Максим и Сильвестр. Красные укороченные пиджаки с блёстками (идентичные), облегающие белые брюки; рубашек под пиджаками нет. Обратить внимание на грим (выразительные глаза, губы).
Иннокентий. Жёлтая рубашка (которая явно не делает комплимент цвету лица такова задумка), синий пиджак в оранжевую клетку, мнущиеся серые брюки и ремень с массивной пряжкой.
Анатолий. Актёр должен быть молодым, но довольно солидным. Появляется в джинсах, белой рубашке, школьном пиджаке с большими внутренними карманами для шпаргалок.
Полина. Во втором явлении первого действия появляется в кожаной юбке и маечке, в седьмом явлении первого действия в коротком платье из тонкой ткани, в четвёртом явлении второго действия в блузе и красной юбке (сидит на коленях у Крысяткина), в пятом явлении второго действия в кружевной ночной рубашке (стучится в дверь к Марте Владимировне). В шестом явлении в красном платье и босоножках.
Дмитрий. Самый красивый мужской персонаж. В первом действии появляется в тёмно-фиолетовом костюме, меховой накидке, перчатках и шляпе. Во втором действии в тёмно-синей рубашке и белых классических брюках.
Дарья. На голове неудачная химическая завивка. Появляется в облегающих джинсах, ремне с логотипом известного итальянского бренда, белой футболке с тем же логотипом, очках с леопардовой оправой, кедах. Нелепый грим.
Охранники, официанты, гости, чайный сомелье, горничные, модели, публика в ресторане, вор (для которого в третьем и шестом явлениях второго действия нужны бубен и костюм шамана).
Действие первоеЯвление первое
Марта Владимировна, Иннокентий, Максим.
Занавес поднимается. На сцене рабочий кабинет Марты Владимировны. Нетривиальный интерьер: стол, на котором стоят букеты цветов и лежат в стопках труды Достоевского, картины на белых стенах, кресла с красными сидениями и модернистки изогнутыми подлокотниками.
Марта Владимировна сидит за столом.
Марта Владимировна (безнадёжно). В России перестали упражняться в аристократизме. Именно поэтому в ней уже не случится ничего хорошего.
Свет гаснет, занавес опускается. Когда занавес поднимается снова, на сцене та же комната, Марта Владимировна сидит за столом и пьет кофе.
Максим (стоит у шкафа). Ещё кофе?
Марта Владимировна. Нет. Подайте мне Джорджа Тербервиля, пожалуйста.
Максим. Одно мгновение! (Садится на корточки, чтобы достать книгу из нижнего отделения шкафа; кокетливо прогибает спину и поправляет волосы.)
Марта Владимировна оборачивается, чтобы посмотреть на него.
Максим (подаёт книгу). Пожалуйста!
Марта Владимировна. Спасибо.
Максим. У вас был тяжёлый день. Я могу предложить вам массаж?
Марта Владимировна. Да, мы сделаем массаж в спальне, но позже.
Максим (забирает пустую чашку). К вам сегодня приходили несколько человек.
Марта Владимировна (нюхает нарцисс). Помолчите.
Максим (уносит чашку). Прошу прощения.
Марта Владимировна (откидывается на спинку кресла). Искренне жаль, что этот цветок умрёт. (Кладёт нарцисс на стол.) Да, Максим?
Максим (возвращается). Да.
Марта Владимировна. Зачем приходили?
Максим. По разным причинам. Я передал им ваше пожелание об оставлении сообщений в письменной форме. (Достаёт из тумбы кипу бумаг.)
Марта Владимировна. Там есть что-нибудь о моих статуях?
Максим (роется в кипе). Боюсь, что нет.
Марта Владимировна. Жаль. А о чём там?
Максим (читает). «Марте Владимировне от благодарного собственника». «Марте Владимировне от благодарного добросовестного владельца». «Наилучшие пожелания за поддержку». «Просьба оценки рукописи». «Марте Владимировне от любящего» (Роняет всю кипу). Какая наглость! «Марте Владимировне от любящего её всем сердцем Николая Дмитриевича».
Марта Владимировна (в ужасе). О нет! Избавьтесь от этого. (Снова берёт нарцисс.) Это чудовищная история. Я обрела в этом человеке друга и брата, чего же он ещё хочет?
Максим. Но он мужчина.
Марта Владимировна. Да, именно поэтому он должен любить красивых женщин, а не писать им письма. Мужчина это не лирик. Если бы все мужчины были лириками, вроде Шекспира, человечество бы давно себя исчерпало.
Максим (хихикает). Ну да.
Максим (хихикает). Ну да.
Звонок.
Марта Владимировна. Это (пауза) брат мой. Откройте ему, пожалуйста.
