«Нет таких звуков, красок, образов и мыслей сложных и простых, для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения». К. Г. Паустовский.
«Новостью» может быть и хорошо забытое старое. Вот что мне несколько лет назад рассказывал наш старый участковый на пенсии Валерий Нечаев:
Особая преступность была в поселке Табага-Стройка, где находились Лесокомбинат и исправительно-трудовая колония N3. Работали и в зоне, и за зоной, условно-освобождённые, бывшие зеки. «Условники» взяли за правило быстро поладить с участковым, которого спаивали или запугивали, компрометировали, никто там долго работать не мог.
Предшественник Валерия Нечаева запил и не выходил из своей комнаты, куда его временно поселили. Зеки носили ему выпивку, а если продавец не давала водку в долг или в ночное время, участковый отдавал им свой табельный пистолет, и зеки «под конвоем» вели продавца в магазин, ей приходилось отдавать водку.
Условно-освобожденные жили в общежитии; комендант приезжал из города раз в месяц, поверхностно проверял, и, получив взятки, уезжал. Ему фиксация нарушений его условных была ни к чему. Создавалось впечатление спокойствия, и он продвигался по службе. А безнаказанные условники терроризировали весь посёлок, и, выезжая в город, совершали тяжкие преступления.
Сержант ужаснулся, наблюдая, как опытные и уважаемые оперативники иногда «раскрывают» преступления по горячим следам ради статистики. Однажды в поселке Табага-Стройка обворовали магазин путём разбития оконного стекла, позже столовую. Прибывшие из города оперативники быстро «нашли» пацанов, один их них был натуральный дебил. Привезли его на место происшествия, дали в руки подержать осколки оконных стёкол, и эти осколки с отпечатками пальцев приобщили к делу. Одновременно инспектор ОБХСС сделав ревизию в столовой, тут же выявил недостачу. Всё списали на «дебила». Больного на голову парнишку позже отпустили, ведь его нельзя осудить, но ему крепко досталось. Такие люди были у оперов в качестве «дежурных для быстрого раскрытия преступлений».
Признания добывались и запугиванием, страхом перед расстрелом, отсидкой в камерах «прессхатах». Часто оперативники отвозили подозреваемых в лес якобы для того, чтобы закопать живьем или расстрелять. И ведь стреляли. Прожужжав возле уха невинного человека, пуля добивалась признания в несовершенном преступлении. У молодого участкового от всего этого волосы вставали дыбом. Надо было хорошее брать на вооружение, а плохое отбрасывать
Большая статья вышла в газете «Якутск вечерний», а затем в подмосковном журнале «Профсоюз полиции». Я дал ей название «Легенда Якутска участковый Нечаев».
Наблюдательность
Я по жизни радиотехник, и милиционер, Благодарю Бога ушел на пенсию не из полиции, а из милиции. В пенсионном удостоверении спецзвание обозначено «капитан милиции». Ветеран боевых действий. В младенчестве так получилось, что потерял мать, но под старость ее нашел. В школьном возрасте одно время мечтал стать лесником хотел быть подальше от людей, сейчас понимаю сказывалась некоторая доля аутизма; затем, помню, загорелся стать разведчиком или сотрудником уголовного розыска это же круто!
А в раннем детстве была мечта стать радиотелемастером! Это на меня так произвел впечатление мастер, вызванный отцом, после того как я, наверное, в пятилетнем возрасте умудрился сломать сразу три вещи: абонентский громкоговоритель, карманный приемник, и радиолу. Я часто дома на весь день оставался один, бубнило радио и там я искал «маленьких человечков», и поэтому меня часто било током.
В школе легко давались литература и русский язык, много запоем читал это мне очень нравилось. И даже подумывал а не написать ли и мне «нетленку»! В подсознании также многие десятилетия теплилась мысль найти родную мать.
И вот результат все мечты в той или иной степени воплотились в жизнь. По поводу лесника разве что не вышло, тем не менее, пока здоровье имелось был заядлым охотником: с десяти лет в одиночестве бродил с ружьем по тайге, по озерам. Хорошо ориентировался в тайге. Часто пугал приехавших на лето городских ребят что мы, якобы, заблудились в тайге они не на шутку начинали волноваться. Мне было смешно. Сейчас, на пенсии, с самой младшей внучкой часто ездим в тайгу. Ей нравится.
