Мужчина, заметив к себе пристальный интерес, покосился на дом, где скрылся его господин, перевел взгляд на женщину, и словно бы невзначай, подкрутил ус.
В распахнутое окно выглянул дон Гарсиа и крикнул:
Не разговаривай с ней. Предупреждаю, она коварна и опасна. Если сбежит, спущу шкуру! Веди её в дом.
Санчо неловко кивнул даме в сторону дверей.
Сеньорита пройдемте.
Женщина снова обдала его жарким, быстрым взглядом, и, гордо вскинув голову, прошествовала в сторону особняка.
Судья уже стоял посреди гостиной с бокалом вина. По дому разносился дразнящий, ароматный запах жареной страусятины. Пленница невольно сглотнула, так как была голодна. Они проделали длительный путь, а кормили её в последнее время крайне скудно.
Стараясь не глядеть в сторону женщины, сеньор Кинтера произнес, обращаясь к управляющему:
Дон Хорхе Головой отвечаете за то, чтобы эта сеньорита ни с кем Слышите? Ни с кем, даже с вами не говорила.
Лицо доньи Клариссы удивленно вытянулось. Обычно обращение «сеньорита» использовалось относительно незамужних девиц. Неужели эта красивая дама до сих пор не была замужем?
Заприте её в подвале, продолжал доктор права. К ней не входить никого не впускать. Выставьте охрану из тех крепких пеонов, которые ни слова по-испански не понимают.
Что же вы так, сеньор судья, дама обворожительно улыбнулась. К чему такие строгости? Я всего лишь женщина.
У нее был неплохой испанский, но все-таки в нём слышался заметный итальянский акцент.
Вот этого я и боюсь! Никому Слышите, никому с ней не разговаривать! рявкнул судья и пояснил: Дон Хорхе, это очень, очень опасная мошенница и преступница. Глазом моргнуть не успеете, она тут всё вынесет и всех оставит в дураках! Тогда я лично спущу шкуру с каждого, кто не углядел.
Святая Матерь Божья! выдохнула донья Кларисса, пораженно уставившись на женщину в дорогой и пыльной одежде. Можно ли было вообразить эту скромно потупившуюся даму опасной преступницей?
Мне позволено будет умыться и немного вина с дороги? не теряя достоинства, спросила незнакомка.
Не беспокойтесь, сеньорита. Кормить вас будут. Воды умыться принесут. Только не надейтесь сбежать! ухмыльнулся судья улыбкой, которая напоминала оскал сытой пампасной лисицы.
Женщина вскинула на него лучистые, серо-зеленые глаза. О каком побеге может идти речь, если он сам подчистую обокрал её, не оставив ни денег, ни драгоценностей? Никакой описи изъятого этот человек не произвёл. Всё сразу же перекочевало в его кошелёк. Кажется, это и называлось местным правосудием. Самым обидным было то, что у него оказался её дорогой браслет. Это тревожило и волновало больше любой другой потери.
Сеньор судья, может быть мы обсудим с вами начала пленница, но была перебита.
Не желаю ничего слушать У меня посольство из Лимы вот-вот нагрянет Не до вас доктор права обернулся к дону Хорхе. Её в подвал. Запереть до моих дальнейших распоряжений А вы, сеньорита, радуйтесь, что сейчас вы у меня на эстансии, а не в тюрьме Буэнос-Айреса Но, возможно, мы это исправим. У нас там палач без дела давно скучает Меня все слышали? он обвел взглядом присутствующих. Сначала сам шкуру спущу с того, кто не углядел за ней, а потом передам палачу на выделку
Супруга управляющего перекрестилась. Охранник на всякий случай отодвинулся от незнакомки на несколько шагов, словно бы она была зачумленная. Старый Хорхе нахмурился и строго сказал:
Следуйте за мной, сеньорита.
Пленница одарила судью укоряющим взглядом, но тот на неё больше не смотрел.
Ей же пришлось отправиться за стариком в сторону винного погреба, который спешно переделали под место, которое должно было стать местом заточения.
А я, пожалуй, перед отъездом, не откажусь от вашего чудного жаркого, донья Кларисса, сказал Кинтера, когда где-то внизу подвала загремели ключи замка.
Пленница невесело усмехнулась, оглядывая прохладный, но сухой подвал, который освещался дневным светом из крохотного окошка под самым потолком. В его проёме сидела кошка, щуря на непрошенную гостью сонные глаза.
