Мне не хватает их беспечности.
Смешно, минутно погружаясь в вечность,
Завидовать этой спокойной вечности.
Они не знают вечности, считая,
Что всё подвержено в итоге тленности,
Всё разлагается, сгорает, гибнет, тает,
Нет исключения для радости и верности.
Нет постоянного хотя бы только в жизни!
Всё обязательно спадает к тленности.
Беспечные капризны, но, чем капризней,
Тем при раскаянии во взгляде больше нежности.
Молодые
Все любят молодых особенно когда
Погашена свеча и всюду снежно,
Потеряны за днями берега все берега!
Потеряна некупленная нежность.
И так берет досада, что, живя,
Гнал жизнь, твердил: «Скорее!» и «Скорее!»,
Не сохранил, а рассорил себя.
Все любят молодых особенно старея.
Образованность
«Красивая, умная,
Все говорят: модель или актриса!
Такие не ищут уютный дом»,
Он думал о ней свидании на восьмом
В партере на месте за десять триста.
«Она образована, элегантна.
Захочет сейчас же сожжёт мосты,
Исчезнет, как сон, на рассвете!»
Он думал, даря ей на праздник цветы
По двести за штуку в роскошном букете.
«Изящная, милая.
В ней подкупают манеры, эстетство, ум!
Но тратиться так, хоть имеются деньги!..»
Он думал, портному платя за костюм,
Платя ювелиру за кольца и серьги.
«Она бесподобна.
Мадонна. А лучше б такой не была!
И лучше б вообще никогда не бывала бы в свете!»
Она эту разность не меньше его поняла
Свидании где-то на третьем.
Так ведь не расстались,
И кто виноват кто не смог?
Неясно, бывали в Париже и в лондонском цирке,
В валюте посчитан был летний визит в Нью-Йорк,
Он грустно считал; и её занимали такие же цифры.
Представление о женщинах
Все мужчины по складу немного Данте.
Все решительно строят конструкт,
Начиная от цвета волос и от нежности рук,
Завершая сапфирами и бриллиантами.
Всё продумав о месте прощаний и встречи,
Чуть подкрасив закат, белый снег серебря,
Отдаляя рассвет ты придумал меня,
И винить мою тень просто не в чем.
Это вовсе не я, это холст, это масло,
Это кисти, и это всего лишь узор,
Просто призрак у снегом засыпанных гор,
И тебе его контура мало.
Зеркало
Скажи, в печальном тёмном зазеркалье
Ты я, у нас душа одна?
С моим желанием, с моей печалью
По коридорам мечется она?
Встав у дверей широких, слышит точно,
Что говорят другие отражения,
И ей от них становится так тошно,
Что жутко замедляется движение.
И, замерев, она пытает взглядом,
Она, в истерике прося: «Спасись!»,
Не знает, каждый новый день преграда,
Чтоб сохранить растраченную жизнь.
В её глазах то ночь, то разгорится пламя,
И я могу понять её грехи и драму,
Упав передо мной, хватается руками
Она, распятая, за кружевную раму.
Песня о Париже
Запах этих духов запах вечера,
Стол накрыт и гостей полно,
Мне не спрятать любовь за узорами веера,
Чувство в сердце живёт давно.
Разливайте любовь, разливайте шампанское!
Свет горит до утра в домах парижан,
И, вставая, светило гигантское
Будит зря эту лучшую в мире из стран.
До обеда никто не подумает выглянуть,
Только выйдет красавица на балкон,
Чтобы розы засохшие выкинуть,
И продолжит свой чувственный сон.
И исчезнет её увлечение с розами,
Обещания все отзвучат.
Потеряла я веер свой розовый
И забыла ваш ласковый взгляд.
Рыбаки
Что сказать? Не имею слов.
На такое совсем не бывает фраз.
Это был взаимно хороший улов,
Но уже под котлом огонь погас!
Под завистливым взглядом других рыбаков,
Им запомнилась наша страсть,
И они ходят с сетью вдоль берегов
И добычи ждут, не смеясь.
Так проходит которая ночь,
И сидит у зелёного камыша
Неизбежная в мире из нош
Развалившись и плача, душа.
Слышен шорох шагов по песку,
Но ведь скоро начнёт светлеть.
Никому на этом веку
С нашим кладом не вытянуть сеть!
Человеческое одиночество
Когда сосуд разбит,
Когда на окнах снег и жизнь остановилась,
Не забывай упорно делать вид,
Что ничего на свете не разбилось.
Верь в этот вид всегда,
Когда на сердце хмуро и если слёзы душат.
