Ну почему Кристер не может так просто отпустить Ребекку? Конечно, у него есть все основания на нее злиться, но миновало два года, какие могут быть между ними счеты? У него теперь Марит. У Ребекки имелась возможность выбора и ни малейшего повода для ревности. Поэтому это чувство, будто она хочет освободить его из собачьей клетки, было для нее чем-то новым и труднопостижимым.
* * *Ребекка шагала по пустым больничным коридорам. Местные политики из тинга[10] свернули хирургию при травмпункте, но против судмедэксперта Похьянена оказались бессильны. «Оставьте прозекторскую в покое, дайте мне доработать». Ничто не угрожает судмедэкспертизе, пока Ларс Похьянен все так же безраздельно правит в своем подземном королевстве.
Ребекке открыла Анна Гранлунд ассистентка Похьянена. Улыбнулась тепло и понимающе как родственнице, с которой в скором времени предстоит разделить горечь неизбежной утраты. Похьянен доживал последние месяцы и работал только потому, что ему так хотелось. Благодаря Анне, которая делала это возможным.
Это она раздевала его мертвецов. Делала надрезы прямые и аккуратные, как это ему нравилось. Взвешивала органы, вырезала и выкладывала ровными рядами на стальном столе печень, сердце, почки, легкие. Вскрывала кишки, желудки, изучала их содержимое. Распиливала черепа, вынимая мозг, меняла батарейки в диктофоне Похьянена. Наливала ему яблочного сока, а под конец писала протоколы и зашивала мертвецов перед отправкой в последнее путешествие.
Привет, тихо поздоровалась Анна. Он спит, но просил разбудить, как только ты придешь.
Похьянен лежал на диване в комнате отдыха; дышал неровно, поверхностно, как будто даже озлобленно. Он проснулся, стоило Анне Гранлунд коснуться его руки. При виде Ребекки лицо его смягчилось.
А, Мартинссон довольно протянул Похьянен, поднимаясь на слабые ноги. Кашлянул. Что с тобой? Выглядишь как семь тощих лет, предсказанных фараону Иосифом[11].
Ребекка переглянулась с Анной Гранлунд. Похьянен мог подтрунивать над ними сколько угодно, только бы не умирал. Он действовал исходя из принципа «нападение лучшая защита». Потому что если кто и выглядел, как семь тощих лет, то это сам Похьянен. Кожа его имела желтый оттенок, как дешевая бумага. Под глазами темнели круги. Впалые щеки и прислоненная к дивану трость довершали образ. Похьянен посмотрел на трость, как на старую сплетницу, и поковылял в прозекторскую без нее.
Меня не будет в суде раньше следующей недели, оправдывалась Ребекка. Вот тогда и приму душ, надену жакет Может, даже зубы почищу.
В прозекторской на стальном столе лежал труп. «Похоже, из тех, что археологи находят на болотах», подумала она.
На скамье у стены лежала груда тряпья, очевидно, принадлежавшего покойнику. Похьянен опустился на стальной табурет на колесиках, натянул латексные перчатки. Ребекка сунула руки в карманы урок, усвоенный за долгие годы работы с Похьяненом: «Держи руки в карманах. Сожми кулаки, вот так И продолжай сжимать дальше».
Не первой свежести, как видишь, Похьянен кивнул на труп. Видно, долго пролежал в морозилке. Лиофилизирован[12], можно сказать.
Застрелен. Ребекка посмотрела на отверстие в груди покойника.
Там была татуировка девушка с боксерскими перчатками на шнурке, которые закрывали ей грудь. Пуля угодила девушке в шею.
Переходим к причине смерти, продолжал Похьянен. Бога ради, не ругай меня. Я кое-что понимаю в татуировках, как мне кажется, поэтому чуть процарапал эпидермис, чтобы уяснить, что она собой представляет. Татуировка проникла в дермис, то есть появилась, скажем так, не вчера. А теперь вопрос на тысячу крон: что первое приходит тебе в голову, когда ты на нее смотришь?
Ничего.
Совсем ничего? Девушка с боксерскими перчатками, вытатуированная на груди? Матросские татуировки на руках? Белый медведь с оскаленными зубами? Точки бродяг на пальце?.. Ну да, для этого ты слишком молода. У парня такие же татуировки, как у Бёрье Стрёма.
Боксера?
Именно. Интересно, правда? Стрём жив и здравствует. Я звонил ему. Вообще-то, мы с ним родственники. Его мать кузина моему отцу, вот так.
Звонил? Разве ты не знаешь, что это дело полиции
Его папаша, Раймо Коскела, пропал в шестьдесят втором году, когда Стрёму было одиннадцать лет. И тот подтвердил, что у отца были в точности такие же татуировки, как и у него. Ни в одном интервью, насколько мне известно, он не признавался ни в чем подобном. И вообще, не помню, чтобы в нашей семье об этом когда-нибудь говорили. Притом что их с отцом дела нас, конечно, мало занимали.
