«Мадонна! Все же это испанский посланец, а я вела себя как деревенщина. Что он скажет бабушке обо мне?! Белль мысленно занималась самобичеванием, стыд-то какой!»
У меня подарок для вас, сеньорита, от графини Афан де Рибера, продолжал испанец широко расставив ноги и положа руки не эфес шпаги.
Но Белль его не слушала, продолжая корить себя:
«А я и есть деревенщина! Что он сказал? Он посланник короля?! Но он так молод! А я?! Кто я в свои семнадцать лет?! «Неконтролируемый ураган», как говорила матушка настоятельница, «смутьян и мятежник?!»
У меня подарок для вас, сеньорита, от графини Афан де Рибера, продолжал испанец широко расставив ноги и положа руки не эфес шпаги.
Но Белль его не слушала, продолжая корить себя:
«А я и есть деревенщина! Что от сказал? Он посланник короля?! Но он так молод! А я?! Кто я в свои семнадцать лет?! «Неконтролируемый ураган», как говорила матушка-настоятельница, «смутьян и мятежник?!»
Ее мысли были прерваны движением испанца, расстегивающего камзол. В глазах Белль повис вопрос. Она сделав шаг назад и, наткнувшись на чью-то могилу, потеряла равновесие. Тело медленно стало приседать, но крепкие руки Диего поддержали ее.
Белль улыбнулась в ответ:
Оставьте крест у себя, отдадите его за ужином. Вы же присоединитесь к нам? на Диего смотрели выразительные глаза с пронзительным взглядом.
Если честно, я хотел уехать сейчас же, но пожалуй, я останусь на ночь и отправлюсь в путь на рассвете.
Он повесил крест обратно на шею и застегнул камзол.
Белль и Диего медленно пошли в сторону постоялого двора.
Значит, вы внучатая племянница герцога де Алькала, немного удивленно констатировал молодой человек, я не знал этого, когда ехал сюда.
Вам только сказали, что подарок для мадмуазель Д'Амбре? Белль грустно вздохнула, но в глазах сверкнула искра ненависти.
Диего хотел задать множество вопросов, возникших у него, но он не решился, видя, что девушка стала задумчиво печальной.
Вы напишите бабушке? Я заеду на обратном пути и заберу ваше послание, предложил сеньор Альварес.
Я никогда не писала ей. По моему отец получал письма и отвечал на них, зло буркнула Белль, но вдруг подумала, что хорошо бы познакомиться с этой графиней, которая не хочет официально признавать ее. Это может пригодиться в будущем. Зачем? Белль еще не знала, но в мозгу очень хорошо засела мысль, что надо как можно больше узнать о семействе де Рибера, и этот испанский посланец, как никто другой может помочь ей в этом. Хорошо, сеньор Альварес, я напишу благодарность за подарок, и она послала Диего очаровательную улыбку.
4
Ужин состоялся в городском доме Д'Амбре. Двухэтажное здание, выкрашенное в бежевый цвет, выглядело пышно и торжественно за счет лепнины, отвесных карнизов и высоких колонн. Просторное крыльцо напоминало террасу. «У господ Д'Амбре отменный вкус», подумал Диего, подъезжая к дому.
Изабелла тщательно подошла к выбору наряда к ужину. Она хотела понравиться Диего Альваресу. Даже более того, она желала, чтобы он увлекся ею. Чем больше он будет привязан к ней, тем больше информации она сможет выведать у него.
Она выбрала темно сапфировое платье с серебряной нитью и с очень глубоким округлым декольте, лиф был украшен жемчугом, а безукоризненно белые кружева на отложном воротнике и манжетах выгодно подчеркивали белизну ее кожи.
В гостевой комнате был накрыт стол с массивной столешницей из цветного мрамора. Особенно замечательны были его ножки богато инкрустированные, в виде женских фигур, поддерживающих столешницу. Края стола были украшены богатой резьбой и инкрустацией.
Диего, привыкшей к роскоши испанского двора, был приятно удивлен, увидя изысканный интерьер «деревенского» дома.
«Да-а. Несомненно, дела в Жирном гусе идут превосходно. Жемчужное ожерелье, дом, достойный достопочтенного вельможи. Хотя, возможно, испанские родственники помогают французской семейке», размышлял он, рассматривая роскошные гобелены на стенах гостиной.
Дверь открылась, и в комнату впорхнула улыбающаяся Изабелла. Диего не мог оторвать взгляд от нее, она была словно магнит, притягивающий к себе взор, симпатию и расположение.
А Изабелле вдруг показалось, что испанец какой-то другой, он был словно выше ростом и великолепным с головы до ног, от загорелого мужественного лица до ослепительно начищенных ботфортов.
