Что они делают? поинтересовался я.
Стеф сложил руки на груди.
Информацию выбивают. Коул играет роль хорошего полицейского, а Сара карателя.
А Пабло?
Он из технического отдела, ответил Дан, приблизившись к полупрозрачной стене. Следит за эфиром падшего. Потом может пригодиться для более успешного вытягивания информации. Будут знать, на что давить.
Я хмуро уставился на пленника.
А почему нельзя просто применить к нему какую-нибудь манипуляцию, чтобы он говорил только правду?
Можно, конечно же, и это было бы очень занимательно, улыбнулась Ламия. Но, к величайшему сожалению, это запрещено. Нам, приземленным, нельзя совершать манипуляции над чужими душами без их согласия. Военное преступление, все дела.
Я уже устал ходить кругами, Гектор, сказал Коул. Звуки, как оказалось, отлично проходили через стены. Просто скажи нам, куда отправились остальные, и мы не будем прибегать к крайним мерам.
Крайним мерам? с презрением сплюнул падший. Да вы лишний раз пошевелиться боитесь без приказов с неба.
Мы уже час потратили на пустой треп, с прищуром выдала Сара. С ним бесполезно договариваться. Он не понимает человеческого языка и ведет себя как животное. Значит, мы должны обращаться с ним должным образом.
Понеслась едко протянул Стефан.
Ты готов терпеть это? Они гниль. Предатели Света. Они убивают приземленных, добавляют нам работы. Почему мы должны щадить таких как он? Ради чего?
Потому что я не желаю им уподобляться, стальным тоном произнес Коул. Я хочу договариваться, находить общий язык, а не решать все грубой силой.
Падший скептично прищурился.
Договориться? И что же ты можешь мне предложить, о Смотритель?
Коул некоторое время молчал, оценивал Гектора, будто мысленно пытаясь разобрать его на части и понять, как тот в принципе работает. Потом сделал несколько шагов к стене и подошел к ней так близко, что встал в каком-то метре от нас. И тогда он сказал:
Я предлагаю тебе свободу.
Протекторы заметно удивились, Ламия даже прекратила строчить.
Падший же непонимающе нахмурился:
Чего? Какую, мать твою, свободу?
Ту самую. Коул обернулся к нему. Услуга за услугу, как говорится. Так поступают порядочные люди.
Опять он со своей порядочностью, вздохнул Дан.
Стеф дернул плечами.
Это потому что он британец. Пять часов, чай, в задницу Европу, «боже, храни Королеву» и порядочность.
Напомни мне потом, чтобы я рассказал тебе поподробнее о культуре англичан, попросил его Дан. А то ляпнешь еще что-то подобное на людях, и придется говорить, что я тебя не знаю.
Поздно, так уже делаю я, донеслось от Ламии.
И в чем же свобода? спросил Гектор. Убьете меня? Так вы ведь и так это сделаете.
Коул покачал головой.
Нет, я не хочу марать собственную душу убийством. Но и падшим мы тебя оставить не можем. Потому я и предлагаю тебе освободиться. Обнуление. Ты полностью забудешь, кем был, при этом мы запечатаем в тебе Тьму до приемлемых процентов.
Гектор во все глаза вытаращился на Змееносца. Я не понимал: хочет ли падший поверить ему или же просто изумляется столь странному и идиотскому предложению. Остальные так уж точно считали его как минимум неправильным.
Прежде чем ты решишь, тихо сказал Коул, обходя падшего по кругу, я хочу напомнить, что вариантов у тебя немного. Ты прав, в случае отказа нам придется тебя убить, ведь ты занимаешь место Цербера. А вместо тебя кто-то уже мог бы приносить пользу миру.
Напряжение нарастало, пронзало меня ледяными иглами. Падший сник, усердно обдумывая услышанное, а Коул упорно давил.
Ты ведь боишься смерти, не так ли? с холодным участием спросил он. Я помню, как ты был среди нас, и тебя нельзя было назвать плохим человеком, Гектор. Неужели тебе нравится вести такую жизнь? Тебе нравится быть на побегушках у Шакары? Она заставляет вас всех причинять боль другим ради собственных больных фантазий, тебя это устраивает? Калечить и губить других для очередной передышки в безопасности. Что это за существование? А я скажу тебе: это неправильная жизнь, следы которой мы можем стереть, будто ничего и не было. И для этого ты должен только сказать, где остальные падшие. После этого все будет в порядке. Я обещаю.
Казалось, падший клюнул. Было видно, в какое волнение его привело предложение Коула. Я сам недавно бежал от обнуления как от огня, а вот Гектор был бы рад ему. Какую жизнь надо вести, чтобы видеть в этой процедуре спасительный путь?
