Я проследовал за энергичным парнем по витой лестнице наверх, на этот раз не в фиолетовую, а в синюю дверь.
Обнаружился большой кабинет с десятью рабочими столами. За девятью сидели сотрудники. Все сосредоточенно стучали по клавиатурам. Из аудиоколонки на книжном шкафу звучала приглушённая «Калинка-малинка» на английском языке.
Вот, знакомьтесь, наш отдел. Здесь старшие менеджеры. Я тоже. Буду командовать лично вами. Продаём «копейки». Знаете, что такое «копейки»?
Я не обиделся. Откуда Игнату Павловичу знать, что я закончил Таганрогский институт с красным дипломом. Наоборот, терпеливо пояснил:
Да, это первый автомобиль «РАЗа», выпущенный в 1970-м году. Ещё при советском режиме. Заднеприводный. Переднемоторный. Седан. Четыре ступени трансмиссии. Шестерни переднего хода косозубые, с постоянным зацеплением, заднего хода прямые
Ух ты! перебил Игнат Павлович. А я подумал, по знакомству. Слесарь?
Инженер.
Вот как! Редкая птица на нашем предприятии.
Я не понял метафору про птицу, но сделал вид, что понял, и сказал:
Что нужно делать?
Как что делать? Продавать. Пойдем, расскажу, покажу.
Целый час новый начальник терпеливо водил меня между «копейками» и объяснял, чем отличается входящая продажа от исходящей, какие скрипты дают максимальные закрытия, как нащупать боль клиента и правильно «демандить», чтобы достичь заветной АВС.
Я не полностью понимал, о чём идёт речь, но кивал и пытался казаться умным, потому что работать на АвтоРАЗе хотелось страшно.
Через час я заметил вчерашнего знакомого. «У Ромео». Хозяин «Бугатти Диво». Ваал. Валик. Он тоже заметил меня, заулыбался и поспешил навстречу.
Мы пожали руки. А мой новый начальник как-то поскучнел, покраснел и маленькими шагами отодвинулся в сторону. Наверное, всё, что мог, уже объяснил.
Как завод? спросил Валик.
Хорошо. Меня тут продавцом приняли. А вы «Бугатти» отремонтировали?
Некогда было. Сегодня поеду. Может, ко мне в кабинет? Чайку попьём? У меня есть хорошая классика. «Иваново детство». Вы любите Тарковского?
Я не знаю, кто такой Тарковский, но растеряться не успел. Возле нас нарисовался суровый мужчина в военной форме и чёрных очках.
Срочно к оперативному телефону! сказал он моему знакомому. Папа.
Валик поскучнел.
Ну вот, выдохнул он. Снова мы с вами не пообщались. Не обижайтесь. Такое ощущение, что министр следит за каждым моим шагом. Ну пойдёмте, Юрий Владимирович.
Я проводил взглядом душевного единомышленника и почувствовал, как меня осторожно трогают за плечо. Обернулся. Шеф.
Лудислав Как вас по отчеству?
Святозарович.
Лудислав Святозарович, вы можете по свободному графику. Хотите, продавайте «копейки», хотите, чайку попейте там каптёрка продавцов. Я вам чашечку
Хочу продавать.
Хорошо. Вон видите, Аватар?
Я оглянулся в поисках высокого синего существа, но ничего похожего не обнаружил.
Вы не туда смотрите. Вон, мужчина с толстой золотой цепухой на груди.
Я увидел пухлого толстячка, бритоголового, в подранных джинсах, расстегнутой до пупа рубахе. На груди его среди буйной поросли курчавых волос сиял рассветным огнём крест, величиной с диск переднего тормоза «пятака». Я даже подумал, что это священнослужитель, но тут же отбросил греховную мысль, ведь «роскошь удел католического епископата, а русским духовным лицам издревле присущи скромность, пост и нестяжательство». Честно говоря, я не совсем понимаю суть последнего из этих трёх слов «нестяжательство», но дословно цитирую один из церковных журналов, мнению которого доверяю с удовольствием и безусловным приятием. Я вообще сильно рад, что совок не смог убить русскую православную церковь, душу нашего народа
Увидели? перебил поток благостных мыслей начальник. Подойдите и впарьте. «Копейку». Я буду рядом. Подстрахую. Лады?
Лады.
Я осторожно подошёл к толстяку, и он посмотрел на меня с интересом, какой, наверное, проявляется у влюблённого в работу энтомолога при виде доселе неизвестного науке таракана.
Вы хотите купить машину? спросил я отчего-то срывающимся голосом.
Да, капитан!!! просиял улыбкой толстяк. Я хочу купить машину. Ты угадал. Ты просто гений дедукции!
Похвала приятно радовала, но нужно было «впаривать». И я показал рукой на «РАЗы».
Вот, выбирайте, какой цвет нравится.
Цвет! хмыкнул толстяк. Я чо те, баба? На кой мне цвет? Мне надо, чтоб они до Франции доехали.
Цвет! хмыкнул толстяк. Я чо те, баба? На кой мне цвет? Мне надо, чтоб они до Франции доехали.
