-Это тебя кто? слышу сзади голос Алиева.
-Упал, ударился о тумбочку.
-Ты мне эти сказки не говори, нет. Говори, кто?
Молчу.
Заходит Молгунов.
-N-ов, кто тебя так? спрашивает он.
-Упал, о тумбочку ударился.
-Мда, тебе надо быть осторожнее солдат. Молгунов идёт к кабинкам.
-Это ты? Алиев обращается к нему..
-Да.
-Нахуя?
-А чё?
-Нахуя беспределишь?
-А твои чё беспределят? Ебать Али, я не вкуриваю, чё ты, вдруг, правильного включил?
-Ты долбаеб, раз не понимаешь. Мы-другие, а вы один народ, а ты ебашишь своих и доволен от этого. Мы ебашим ваших и тебе нормально. Узкоглазые ебашат вас-тебе похуй.
-Меня никто не ебашит. N-ов и прочие чмошники это не я. Им полезно, сильнее станут, а кто сломается изначально слаб.
-Ебанутый ты. Даже мы со своими молодыми так не обращаемся, заметь. Вы очень скотского отношения друг к другу. Это единственная беда ваша, а все остальное-её последствия.
Молгунов смотрит удивлённо на Алиева.
-Ты чё, Али? Иди бухни водки лучше, развёл тут философию.
-Сам иди бухай, это всё что ты можешь. брезгливо ухмыльнулся Али, перевел взгляд на меня, вышел.
Я умыл лицо, лоб, достал кусок ткани из кармана, приготовленный для воротника, прижал ко лбу.
Выхожу из туалета, иду в бытовку, вижу Петрова со сломанным носом и решаю уйти в другое место.
Чуть позже ко мне прямо на центральном проходе подходят Бритнев и Молгунов.
-Ты ещё ремень и свои косяки не отработал.-говорит Молгунов.
-С тебя бабки.-добавляет Бритнев. Пятьсот рублей.
У меня нет денег.
Получаю тяжёлый удар в голову от Бритнева, падаю.
-А теперь? уточняет Молгунов.
-Нет, что-то не появилось.
-Он ещё ёрничает.
Бритнев бьёт меня ногой по ребрам.
-Ну?
-Хоть что делайте. Ничего не получите, потому что у меня ничего нет. Я живу на другом конце страны и денег мне не присылают, да и просить не буду. Убейте, пожалуйста, просто уже меня и всё. Я правда этого хочу.
Они стоят надо мной около минуты и молча уходят.
Встаю с пола.
Не знаю куда идти.
Везде пиздец.
Хочется просто лежать здесь, пока не затопчут.
Мимо проходит Дайнеко с пустыми глазами и полуоткрытым ртом и я вспоминаю, что это его голос звучал из под шконки, где сидел Отец с узкоглазыми.
-Отправь скорее мне, мам! Мне очень надо! орёт в трубку Сорокин, проходя мимо.
Я иду по коридору роты, слыша боль и страдания людей, видя ужас в их глазах
Ночью нас не будят.
Все отрубились: кто от недосыпа, кто от алкоголя.
Но меня будит другое, желание помочиться.
Хромая, иду в туалет.
Захожу и застываю от увиденного.
Возле раковин стоит на карачках Котлованов и воет, как животное.
Над ним Джамбеков и Кабанов, своими габаритами, оправдывающий фамилию.
Языком, я сказал, берцы мне почисти э. орёт Джамбеков.
-А потом и хуй нам отполируй. гогочет Кабанов.
Я застыл, чувствуя, как во мне что-то ломается.
-Да вы тут совсем ёбнулись. вылетело у меня изо рта и они меня только заметили.
-Чо сказал, э! Джамбеков орёт. -Ну-ка давай сюда к нему спускайся!
Кабанов двинулся на меня.
Я сделал несколько шагов назад и, глядя в глаза Кабанову, Джамбекову, Котлованову,-услышал щелчок в голове, в районе висков.
Сам того не понимая до конца, неожиданно для себя, кричу и бросаю кулак в голову Кабанову.
Тот кило на двадцать меня тяжелее, но настолько не ждал от меня удара, что от моей плюхи он моментально падает на жопу в нокдауне.
Странное помутнение накрывает меня, одновременно с градом ударов от Джамбекова. Пропускаю три поставленных удара и моё тело поглощает легкость.
Я несусь на врага и мы сходимся в обоюдном размене ударами.
Он выше и крупнее меня, к тому же кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, потому я много пропускаю и не могу дотянуться до него, за исключением пары скользящих ударов, задевших его скулу.
Но тем не менее продолжаю драться и напирать.
Начинаю плыть от полученного урона и тут же получаю удар ногой в грудь.
Теряю равновесие, спотыкаюсь обо что-то, то ли Котлованова или ногу Кабанова и падаю.