Максим открывает. В дверях Иннокентий.
Иннокентий. Добрый вечер!
Марта Владимировна (не поворачиваясь). Добрый!
Максим. Позвольте принять ваш плащ.
Иннокентий. Это пальто.
Максим. Ах, виноват! (Смеясь, убирает в шкаф.)
Иннокентий (в сторону). Скотина! (Марте.) Сестра!
Марта Владимировна. Брат! (Встаёт, протягивает руку.)
Иннокентий (целует). Как твой вчерашний день?
Марта Владимировна. Замечательно. И мы можем поговорить об этом за чаем! (Иннокентий кивает.) Максим, чай! (Максим подает чай.) Вчерашний день действительно был замечательным, я решила отпраздновать тихо, как я люблю, посвятить весь день радости и красоте. (Пауза.) Я счастлива в жизни, Кеша.
Иннокентий недовольно молчит.
Марта Владимировна. Я молода, красива, богата, знаю, что такое страсть. У меня есть любимая работа и у меня нет семьи!
Иннокентий. И ты гордишься этим? Насчёт семьи?
Марта Владимировна. Разумеется! (Элегантно смеется.)
Иннокентий. Но это ложь.
Марта Владимировна. Кеша, мы разные люди, мы как британский монарх и африканский беженец. Мы говорим на разных языках.
Иннокентий. Так как ты отметила? (Пьёт чай.) Всё-таки тридцать лет.
Марта Владимировна. Играла на фортепиано в своём доме.
Иннокентий. Одна?
Марта Владимировна. Разумеется.
Иннокентий. Как всегда.
Марта Владимировна. Ты хочешь виски?
Иннокентий. Хочу. (Максим подаёт виски.) Марта! (Выпивает.) Ты, молодая красивая женщина, ведёшь себя, как затворница. (Выпивает ещё.) Ты решила умереть в одиночестве?
Марта Владимировна. Я не решила умереть, Кеша, я решила жить и работать, и чтобы никто не мешал. Я решила радоваться красоте и жить в красоте.
Иннокентий. А стакан воды-то не подадут!
Марта Владимировна. Максим, воды. (Делает выразительный жест рукой, показывая, как на кольцах мерцают бриллианты.)
Максим. Одно мгновение!
Иннокентий. Это цирк!
Марта. Кеша, накануне ты говорил, что расстроен и придёшь посоветоваться. Я слушаю.
Иннокентий. А, ну да! (С трауром.) У нас в доме подросток повесился.
Максим. Ах!
Марта Владимировна. Максим, вы свободны.
Максим. Извините! (Уходит.)
Иннокентий (в сторону). Гадёныш! (Марте Владимировне.) У нас в доме подросток повесился.
Марта Владимировна. Мне жаль. И что?
Иннокентий. Когда я узнал об этом, у меня дрогнуло сердце.
Марта Владимировна. Что дрогнуло?
Иннокентий. Сердце! У меня трое детей, Марта, и все они подростки. Анатолий, Сильвестр, Полина, моя прекрасная дочь, мне стало страшно за них! (С трудом.) При всех разногласиях, Марта, я готов признать, что ты умная женщина, ты чувственнее меня и понимаешь намного тоньше.
Марта Владимировна. Я подозреваю, что у нас были разные отцы.
Иннокентий. Бог с твоей желчью, Марта! Скажи мне, как воспитать человека, чтобы он не полез в петлю? Что делать, чтобы человек оставался человеком?
Марта Владимировна. Да, дети это счастье нашей жизни. Понимаешь, Иннокентий, мне трудно войти в твоё положение. У тебя в доме вешаются подростки, наверное, иногда еще и старики умирают, а в моём доме живу только я. (Пауза.) Максим! Арфу на фоне, пожалуйста.
Максим приносит арфу, элегантно садится за неё и начинает играть.
Иннокентий (в сторону). Горите в аду.
Марта Владимировна. На самом деле, Кеша, ты затронул феноменальный вопрос. Если понять его, можно понять Россию. Откуда убогость и безобразие? Откуда бедность, ненависть, злость? Вопрос, ключевой вопрос для нашего времени, для нашей страны и для многих других стран. В наше время не те люди рожают детей Родить ребёнка это прекрасно, но его надо не только родить, но красиво одеть, прочитать ему всего Пушкина, свозить его на Сицилию, иными словами, надо дать ему право выбора: жить в красоте или умереть. Человека надо эстетически воспитывать в детстве. Если этого не сделать в детстве, Кеша, то это уже невозможно, ты знаешь. И гением стать невозможно, и просто порядочным человеком.
Иннокентий. Ты хамка.
Марта Владимировна. Я ответила на твой вопрос?