Она сдерживалась, но девичье любопытство всё-таки заставило выйти на окраину леса, близко к реке, чтобы хоть промеж ветвей посмотреть, как они выглядят, эти люди, о чём говорят. Люди громко смеялись, ныряли в реку, выбирались на берег, обливались водой. Парни и девушки, молодые и беззаботные всё как и много веков назад.
На опушке виднелся одинокий силуэт. Парень сидел, запрокинув голову, и смотрел на звёзды. Под деревом стояла пара: верно, молодожёны. От девушки исходила мощная потусторонняя сила. «Это странно, подумала Дивья. Невеста не от мира сего. Как жених с её сутью уживётся?»
К одинокому юноше подошли две девушки, немного похожие друг на друга, и все трое заговорили разом. Говорили быстро, и много, гораздо больше, чем нужно. Дивья не могла поверить, что слышит о рунах, Леле, оберегах Неужели ещё помнят древних богов? Ведь они давно скрылись от людей.
Это кольцо вроде как с горным хрусталём, с давних времён известный оберег от нечистой силы услышала Дивья объяснения самой юной девушки.
Слова вонзились, будто ледяные иглы. «Не может быть!» подумала Дивья и подошла ближе поглядеть, что в руках у юноши. Было темно, но она ни в какой тьме не спутала бы ни с чем другим собственное кольцо. Отец подарил его, сказав, что камень в нём кусочек священного Алатыря, а руны вокруг его символы. Кольцо должно было защитить от бед и ошибок, от происков духов подземного царства. Но когда она очнулась в замке, кольцо пропало Соскользнуло с пальца, исчезло в реке. И вот по прошествии веков, в день своего пробуждения от мучительного сна она видит его вновь.
Дивья с жадностью разглядывала новую хозяйку оберега: сможет ли девочка совладать с его мощью? Вдруг мысли оборвались, а щёки обдало небывалым для летнего вечера холодом, словно в один миг наступила зима. Сердце сковало лютой тоской, смех и игры у воды подёрнулись тёмной вуалью веселье показалось мрачной агонией, у радости пропал смысл, потому что рядом возникла сама хозяйка темноты и покоя. Еле заметная тень встала из реки и пошла по берегу, чёрные одеяния шлейфом тянулись за ней. Люди не видели тени, однако нечто отчаянное появилось в их жестах, голоса стали громче, веселье неистовее. Мара, в чьи полные печали глаза всё живое страшится заглянуть, проходила мимо них. За спиной у Дивьи зашелестели крылья: это Сирин села на ветку и запела вынимающим душу голосом. Дивья сразу поняла, что на этот раз песня не для неё. Но для кого? Люди на реке не различат слов, они глухи к тонкому миру.
А Мара подошла к молодожёнам, взяла за руку невесту и та покорно последовала за ней. Вместе они вошли в воду, никто даже не взглянул в их сторону. Мантия богини смерти расстелилась по воде густым туманом, и Сирин замолчала. Тогда мир наполнился прежними звуками: весёлый смех, стрекот сверчков, плеск воды Все забыли о том, что пару мгновений назад в душе разверзлась дыра, утянувшая прочь от забот повседневности. Холод ушёл. Лишь Сирин сидела на ветвях. Дивья обернулась к ней:
Что это? Зачем явилась Мара?
Птица молчала, но Дивья настаивала:
Отвечай, Сирин! Что мне делать? Я вижу свой оберег. Но он
Сирин обратила на Дивью сапфировый взгляд, алые губы тронула лёгкая улыбка. Она кивнула, будто одобряла Дивью, взмахнула широкими крыльями. Тихо-тихо пропела на прощание:
Сама всё знаешь,
Лишь спроси себя
Дивья осталась одна в раздумьях. Вскоре у реки поднялся шум, люди собрались на окраине леса, кричали, бегали. Обнаружили, наконец, что невеста пропала. Потом многие мужчины вошли в чащу. Круглые пятна света танцевали по земле и стволам, тяжёлые шаги распугивали живность. Дивья, словно испуганный зверь, тоже спряталась в темноте.
Постепенно становилось тише. Видно, многие устали от поисков. Когда же они поймут, что их старания бесполезны? Не найдут ни живой, ни бездыханной. Как и саму Дивью не нашли много лет назад. Вот только знаний тогда было больше. Раньше, поди, догадались, что не сыскать девочку в мире Яви.
Дивья окунулась в детские воспоминания, но тут снова блеснул свет, послышались шаги, а вскоре и голоса. Нужно было забраться глубже в заросли, но она осталась сидеть камнем. Кровь отчего-то стала горячее, хлынула к лицу. Дивья поднялась и, сама не зная зачем, пошла на голос. Он был ей знаком. И силуэт знаком. Высокий худощавый юноша тёмные волосы взъерошены, черты лица заострены, как у лиса, прошёл мимо, но вдруг остановился и обернулся. Дивья шмыгнула за дерево, прижалась к стволу, не дыша, мечтая слиться с корой, лишь бы её не заметили. Луч света чуть было не задел её.