«Копейки»? на этот раз удивился я.
«Копейки», «копейки», родной. Кое-кому во Франции очень интересны наши «копейки».
Но у них же есть «Рено», «Ситроен», «Пежо», «Бугатти»
Э, брат! С таким настроением ты мне слона не продашь! Ты чо, типа честный продавец?
Я моргнул.
Ты смотри. Редкий вид. А скажи, честный продавец, по какой минимальной цене ты мне впаришь партию «копеек»?
Я растерялся. Цен местных я не знал. Знал только рыночные. Но Гришка Седов из восьмого дома говорил, что цена на «копейку» падает в два раза сразу после выезда из заводских ворот. Нужно умножить на два? Но покупатель хочет оптовую цену.
Выручил шеф.
Сколько машин надо? деловито спросил он толстяка.
Я разве с тобой разговариваю? нахмурился тот. Я с честным торгуюсь. Какую цену скажет, по такой и куплю.
Я, наконец, умножил в уме.
Четыреста тысяч рублей. Но на эти деньги вы можете купить приличного бэушного «Форда».
Четыреста? поморщился толстяк. Ладно. Пацан сказал, пацан сделал. Заверните мне десять штук. Там перед входом прицеп. Загоните. Где у вас тут касса?
Вон там! заботливо подсказал Игнат Павлович. Позвольте, я вас провожу.
И повёл христианина к месту расплаты.
Я растерялся и стоял на месте, пока шеф не вернулся.
Выглядел он странно. И вопрос задал странный.
Вы кто?!
В смысле?
Вы Бог? Просто притворяетесь новичком? Из любви к искусству? Вы скажите мне. Я не проболтаюсь. Вы проверяете «АвтоРАЗ», да? Из министерства, да? Бывший продажник, да? Признайтесь!
Я просто продавец.
Просто продавец, ухмыльнулся Игнат Павлович. Звучит как песня. Просто впарили десять «копеек», которым розничная цена «триста», по «четыреста» за штуку. Просто сделали левого навара за пять секунд миллион. Ну конечно, конечно, я верю в любые ваши слова, дорогой мой Лудислав Святозарович!
Мне стало некомфортно, легкая тошнота подступила к горлу. Получается, что «копейки» стоят триста. Выходит, я обманул хорошего человека. Доверившегося мне. Да ещё и с крестом.
Но бэушные «копейки» стоят двести! возразил я неуверенно.
Это политика «АвтоРАЗа». Мы принимаем на металл по двести любые наши машины. В течение пяти лет после выпуска. Поэтому барыгам нет смысла продавать дешевле. Ну, разве что машинке больше пяти лет. Это «пятак» стоит четыреста.
Я ясно вспомнил, что бэушные «пятаки» тоже продают по двести. Стало совсем стыдно.
Ну пойдёмте, дорогой наш новичок! Я угощаю! Вы перевыполнили индивидуальный месячный план. Пойдёмте, пойдёмте. Чего вы так краснеете? Слава, она, конечно, тяжёлое бремя, но приятное. Вот, прошу! Сюда. Я открою вам удивительный мир «РАЗовского» закулисья. Только не забудьте потом забрать меня в те райские кущи, откуда прибыли на эту унылую планету.
Почти два часа шеф пил водку, а мне, как трезвеннику, подливал квас «Никола».
Жальштотынепьёшь, пробормотал Игнат Павлович, не разделяя лексические единицы. Но я понял, потому что русский квас «Никола», в отличие от западных сладких газированных напитков, не притупляет мышление, а наоборот, обостряет. Красивый такой, умный, а не пьёшь. Жаль. Как другу должен тебе заметить. Ты не прав.
Я напрягся. Почему не прав? Я же гений продаж? Он мне сам объяснил.
Нельзя говорить, что лучше купить «Форд». Это не патриотично. Чего краснеешь? Понимаешь? Я могу закрыть глаза, а вот коллеги могут не закрыть. С открытыми глазами будут осуждать и препоны ставить. Понимаешь? Интриги, подозрения, наветы «РАЗ» лучший! Всё остальное вражеская пропаганда и дискредитация. Ты понимаешь, что такое дескридискредитация?
Понимаю в целом. Лексическая семантика мне доступна: и денотация, и коннотация
Неважно. Так вот. Мы должны гордиться, что работаем тут. В смысле здесь. Сознаёшь? А иначе они придут и развалят. Всё развалят, шваны! Понимаешь?
Кто они?
А ты типа не понял?
Я догадался, что Игнат Павлович имеет в виду либералов и толерастов, которых ненавидит всякий понимающий, что происходит в России, гражданин. И кивнул.
Понимаю я, Игнат Павлович. Я их тоже ненавижу.
Вот, красавелла! Давай ещё по рюмочке.
Вам уже хватит, Игнат Павлович. Давайте на этом остановимся.
В каптерке появился паренёк с бегающими глазками. Один из продавцов. Он осторожно приблизился к шефу, подобострастно улыбнулся и ласково сказал: