там много чёрных платьев, но даже там
Есть маленький фрагмент ажурного подола.
Костюм с хрустальным поясом
Ты больше не живёшь в России.
Всё перепуталось, сплелось одним узлом.
Я шла по улице, светало красно-сине.
Как будто солнце встало мне назло.
Я знала, мы увидимся навряд ли,
Так решено: судьба разводит нас,
Поэтому я выбрала наряд
По цвету траурный, но с поясом из страз.
Всё перепуталось, дописанная повесть,
Мечта, любовь всё это страшный груз.
Я шла, поэты на мой смотрели пояс
И многие с желанием снять грусть.
Перед напольным зеркалом
Цвет итальянской волны, играющей в море,
Рассвета, пролитого белым, первым лучом.
Как этот милый наряд с вашей сущностью спорит,
Мой элегантный чёрт!
Не овладеть вам красоты оружием,
Всюду просвечивают расчёт и ум.
Нету у вас на душе ни цветов, ни кружева,