Женщина села на кровать и взглянула на единственную собеседницу:
По сравнению с тюрьмой Санта-Фе это место даже не самое дурное на свете. Здравствуйте, сеньорита кошка, давайте знакомиться. Меня зовут Ирэне. И хотела бы я понять, что тут делаю
Как узница не ломала голову, не могла взять в толк, почему судья, всю дорогу пугая рассказами о палаче Буэнос-Айреса, развернулся и привез её в самое обычное поместье. Женщина не удивилась бы, если бы он решил скоротать с ней время. Но он вёз её сюда в клетке для скота, как пленницу. Всё это наводило на тревожные мысли.
Глава 2. Неделей ранее
Семь дней назад в Санта-Фе дон Гарсиа сидел у окна в небольшом, но добротном доме, находящемся недалеко от деревянного причала. В руках его был кожаный кошелёк, из которого он высыпал на стол небольшую кучку серебряных реалов12. Одна из монет покатилась по столу, и судья поймал её ладонью у самого края. Он прижал металлический кружок к столешнице, подвинул его в общую кучу и внимательно стал пересчитывать деньги. Высокий, плотный человек в полинявшем камзоле, стоящий рядом со столом, напряженно следил за этим действием.
Отвиль, мне кажется, или тут не достает десяти реалов? судья приподнял левую бровь и чуть поджал губы.
Всё, что есть, дон Гарсиа. Сейчас не очень судоходное время на реке, буркнул его собеседник. Иезуиты13 уже опасаются так просто свои суда гнать из Парагвая.
Я понимаю, почти ласково произнес Кинтера, сгребая деньги обратно в кошелёк. Может, ваши люди плохо работают? Вы же помните о наших договоренностях? Я закрываю глаза на то, что вы тут, на реке, пиратствуете. Но вы же понимаете, что в наше время услуга идёт за услугу? Мне кажется, кто-то начал жадничать?
Судья перевёл скучающий взгляд на огромную в своей полноводности мутную реку, на которой покачивались рыбачьи лодки.
Ваша милость, кораблей давно не было. А те, что идут, вооружены. Иезуиты делают из индейцев гуарани армию, обучают их Нападать на них все сложнее.
При этом они почему-то из Парагвая регулярно шлют нашему губернатору гонцов, чтобы тот приструнил грабителей, совершающих набеги на их территорию! Говорят, какие-то разбойники и разоряют индейские посёлки. Видимо, что-то или кто-то их всё-таки беспокоит? дон Гарсиа поднял на Отвиля хитрые, внимательные глаза.
Тот смутился, не зная, как объяснить ситуацию. Процветающее в местных водах пиратство было, пожалуй, единственной возможностью выжить местным жителям. Но с этим рискованным промыслом дело обстояло не гладко.
Санта-Фе был в то время совсем непримечательным городком на слиянии двух рек Параны и Саладо. Выживал он за счет сельского хозяйства, продажи древесного угля и рыбы. Городишко находился на водном торговом пути между иезуитским государством Парагвай и другими поселениями и городами на Паране.
У иезуитов были собственные судостроительные верфи, металлургия и производство таких необходимых товаров, как плуги, бороны, серпы, посуда, порох и веревки. Буэнос-Айрес, столица Аргентины, не имел собственного производства и мануфактур. Оттуда поставляли вверх по реке кожу и шкуры для выделки.
Сообщение по огромной и глубоководной реке было налажено давно. Это искушало бедных жителей Санта-Фе желанием обогатиться за счет грабежа торговцев.
Городок официально торговал с Асунсьоном14, но местная беднота не брезговала нападениями и на парагвайские прибрежные деревни, и на речные торговые суда.
Отцы-иезуиты не даром слыли учеными мужами. Они стали принимать меры по отражению атак, обучая индейцев военному делу. Пиратство становилось совсем не безопасно.
Главный судья Буэнос-Айреса все это отлично знал. Для него не было секретом, что за всем этим беззаконием стоит осевший на этих землях французский авантюрист Батист Отвиль. Кинтера давно уже держал его за горло, частенько наведываясь в Санта-Фе.
Губернатор провинции Буэнос-Айрес ничего не знал, и полагал, что судья часто отлучается в этот район исключительно из любви к правосудию.
Кстати Я тут посмотрел местные дела На вас, сеньор, опять пару доносов пришло. Добрые католики этого чудесного города думают: отчего же вы на мессу15 не ходите? хитрые глаза судьи остановились на лице француза.
Тот замер, сглотнул так, что желваки на лице заходили ходуном.
Ваша милость, я хожу
Да? А тут у меня другие сведения, судья положил перед собой на стол несколько свернутых, мятых по краям листов бумаги, Кое-кто очень сильно обеспокоен спасением вашей души. Так, мол, и так Не ходит сеньор Батист Отвиль на мессу, он развернул лист и ткнул пальцем в строку: Тут написано: «не впал ли этот человек в ересь?»