Нет нет, лучше убейте.
Поверь, я был бы рад исполнить твое желание, но мои руки связаны. Паскаль закрыл глаза. Смотритель вынес решение. И видит Вселенная, оно неоспоримо. Да будет Свет вечен!
Фри было запротестовала, но Паскаль уже спустился вниз и, не глядя на меня, прошел к выходу. Кто-то громко говорил, кто-то шептался. Я был в таком потрясении, что даже не заметил, как барьер исчез и чья-то рука в белой перчатке легла мне на плечо и повела меня прочь из зала.
Это была Мемора. Я не мог произнести и слова, боясь разрушить вакуум, образовавшийся в голове. Она была звездой могущественным созданием, чья раса крушила планеты и галактики. Но я не чувствовал опасности. Ей хотелось доверять.
Мемора задержала на мне долгий тяжелый взор, и я всем сердцем желал услышать от нее обещания помочь, слова поддержки или просто увидеть ее улыбку. Однако, когда она разомкнула бледные губы, от бездушных серых стен эхом отлетело только:
Мне очень жаль.
Глава IV
На самом дне
Верховная Света умерла.
Довольно громкое событие, отрицать не стоит.
Об этом говорили повсюду: во всех уголках за небесами и даже в таком захудалом и незаметном месте, как Земля. Стефан уже неделю только об этом и слышал. Протекторы жужжали не переставая. Великая хранительница светлых существ, населяющих каждую префектуру Вселенной. Все спешили отдать ей дань памяти, ведь так принято, так нужно.
Всем всегда что-то нужно.
Стеф сидел на каменной стене забора и курил, под ногами темнело море. Несколько пришвартованных лодок изредка тихо стукались о причал, когда накатывала волна. Пахло гадко, какой-то затхлостью, Стефан уже давно отвык от подобного, да и не скучал. Напротив сияли огни города, расположившегося на островах, точно пожар на водной глади. Там даже ночью кипела жизнь, не то что на его стороне. Тут лишь несколько вялых фонарей да где-то за стенами бродил охранник, который, даже если бы и увидел ночного гостя в упор, все равно бы не обратил внимания. Поэтому Стефан спокойно и устало поглядывал то на город, то на блеклые звезды ночного неба и еще реже на золотые карманные часы, которые он держал в руке нетвердо, словно не решаясь отпустить их в могилу мрачных вод.
Здесь было спокойно, слышался лишь шум волн. Никаких заданий или волнений по поводу высокопоставленных заоблачников. Никакой ерунды со Светом и Тьмой. Все как раньше. Как до всего этого. До протекторства.
К черту, сквозь зубы произнес юноша и встал.
В спине хрустнуло, и Стеф, кряхтя, выругался. Да, на двадцать два года он себя уже давно не чувствовал, особенно после того как его на недавнем задании впечатали в стену.
Стефан скинул окурок сигареты в воду к остальному мусору, прибитому к причалу, натянул на себя мундир и с тяжелым сердцем упрятал во внутренний карман часы. Каждый год в это время они словно становились тяжелее, придавливая его к земле, туда, где он уже давно должен был лежать.
Пока протектор брел по пирсу к воротам, все больше мрачнея с каждым шагом, он и не заметил, как по воде побежала рябь. Только когда из-под ее толщи брызнул золотистый свет, Стефан уловил это краем глаза и замер.
«Иди дальше, просто иди дальше, к хренам все это, думал он, стоя в кромешной тени, отбрасываемой воротами. Не до этого».
Ненавидя себя немного больше, чем обычно, Стеф с раздражением потянулся к пистолету на поясе и медленно шагнул к краю пирса, глядя на бурлящую воду. В голове метались догадки о природе увиденного, одна поганее другой, но оправдалась самая худшая. Из воды вырвалась светящаяся нить, оплелась вокруг сапога и резко потащила Стефа на себя прямо в морские волны. Стефан брыкался, но бесполезно его уже схватили другие нити. Он только и успел, что задержать воздух в легких, прежде чем грохнуться вниз. Громкий хлопок и ледяная вода окутала его, забилась в уши. Стеф барахтался, пытаясь отбиться от нитей, но тщетно: те опутывали его сильнее и крепче, мешая двигаться. Вода мигом попала в нос, парень захлебнулся. Ничего не видно, лишь мусор, пузыри и ветки. Стефан продолжал вырываться, он знал: бывают смерти и похуже, и все-таки сдохнуть на дне вонючего грязного моря в компании пластика и гнилых водорослей полный финиш. У него еще оставалось немного самоуважения, а потому он не мог допустить подобного.
Внизу зияла чернота, а наверху стремительно угасал свет и лишь призрачно очерчивались днища лодок. Только золотился свет нитей. И близился покой.
Внизу зияла чернота, а наверху стремительно угасал свет и лишь призрачно очерчивались днища лодок. Только золотился свет нитей. И близился покой.