Похьянен дернул шеей, как будто только что вынул голову из ведра с ледяной водой. И Ребекка задалась вопросом: от каких мыслей или воспоминаний он отмахнулся?
Я осмотрел морозильник, в котором он сюда прибыл. Похьянен снял латексные перчатки и на удивление метким броском отправил в мусорное ведро. Этому агрегату самое место в антикварном шоу, какие сейчас идут по телевизору. Сделал снимки, отправил хорошей знакомой-криминалисту. И она подтвердила, что да, вполне вероятно, конец пятидесятых начало шестидесятых годов И тут мы приближаемся хррр хррр к самому интересному.
Ребекка терпеливо ждала, когда Похьянен прокашляется. Анна Гранлунд у раковины вскинула голову, как почуявший опасность олень.
Проклятье! выругался Похьянен и выплюнул мокроту в матерчатый платок, который сунул в карман.
К самому интересному напомнила Ребекка равнодушным тоном, как будто в зале суда помогала свидетелю сформулировать показания.
Да. Похьянен вытер лоб тыльной стороной ладони. Как ты совершенно правильно заметила, ему прострелили грудь. Проблема в том, что это преступление имеет срок давности, и он вышел.
Какое разочарование для фон Поста. Ребекка покачала головой. Он так любит расчлененки в морозильниках Захватывающее зрелище, что и говорить.
Зато какая удача для тебя, подхватил Похьянен. В кои веки представилась возможность разобраться с убийством без начальства. Просто так, для очистки совести.
Что? не поняла Ребекка. С какой стати мне расследовать преступление пятидесятилетней давности «для очистки совести»? Я не детектив-любитель.
Ради Стрёма, объяснил Похьянен. Он с одиннадцати лет жил без отца. И вдруг тот нашелся в морозильнике. Каково это, как ты думаешь?
Ужасно, наверное. Ребекка переключилась на вежливо-бесстрастный рабочий тон, означавший, что скорее снегопад обрушится на геенну огненную, чем собеседник получит то, о чем просит. Я не веду частные расследования только ради того, чтобы доставить кому-то душевный покой. Это ты понимаешь?
Чуть заметная улыбка, руки скрещены на груди, голова склонена набок. Со стороны посмотреть сама доброжелательность. Но с железобетонной начинкой.
Похьянен нахмурился. Он не любил, когда с ним так разговаривают.
Нет, не понимаю, ответил он. Все, что я прошу, это чтобы ты посвятила этому немного свободного времени.
Свободного времени! Ребекка холодно рассмеялась. А что это такое?
Ну я не знаю. Время, когда детей забирают из детского сада, готовят ужин для семьи
Глаза Ребекки сделались черными, как торфяные болотца поздней осенью. Губы слегка приоткрылись, когда она втягивала в себя воздух.
Похьянен тут же пожалел о сказанном, но извиняться было не в его правилах. Вместо этого он всего лишь несколько смягчил тон.
Ты могла бы побеседовать с сестрой владельца морозильной камеры. Сам он здесь, но, боюсь, уже ничего нам не скажет.
Похьянен усмехнулся и кивнул в сторону холодной комнаты, а затем заговорил быстро, словно хотел дистанцироваться от нетактичного намека на ее семейное положение:
Умер две недели назад, по вполне естественным для старого алкоголика причинам. Аритмия и под конец остановка сердца. Оно весило полкило, и то, что он дожил до семидесяти двух лет, можно считать маленьким чудом. Сестра пришла на остров на лыжах навестить брата, а тот лежит мертвый. Она же нашла в морозильнике отца Стрёма. Позвонила в полицию, и они на вертолете переправили морозильную камеру со всем содержимым на большую землю. Ну а потом привезли сюда. Сестру зовут Рагнхильд Пеккари, и скоро она опять собирается вернуться на остров. Там как будто осталась какая-то собака, о которой нужно позаботиться. Телефон сестры
Похьянен смолк, потому что Ребекка уставилась на него как на привидение.
Рагнхильд Пеккари? медленно переспросила она. И как называется остров?
Ну этого я тебе так сразу не скажу
Палосаари? В Курккио? И владельца морозилки, старого алкоголика, зовут Хенри Пеккари?
Именно. Похьянен кивнул. Вы знакомы? Он здесь, у меня. Он показал через плечо большим пальцем. Хочешь взглянуть?
Щеки Ребекки вспыхнули.
Нет. Но Хенри Пеккари мой дядя. А Рагнхильд тетя. Почти, потому что мама была в их семье приемным ребенком.
Что ты такое говоришь? Похьянен недоверчиво поджал губы. Тогда у тебя тем более есть все причины