Звери тут тоже рыщут, сказал другой, по голосу старик. Волков вроде давно у нас нет, а вот на лису наткнуться можно.
Они ушли, а Дивья ещё долго не решалась пошевелиться. Лишь когда небо стало светлеть, свернулась клубком в траве и уснула глубоким сном.
Вот зараза! шёпотом выругалась Янина. Они, не думая, прыгнули прямо в камыши и промочили ноги до колен. Хорошо, не по пояс ушли в воду. Объясняй теперь, почему обувь мокрая
Да ясно, почему, ответила Ксюша. Мать извелась совсем, а мы тут по зарослям лазаем и руны чертим. Костёр вообще как будем разводить?
Без Лёшки никак, сказала Надя и вытаращила глаза, как делала всегда, когда ляпнет лишнее. В смысле
Понятно, в каком смысле, шикнула Ксюша. Если не вернётся, пойдём домой, и всё. Давайте уже рисовать, тут как раз земля мокрая.
Она включила фонарик на мобильном и подсветила лист с «ритуалом». Список рун тоже был наготове.
Я думаю, нужно начать с середины. В центре у нас должен быть камень Алатырь, то есть руна, которая его обозначает. Как на Надином кольце.
Надя начертила нужную руну, а Янина тем временем отыскала ветку и обвела широкий круг.
«Алатырь» похоже на «алтарь», задумчиво сказала Надя, глядя на получившийся знак. И он тоже в центре, как и алтарь в храме. А на нём жертвоприношение
Какое ещё жертвоприношение? испугалась Янина. Ты что несёшь?
Она права, сказала Ксюша. Скорее всего, слово «Алатырь» и есть от «алтарь», то есть камень для жертвоприношений. Но мы должны пожертвовать не живое существо, а вещь. И не на сам камень положить, а на его символ.
А вещи-то у нас и нет, спохватилась Надя.
Ксюша молча достала из сумки расчёску Марьяны. Янина посмотрела ошарашенно:
Ты меня пугаешь. Как будто заранее готовилась.
Не неси чушь, отрезала сестра. Если б заранее, захватила бы спички. Слушайте дальше. «Начерти символы Мира и Чернобога, спроси мать Берегиню, начертив между ними её знак». Мир и Чернобог символы мира богов и мира мёртвых. Здесь как раз и сказано: искать нужно не только в мире людей, но и в Прави, и в Нави. Так что всё логично. Вот эти знаки похожи на трезубцы! Чертите их вон там. Между ними руну Берегини.
Как она выглядит? Надя вырвала из рук Ксюши список рун и зачитала: «Берегиня богиня-матерь, ведающая земным плодородием и судьбами всего живого на земле. Она даёт жизнь душам, она же отнимает. Её знак руна жизни и смерти, она же руна Судьбы».
Надя перерисовала знак с листа. Ксюша тем временем продолжала:
«Чтобы познать неведомое, нужна руна Рок, начерти и её»
Руна Рок точь-в-точь буква «Ж» почему-то. Надя показала Янине рисунок. Та аккуратно перенесла знак. Для посвящения Непознанному. Так тут написано.
Что там дальше, Ксюш? спросила Янина.
«Чтобы не обидеть Судьбу, изобрази её символ».
Сёстры стали искать руну в списке.
Здесь такой нет, сказала Надя. Тем более, про судьбу уже было.
Вот она, ткнула пальцем Янина. По описанию больше других подходит: «Руна Вия. Руна судьбы, которой не избежать, тьмы, смерти». Только называется здесь Нужда.
Да, думаю, это она, согласилась Ксюша.
Янина внимательно всмотрелась, затем начертила новый символ.
«А если любишь того, кого ищешь, не забудь о светлой богине любви», прочитала Ксюша.
Это точно руна Леля, сказала Надя и перерисовала последний знак. Всё? Или что-то ещё?
Только костёр, ответила Ксюша и развела руками.
От реки веяло холодом, от леса страхом. Стояла удручающая тишина, как будто природа, притаившись, наблюдала за чудачками и спрашивала: что вы потеряли у леса глубокой ночью? Луна висела уже низко. Ночь отступала, и на горизонте виднелась слабая полоска света. Сёстры топтались на месте, не зная, что делать.
Ну что, идё Янина не успела договорить. Раздался громкий топот, в траве зашуршало, и по тропе чуть не скатился прямо в воду Лёша. В последний момент он схватился за куст, кинул перед собой небольшую охапку хвороста.
Там вся отцовская банда лес обыскивает, Лёша пытался отдышаться и утирал пот со лба. Нигде нет. И на отца напоролся он отправил домой, пришлось крюк делать. Сказал ему, что вы уже дома. Надо идти, а то и нас искать будут.
О том, что промеж деревьев ему почудились сверкающие волосы, Лёша умолчал: наверняка разыгравшееся воображение подкинуло образ.