Его выбросило на каменные ступени. Отбив все бока и распластавшись на голой земле, Стефан сплюнул воду и зашелся в сильнейшем кашле. Ему казалось, что он никогда не избавится от этого мерзкого соленого привкуса во рту.
Вот дерьмо, озлобленно вырвалось у него через кашель.
Отбросив с глаз налипшие волосы, юноша стремительно огляделся и увидел то, что и ожидал, большое зеркало с молочно-бледным стеклом, из которого он и вывалился. Оно стояло так, что свет луны и звезд прямо падал на его поверхность.
О, ну наконец-то, нетерпеливо выдохнул некто.
Стефан раздраженно покосился на фигуру, взволнованно мерившую шагами пустырь неподалеку.
Обливион тебя поглоти, ты еще кто? хрипло спросил Стеф.
Он сел поперек лужи, среди принесенных вместе с ним склизких водорослей и двух мелких рыбешек, из последних сил бившихся об пол. Сам Стефан был весь промокший, в ветках и хрустевшем на зубах иле.
Вокруг раскинулся редкий лес, неподалеку виднелись освещенные крыши строений, явно неземного типа. Скорее всего, одно из заоблачных поселений где-то в Европе. По сторонам громоздились каменные столпы, точно лес продолжался в статуях. Незнакомец находился в тени, но и так можно было легко рассмотреть его ярко-красные глаза.
Он приблизился; Стефан даже не дрогнул, хотя стоило бы. Не каждый день его похищали при помощи таких сильных манипуляций с пространством. Протектор мигом узнал форму «Белого луча» темная, со стальными вставками, оплетенная ремнями тут и там. Заоблачник откинул капюшон и расстегнул воротник, давая оглядеть свое лицо, которое Стеф тут же и узнал. Кожа желто-серая, с парой бурых полос, волосы цвета серы, того же оттенка и паутина пятен, распространившихся по всей левой щеке. Скулы и нос острые, лоб широкий, сам заоблачник выглядел довольно молодым и поджарым. Глаза вечно уставшие, словно Вселенная никак не хотела дать ему времени на здоровый сон. Радужки, как и у всех прочих планетаров, ярко-алые.
Меркурий? поперхнулся Стеф. Ты какого хрена творишь?
Приношу извинения, не очень-то виновато сказал заоблачник. По-другому ты вряд ли бы пришел.
Ох, ну да, заворчал Стефан, сгребая с волос шматок водорослей и поднимаясь. Ты мог выцепить меня из любого зеркала, из окна или, чтоб его, любого другого отражения под лунным светом! Но ты вытащил меня из этой склизкой лужи, серьезно?
Не моя вина, что возле зеркал ты бываешь редко, спокойно ответил Меркурий, проходя мимо статуй.
Стефан раздраженно вздохнул.
Выловить тебя было не так уж и сложно, кстати, добавил планетар. Ты не ставишь на себя защиту.
Потому что меня не каждый день пытаются похитить заоблачники! зло воскликнул юноша, доставая из кармана сигареты
Эквилибрумы, поморщившись, поправил его собеседник.
Ну еще расистом меня назови, буркнул Стеф и убрал пачку назад, обнаружив, что она промокла насквозь. Так к чему такая секретность? Мог бы написать, а не тащить меня к черту на рога. Или в Соларум зайти.
Я хотел, но мне не разрешили.
Вот как? Стеф скептично вскинул бровь. Слушай, это, конечно, роскошно и все такое, но
Стефан, резко перебил его Меркурий, угрожающе сверкнув глазами. Заткнись.
Стеф устало взмахнул руками, как бы приглашая планетара начать рассказ, а сам сел на валун. Думалось, что Меркурий взволнован, хоть он упорно не хотел того показывать. А эмоции в этом заоблачнике протектор уже научился определять недаром они столько лет проигрывали друг другу ценсумы и прочие ценные вещи в карты.
Кое-что случилось, наконец заявил заоблачник, продолжив расхаживать в разные стороны. Скажи, у вас в Соларуме не происходило ничего странного?
Стефан поперхнулся от смеха.
Мы, мать твою, люди, пытающиеся Светом звезд убивать темных тварей, а еще я прямо сейчас общаюсь с небесным телом. Что из этого страннее, уточни?
Меркурий раздраженно прищурился.
У меня сейчас нет на это времени. Говори прямо, Водолей, я вам пытаюсь помочь.
Да все как обычно! На той неделе вон сожрали еще десять приземленных. Вычистили небольшую котловину в Барселоне. Скорпион снова играет в начальника и бесит всех своим присутствием. Волк наконец чуть не помер от собственной глупости. Кому-то ногу оторвало, не знаю. Ничего особо выделяющегося, что могло бы тебя заинтересовать.