А Жорика переманили?
Его рассказы напечатали в популярном Интернет-издании, пояснила она с негодованием. Просто плевок в душу филолога. То есть в мою. Я бы его дальше парадной филфака не пустила бы!
Поправив газовый нежно-голубой шарф на шее, завязанный в детский бант, она принялась изучать содержимое папки, которую держала в руках.
Что там с командировкой? напомнила Лика. Гостиница в стиле рококо?
Елисея Павловна всегда говорила фразу «в стиле рококо» когда речь шла о чем-то несуразном, неправильном, абсурдном. Например, когда в статье было слишком много запятых или одинаковых слов, или бессмысленных художественных приемов. Видимо, не любила она рококо.
Отправление в девять утра. Вот, билет на автобус. Елисея Павловна протянула клочок желтой тонкой бумаги.
Ого, все предусмотрено.
Гостиницу найдете легко, она там единственная. Встреча с Виктором Леопольдовичем с громогласной фамилией Громкий уже оговорена и запланирована. И экскурсия, конечно. Елисея Павловна протянула несколько листочков: карту города и досье на бизнесмена. Достопримечательности торговый центр, спортивная школа, музей биологический. Все это построено на деньги мецената, поэтому следует упомянуть в статье. И яркие, красочные фотографии ждем от вас, Лика.
Почему от меня? Лика перебирала полученные бумаги.
Фотограф журнала в декрете.
Елисея Павловна вздохнула. Фотограф был в декрете уже шестой год, а нового найти не разрешал Марк. Экономил.
Еще что-то?
Соберите все сюда, Елисея Павловна указала на тонкую папку. Чтобы не потерять.
Лика все аккуратно сложила под пристальным взглядом Елисеи Павловны. Она была очень дисциплинированной и страшно ненавидела бардак. Может именно поэтому они с Жориком и не ладили
Статья в светлых и дружественных тонах, наставляла она. Громкий хочет финансировать журнал и оказать материальную поддержку лично Марку.
Вы прекрасный организатор! улыбнулась Лика.
Несмотря на суровый взгляд, ее вычурную строгость и даже жесткость, требовательность, Елисея Павловна была профессионалом, ей можно было доверить, попросить совета. Она все делала прекрасно.
Увы. Я лишь перебираю мусор в чужих спальнях.
Елисея Павловна грустно посмотрела в окно, вспоминая совсем иную работу, от которой, как она считала, был толк. И пусть она не любила ностальгировать по прошлому, оно то и дело появлялось перед глазами и скользило нарочито медленно, как скользит последнее солнце в ноябре, прощаясь с небом.
***
Лучи солнца скользили сквозь безупречно чистое окно по стенам, в этом блестящем свете танцевали сотни пылинок, маленьких, крошечных, незаметных.
Утренняя сонная магия окутывала всю кухню, медленно покачивалась, словно в танце, задевая все вокруг, завлекая в свой танец под мягкую музыку утра.
Лика медленно и аккуратно нарезала овощи, что-то помешивала в кастрюльках. Она безумно любила готовить, но мало кто любил есть то, что она любила готовить.
Дверь резко хлопнула: мелодия тишины прекратилась.
В кухню ввалился Егор старший брат Лики. Высокий, большой, словно медведь. Но самый добрый и заботливый, словно сказочный медведь. Они были очень похожи с Ликой: общие черты лица, одинаковый цвет волос, добрый характер, свойственное обоим упрямство. Он неуклюже протиснулся между шкафами к столу. Кухня была слишком маленькой.
Еда! он хлопнул руками. Кто сам готовить не умеет, тот любит все то, что готовят другие. Егор знал об этом и всегда восхищался кулинарным талантом сестры.
Ты сегодня рано. Лика поставила на стол тарелки, в которых было перемешано что-то яркое, пестрое. Главное, чтоб красиво было.
Всю ночь на ногах. По городу колесил. Отдохну часа два и опять поеду. Напарник мой, Гришка, помнишь? Егор махнул рукой. Просился поменяться дежурствами. Чтоб я опять на выходные пропал.
Егор работал в полиции и чаще всего родным домом ему служил кабинет. Его постоянно не было дома: ночами, днями. В праздники. Летом. В Рождество.
И чувствуя свою вину, Егор старался вырваться из круга запутанных расследований, чтобы побыть дома, но не всегда получалось. Лика не обижалась. Она тоже ставила работу выше себя, а еще она понимала, что благодаря его самоотверженной работе с юных лет, Лика ни в чем не нуждалась.
Именно из-за работы в их личной жизни было пусто словно в пустыне, по которой вот-вот прокатится перекати-поле.
Именно из-за работы в их личной жизни было пусто словно в пустыне, по которой вот-вот прокатится перекати-поле.