И завтра ты отыщешь берега,
Которые ни вихрь, ни годы не разрушат.
Как эта тень на мраморной стене,
Играй со светом, подражай движениям.
Все были одиноки, но все
Готовы сострадать проклятым отражениям.
Я посвящаю вам моё «Люблю»!
Я посвящаю вам моё «Люблю!»,
Моё «Прости!», я посвящаю вам мой самый лучший день,
И ночь вам лучшую я тоже отдаю,
И эту гипсовую розу на плоскости высоких стен.
Когда вас нет и счастья тоже нет,
Моё «Люблю!» особенно для вас и лишь для вас,
И это не «Люблю!» «Прощай!» и не «Люблю!» «Привет!»,
И не «Люблю!» «В какую цену час?»
Не то «Люблю!», где лгут, где делят пополам
Итог, где выгоду потом годами ждут свою,
Из всех значений, смыслов, видов вам
Я посвящаю чистое «Люблю».
Дом без фарфора и льняных скатертей
В одну из снежных личных зим
Я ссорилась до слёз с судьбой,
И между встречами с другим
Я виделась с тобой.
Мы при закатах золотых
Прощались молча у дверей,
Стол был так прост ни хрусталя и ни льняных
Красивых скатертей.
И стены угнетали без
Лепнины и картин,
Ты приходил тогда как мир, печальный весь,
Преображался в мир хрустальных ночных витрин.
Они светились за окном,
А дальше дальше только страсть,
Вся ночь в любви, в мечтах, вдвоём,
Всю ночь хотело небо жадно к земле в объятия упасть.
И души были не пусты!
Спасибо, мой любимый гость,
Что приходил счастливым ты
В мой дом, который был так прост.
Обаяние
Страсть к красивым не уйдёт из моды,
Не померкнет никогда в годах.
Те, кто эротичен от природы,
Больше не нуждаются в дарах.
В мире скучном, постоянном, сером
Два луча сливаются в флюид:
Взгляд, который смотрит прямо в сердце,
Тембр голоса, который опьянит.
Не забывайте любовников и любовниц
(Шутка)
Ты говоришь, что это безобразие.
Я думаю, таланта больше нет,
Чем научиться, не нарушив связи,
Завершать лирический сюжет.
Кто умеет, тем легко живётся,
Чувства их не колют, как игла.
Ведь когда любви не остаётся,
Остаются иногда дела.
Над землёй
Взгляд от земли рискнул преступно оторваться
И в наказание завистливо блуждает
Там, где прошедший век и новый в вихре, в танце
Кружит водоворот, а белокурый бог планеты замышляет.
В масштабном поэтическом пространстве,
На покрывале облаков красуется молоденькая нимфа,
В попытке ангела завлечь поёт романсы,
Но ангел любит хор и все попытки мимо.
Под вечер нимфа, не дождавшись ласки,
Тунику скинув с плеч, бросает нервно к тучам,
Всё небо искупав в её бордовой краске,
Ложится; как назло, ей светит на лицо янтарный звёздный лучик.
Она раздражена, и утешает только
Единственная мысль её последний парус,
Что это про неё прекраснейшую польку
Когда-то написал австрийский гений Штраус.
Любовь к человечеству
Любовь очаровательно невинна
В манящей искренности лица.
Где нет любви там всё непоправимо,
Где нет любви там подлость без конца.
Там перемешаны понятия и цели,
Нет принципов и каждый вектор сбит,
Там всё погребено в прекрасной колыбели,
Где первая душа, не пробудившись, спит.
Молодой человек
Глаза бескрайний океан,
Ни бурь, ни волн, ни ветров,
И не знаком ещё обман
Гулящим возле берегов.
Улыбка безупречный свет,
Но будет грусть и будет тень,
Как будто бы её букет
Отбросил расцвела сирень.
Весёлый нежный хрупкий смех,
Душа изящна и чиста,
Но мне не верится в успех
Такого существа.
Он поменяется, клянусь,
Улыбка, голос, жесты, стать
Всё поменяется, боюсь,
И будет даже не узнать.
Письмо о новой жизни
Говоришь, в Риме холодно жуть?
Ничего, полегчает потом!
Я в Москве не могу уснуть,
Потому что такая же песня кругом.
Все ветра в страшный хор собрались,
Воздух влажный, тяжёлый стал,
И последний качается лист
На сирени: уже опал.
Я уйду в эту ночь, просчитав
Каждый сладкий грешок наперёд.
Я сторонник свободы, ты прав.