Ты ведь боишься смерти, не так ли? с холодным участием спросил он. Я помню, как ты был среди нас, и тебя нельзя было назвать плохим человеком, Гектор. Неужели тебе нравится вести такую жизнь? Тебе нравится быть на побегушках у Шакары? Она заставляет вас всех причинять боль другим ради собственных больных фантазий, тебя это устраивает? Калечить и губить других для очередной передышки в безопасности. Что это за существование? А я скажу тебе: это неправильная жизнь, следы которой мы можем стереть, будто ничего и не было. И для этого ты должен только сказать, где остальные падшие. После этого все будет в порядке. Я обещаю.
Казалось, падший клюнул. Было видно, в какое волнение его привело предложение Коула. Я сам недавно бежал от обнуления как от огня, а вот Гектор был бы рад ему. Какую жизнь надо вести, чтобы видеть в этой процедуре спасительный путь?
Гектор напрягся и спросил:
И тогда вы отпустите меня к приземленным?
Мы можем лишь зачистить твои эфиры и стереть память, но ничто не сможет исправить того, что в тебе звездный Свет. Его никак нельзя ни спрятать, ни загасить. Сплиты будут продолжать охотиться за тобой.
Так вы просто заставите меня быть протектором?
Зато ты будешь прощен.
И тут Гектор залился неприятным клокочущим смехом. От меня не укрылось, как Стеф сжал кулаки до побелевших костяшек, а Дан стиснул челюсти. Я чувствовал исходившую от них безысходность. Но они огорчились не тому, что от них ускользнул шанс отловить падших. Просто Коул лишний раз напомнил нам о том, почему протекторы все еще здесь и почему никто не может уйти.
Он не хочет просто забыть, мрачно произнес Дан. Он мечтает, чтобы этой жизни, связанной с миром Эквилибриса, не было.
Но он уже его часть, отметила Ламия, опустив плечи. Как и мы все. Если ты узрел мир Эквилибриса, то уже не найдешь дороги обратно. Тебе придется сражаться
и умирать за него, договорил я.
Коул ждал, пока Гектор, успокоившись, не выдал:
Иди на хер со своим прощением! Ты совсем кретин?! Это одно и то же! Та же смерть, тот же Обливион! Забвение! Вот как все закончится, если жить под гнетом звезд. А если вы просто убьете меня, то моя душа спокойно отправится по дальнейшему пути. Так что этот вариант самый гуманный, не находишь? И я лучше выберу его, чтобы попасть туда, куда твоя душа уж точно не доберется, ты, жратва сплита!
Змееносец потерял терпение и, махнув остальным, вышел к нам. Пабло собрал свои инструменты и, вслед за Сарой покинув камеру, закрыл дверь.
Черт, проворчал Коул, приглаживая черные волосы. Нерв у его правого глаза заметно подрагивал. Нам нужно узнать, где падшие. Такой шанс выпадает нечасто.
Гектор не рассказал ничего полезного, сообщил ему Пабло, просматривая заметки. Но было несколько эфирных всполохов. Я все обработаю и сообщу, на какие темы давить, чтобы он поддался.
Еще разговоры? Бросьте, я же предупреждала, хладнокровно сказала Сара, положив руки на грузный рабочий пояс. Нужно показать ему, что мы настроены решительно.
Мы не можем его пытать. Дан резко посерьезнел. Во-первых, мы не звери, вовторых, это грязно и неэтично, втретьих
Давайте отрежем ему лицо! воодушевился Стефан, впервые на моей памяти так светло и чисто улыбаясь. Ну пожалуйста. Это недолго, я
Дан посмотрел на Коула.
Пытки это, конечно, замечательно и все такое, но наше рандеву с падшими продолжается уже не одну тысячу лет и может иметь место еще некоторое время. А вот что точно нельзя откладывать так это вопрос с Поллуксом и Антаресом.
Коул вымученно потер переносицу. На лбу его залегли морщины.
Да, ты прав. Я как раз хотел собрать отряд.
В котором для меня места не найдется? напрямик спросил я. Сара уже начала тебя убеждать, что мне опасно идти в «Белый луч»?
Сара прожгла Дана таким взглядом, который вполне бы мог спалить стену.
Ты уже всем растрепал, да?
Но он же спрашивал! воскликнул тот, словно это было достойным оправданием.
Да, я хотела попросить, чтобы ты оградил монструма от этой операции, сказала Сара Коулу. Да и вообще от всех включающих в себя малейший риск для жизни.
Опять ты за свое? вспыхнул я, сжав кулаки. Мне нужно увидеть ту орнега!
И увидишь, когда мы ее приведем, непоколебимо ответила она. А до этого ты должен беречь Антареса. В случае его смерти всем нам придется очень и очень туго, и все это будет на твоей совести.