А Изабелле вдруг показалось, что испанец какой-то другой, он был словно выше ростом и великолепным с головы до ног, от загорелого мужественного лица до ослепительно начищенных ботфортов.
Сеньор Альварес! Я рада, что вы не отказались присоседиться к нам. К сожалению, отец будет немного позже, но это не мешает нам начать трапезу без него, если не возражаете, лепетала она чарующим голоском.
Диего был даже рад, что он сможет побыть с девушкой наедине, а эти истуканы слуги были для него невидимыми, словно их не было в комнате вообще.
Итак, сеньор Альварес?! Белль вопросительно смотрела на гостя.
Итак, сеньорита Изабелла?! важничал, словно павлин испанец. За ваш день рождения! и он поднял кубок и приложился к нему губами.
В Арагоне, откуда я родом, вина крепче, чем здесь; у нас они более сложные и терпкие. «Гарнача Тинта» основной сорт винограда, который используют арагонские виноделы. Кстати, сударыня, ваши французы паломники, что идут в Сантьяго-де-Компостела, на обратном пути тащат во Францию с собой лозу испанского винограда. Так что не удивлюсь, что со времени французские вина станут не такими легкими и сладкими, как сейчас.
Откуда такие познания в вине? Я могу предположить, ваш батюшка занимается винодельем? съязвила Белль.
Диего рассмеялся:
Иногда мне хочется, чтобы он был простым идальго, чтобы люди меня с ним не сравнивали.
И ваш отец?
Слишком важный человек в королевстве, сеньорита, чтобы вот так просто обсуждать его, ушел от ответа сеньор Альварес.
Вы сказали, что вы посланы вашим королем к нашей королеве. И вы, она не успела закончить предложение, как Диего перебил ее.
Я сказал? он вопросительно посмотрел на Белль и откусил кусок хлеба, обильно смазанный гусиным паштетом, я, сеньорита, ничего подобного не говорил.
Изабелла была в замешательстве:
Там, на кладбище, вы сказали, что едете в Париж с посланием к королеве Анне, растягивала она слова.
Нет, сеньорита Изабелла, у меня нет при себе никаких писем. И потом, кто может подтвердить, что я это говорил? он смотрел на девушку честным, благородным взглядом.
«Какая каналья!» подумала Изабелла.
А Диего продолжал:
Я действительно еду в Париж, но не с посланием, а навестить своего старого приятеля виконта де Бомон-Васси.
Белль смотрела на него с недоверием, ее дыхание стало громким, и она несколько раз передернула носом, словно в ее ноздри стал заползать запах гари. Опять этот сеньор «Выскочка» издевается над ней.
Ну хорошо, серьезно проговорила она, полагаю, ваше имя осталось тем же и вы? она сделала многозначительную вопросительную паузу.
Диего Альварес, сеньорита, к вашим услугам, он утвердительно кивнул и, улыбаясь, но с холодным и пристальным взглядам, продолжал изучать лицо Изабеллы.
Белль молча хлопала глазами: было понятно, что дон Диего Альварес не простой сеньор, а благородный идальго, кичившийся своей родовитостью и боящийся уронить престиж своего, по всей видимости, знатного рода. Он никакой-то там гасконский шевалье или сын обедневшего итальянского виконта, типа Лоренцо. Ну что ж, просто ей придется приложить массу усилий, чтобы подчинить его своей воли.
Когда вы возвращаетесь в Испанию? поинтересовалась она.
Дней через двадцать двадцать пять. Я заеду к вам за ответом для графини де Рибера.
Не понимаю, зачем ей этот ответ, она все равно его не ожидает?! Изабелла дразнила испанца, заставляя Диего настаивать на письме.
Ну хорошо, я просто хочу к вам заехать, он смотрел на девушку искренним и открытым взглядом, хочу к вам заехать, потому что мне понравилась, он сделал паузу и смущенно отвел взгляд в сторону.
Белль ожидала услышать свое имя, но дон Диего уверенно произнес:
Фуа-гра, он хитро улыбнулся, это лучший паштет, который я когда-либо ел, закончил он фразу, лукаво гладя на Изабеллу.
Она была готово его придушить за насмешку, сарказм и цинизм, извергаемый его гадким ртом, но таким соблазнительным. Она даже на секунду представила, как она прикасается своим собственным языком к его нижней губе, которая казалось не такой уж и тонкой в момент, когда ее обладатель что-то произносил. Что вы знаете о моем рождении? неожиданно спросила она, постукивая кончиком пальца о мраморную столешницу.