Но я ему отказал, продолжал Егор, наслаждаясь салатом. Или это была каша? Я же обещал. На грядущих выходных в деревню. К тете Лиде. Да, поедем? Отдохнем. Воздух там такой, чистый.
Егор улыбался, предчувствуя предстоящий отдых. Лика отвернулась к столу, на котором готовила. Впервые выходные срывались не из-за работы брата, а из-за нее.
Не получится в деревню
Лика предугадывала реакцию брата. Егор всегда считал ее работу чем-то между хобби и баловством, хотя за это платили. И отпустить сестру в неизвестном направлении, где поджидают тысячи опасностей, на его взгляд, было недопустимо. Край безрассудства. Она мысленно строила диалоги, в которых могла убедить его в обратном. Ни в одном мысленном диалоге не убедила.
Я еду в командировку.
Ты? Егор засмеялся. Но сразу же закашлялся, видимо дошел до красного перца, который и создавал такую яркость блюда. Что за глупости? Ты же не моряк, не летчик.
Мне нужно взять интервью у бизнесмена из городка Витево
А что, столичные уже все опрошены? резко прервал Егор. Он стихийно соображал, как помешать планирующему отъезду.
Они не соглашаются, Лика улыбнулась и села рядом. Вкусно?
Егор молчал и ел, хмурясь, обдумывая.
Витево. Сто пятьдесят километров всего
Марк твой, совсем полоумный? Егор его недолюбливал. Ты, по сути единственный человек, который все делает в журнале. И тебя ехать в какую-то глушь?
Отвлекусь от повседневности.
Не отвлечешься. Не поедешь. Ты два месяца назад в больнице лежала. Забыла?
Это было трудно забыть Лике больше из-за того, что опека брата переросла в гиперопеку. Он в то время даже отпуск взял впервые за пять лет.
У тебя в выходные деревня, Лида с ее консервированными помидорами. И точка. Егор был непреклонен.
Ну я уже взрослая и могу не спрашивать разрешения. Лика поменяла тарелку с другой едой, ожидая, когда ее брат взорвется гневными тирадами.
Ни слова.
Это приказ Марка как начальника. Это моя работа, напомнила Лика.
Работа у меня. Егор всегда гордился своей работой, словно без него мир бы не просыпался каждое утро. Жизни спасать работа. Учить, лечить, возить. Польза для мира.
А почитать? Лика указала на журналы, стопкой лежащие на холодильнике. Наш журнал пользуется спросом Нужно писать интересные статьи, развлекать читателей. Марк сказал, нужно содействовать процветанию журнала.
Благодаря тебе он еще существует. Журнал этот. Егор был явно обижен, он ведь все просчитал, все придумал.
Мы поедем в деревню. После командировки. Обещаю. Лика тепло улыбнулась. Егор и Лика очень любили гостить у тети Лиды. Она всегда накрывала пышные столы, заботилась как о маленьких детях. А готовила она действительно вкусно. Еще она очень грустила в одиночестве, но перебраться в квартиру не решалась. Без огорода не представляла своей жизни. На неделю.
Я уже тебя и переубедить не могу. Егор отставил тарелку, убедившись, что первое блюдо было лучше. Хотя я твой старший брат. Упертая как
Ты? подсказала Лика.
Лика погладила его по голове, взъерошив русые волосы.
Все одно поедешь, да? в его глазах еще была надежда убедить сестру, надавив на жалость.
Да. Я просто влюблена в свою работу. Как и ты. Лика поцеловала брата в щеку. И чемодан помоги мне достать из шкафа!
Лика поспешила уйти в зал, пока Егор не придумал новые аргументы. Егор пошел следом, чтобы успеть занять место перед телевизором и включить нужный канал.
И когда ты отбываешь? Командировку он приравнивал к отбытию наказания.
Послезавтра. А сегодня и завтра буду дома, готовиться.
Долго?
Дней пять.
О деревне только мечтать остается. Он вздохнул, расползся по дивану и закрыл глаза. Тогда Гришку обрадую, выйду вместо него
Лика потянулась к пульту, чтобы переключить спортивные новости, заметив, что брат спит. Но Егор перехватил его.
Я же смотрю! возмутился он.
Недовольная Лика встала. Телевизор был занят. Без компромиссов в ближайшие два часа по нему будут вещать о спорте.
Лика! Егор взял ее за руку. Ты позвонишь? Мне. Если вдруг Ты позвонишь. И я приеду и немедленно заберу тебя.
Егор не склонен к проявлению чувств или не показывал этого, но сейчас Лика почувствовала неподдельную любовь и заботу, которая не раздражала ее, а придавала уверенности.