Теряю равновесие, спотыкаюсь обо что-то, то ли Котлованова или ногу Кабанова и падаю.
Понимая, что падение для меня означает поражение, пытаюсь перебирать ногами, но делаю только хуже: правая нога становится под неестественным углом и упав, чувствую боль в ней, даже несмотря на пыл драки.
Джамбеков окунает в меня берцы, целясь то в голову, то в корпус. К нему присоединяется Кабанов.
Пропускаю сильный удар в лицо, плыву и теряюсь.
Прихожу в себя, когда в туалете пусто.
Пытаюсь встать, забыв про ногу и тут же кричу от боли, падаю на пол, забрызганный пятнами моей крови.
Правая стопа как каменная.
Похоже, перелом.
На карачках выползаю из туалета, иногда облокачиваясь на стену и зачем-то ползу обратно в кубрик.
Дневальный смотрит на меня-ползущего, с капающей с лица кровью, глазами полными ужаса.
Примерно за час доползаю до кубрика, облокотившись на одну ногу встаю, и кое-как забираюсь в свою шконку.
На следующее утро меня, неспособного даже идти в строю, нехотя увозят в госпиталь, в травматологическое отделение.
Чему я рад, несколько дней провести вне ада.
При этом, я понимаю, что весть о инциденте в туалете и «борзом русском срочнике» разнеслась по роте и меня ждут, чтобы сломать
4. Травма
«Отдых» в травмотологии мне многое дал.
Пока я отсыпался и читал книги, мой мозг, атрофировавшийся до примитивных мыслей о выживании, снова ожил.
Был и непримечательный эпизод, поучаствовавший в моём «пробуждении».
В отделении висел телевизор и срочникам по выходным его разрешали включать.
В мои последние выходные в "травме" ребята включают вечером ящик. Я обычно его не смотрю, предпочитая книги, но тут из-за двери, ведущей в коридор я услышал знакомый звук.
Родной, пробирающий до дрожи, как свист кипящего чайника дома, когда ещё молодая мама заваривает кофе.
Выхожу в коридор.
По телевизору идёт «Властелин Колец», первая часть.
Маленький человечек, оказавшись под давлением Искушения, идёт ради Высшей цели. Кругом орки, ненавидящие всё вокруг, думающие только о еде и войне, а он идёт
Давай другое включим? спрашивает Бабкин, тип из деревни, на протяжении всего своего пребывания здесь рассказывающий однотипные истории про пьянки в своём колхозе.
Оставьте, я хочу посмотреть. -влезаю я.
А я не хочу. поддерживает Бабкина Котов и переключает.
На другом канале идёт «Трансформеры».
О, норм, это оставь!
Я недоуменно смотрю на них.
Вы правда хотите больше смотреть это, чем «Властелин Колец»? удивляюсь я.
Те смотрят на меня, как на дауна.
Да, крутой же фильм и тёлочка там ничёшная.
Иду обратно в палату и разворачиваюсь, бегу к дежурному врачу, не ожидая от себя этого
Сижу в кабинете военного врача и вместе с ним смотрим Властелин Колец.
Молча, без комментариев.
Мельком смотрю на него, ему тоже интересно.
Боромир погибает в бою с полчищами врагов.
Самый проработанный персонаж в фильме: не идеальный, со своими слабостями, страхами, надеждами и погибший, как настоящий воин. Уверен, так в душе мечтает уйти с этого мира каждый мальчишка, поражая врагов своей стойкостью, крича от ярости и сгибаясь от ран, ради чего-то Большего
Фильм, с первого просмотра засевший в моём сердце, снова растормошил меня. Он напомнил мне, кто я. Нельзя превращаться в то, что из тебя лепят обстоятельства. Просто нельзя этого делать
После этого, ребята с отделения в шутку прозвали меня «Фрод».
Эй, Фрод, волосатые пятки, когда в Мордор? в шутку спрашивает Котов.
Смотрю на календарь.
Воскресенье.
Выписки по понедельникам.
Уже скоро
5. Краткое пособие по началу и подавлению бунтов для чайников
По приезду в часть, меня сразу отвезли в парк, где находилась моя рота.
Здесь, каждый взвод тусит на своей территории обособлено от остальных, потому, оказавшись наедине со своим небольшим взводом я тут-же принялся подбивать ребят к сопротивлению.
Я прекрасно понял, что одному противостоять нет смысла, учитывая, что я даже двоих не вывез той ночью в туалете, а в роте их больше пол сотни человек.
Да, нас столько же примерно. С той разницей, что мы разобщены и никто не хочет рисковать. Поймав момент, начинаю подбивать на революцию двоих русских ребят моего призыва: Смирнова, достаточно крепкого спортивного парня, в прошлом кикбоксера и Тимоху.