Надо признаться, в жизни был еще вариант тюрьма или зона. Бог миловал. Но память рисует такие картинки и пути, от которых иной раз становится не по себе. Старшее поколение пацанов в моем детстве было сплошь криминализовано, и это налагало отпечаток и на нас, малышей. В школе никто ни к кому не обращался по имени, только кличка. Малышня полагала так и должно быть. Самые безобидные клички производные от фамилий. Отсюда, собственно, и произошел мой псевдоним Брэм: приклеившаяся по жизни детская кличка. Доходило до того, что часто не все понимали о ком идет речь, когда в компании называли мою фамилию и имя. И так часто происходит до сих пор.
Надо признаться, в жизни был еще вариант тюрьма или зона. Бог миловал. Но память рисует такие картинки и пути, от которых иной раз становится не по себе. Старшее поколение пацанов в моем детстве было сплошь криминализовано, и это налагало отпечаток и на нас, малышей. В школе никто ни к кому не обращался по имени, только кличка. Малышня полагала так и должно быть. Самые безобидные клички производные от фамилий. Отсюда, собственно, и произошел мой псевдоним Брэм: приклеившаяся по жизни детская кличка. Доходило до того, что часто не все понимали о ком идет речь, когда в компании называли мою фамилию и имя. И так часто происходит до сих пор.
В далеком детстве в нашем доме и во дворе было много ребятни, конечно же, все дружили. В соседнем подъезде проживала большая семья: мой одноклассник, его старший брат, и младшая сестренка. Отец каменщик, и мать уборщица. Сейчас я понимаю, что это была неблагополучная семья. Я нередко бывал у них, они у меня.
Гуляли большой компанией по городу, ходили в кино. Нас, дворовых, собиралось человек 1015. И часто, выбираясь из толпы взрослых людей, например, в магазине или на проходе контроля в кинотеатре, старший являл на свет большой бумажник, небрежно откидывал в сторону паспорт, другие документы, и пустой кошелек. С деньгами же мы шли в магазин радоваться детским радостям. Как-то незаметно эта семья переехала на другое место жительства, и мы с ними потеряли связь. В подростковом возрасте начались уже другие выкрутасы.
Поначалу статьи и рассказы писал даже по ночам, дня не хватало. Это было нелегко, зато имелось огромное желание. Например, черновой вариант рассказа писал ночью за четыре часа, размером с газетную полосу. Затем идут недели и месяцы кропотливого труда: вычитка, корректировка, личная редактура. Надо признать в то время я таких терминов даже не знал, просто писал, добавлял в готовый текст мысли.
Где-то вычитал: телеграфный столб это хорошо отредактированное дерево. Но на самом деле столб это плохо отредактированное дерево.
Замечательную помощь сослужил богатый опыт телемастера и милиционера. Как при написании, так и при доработке текста. У меня же нет специального литературного или журналистского образования.
Наблюдательность тоже «двигатель». Нужно учиться видеть мелкое, мельчайшее. И надо научиться самого себя сдерживать: сам автор попросту не видит своих ошибок, у него две мысли: «это мой шедевр, и я гений»! И эта червоточина мешает развиться самокритике.
В практике выезжающих в дальние командировки телемастеров есть понятие «руки сами делают». В свою бытность в какой-нибудь деревушке по прибытии телемастера по окрестностям разносилась благая весть: «несите телевизоры и приемники в сельсовет, мастер приехал»!
И пошел конвейер. Мастер входит в стрессовое состояние, открывается второе дыхание «руки сами делают»! Головой, кажется, не думает ни о чем. Алгоритм такой: открыл заднюю крышку, включил, замерил, выключил, выпаял несправные детали, припаял новые, нашел микротрещину пропаял! Включил, проверил работает, выключил, закрыл крышку. Готово! Следующий!.. Это результат огромного опыта: ошибок, большой практики, и даже интуиции.
Опытный сотрудник уголовного розыска лично за этим неоднократно наблюдал, хорошо зная свой участок и людей, может, при чтении утренней сводки о преступлениях, не выходя из кабинета дать указание помощникам выехать по определенному адресу и задержать гражданина своего «подопечного» ранее судимого N. Это опять же опыт, большая практика, и интуиция.
Вывод: как можно больше читайте чужие произведения, пишите рецензии, получайте рецензии, принимайте критику. Со временем приходит опыт чтения по диагонали без потери качества усваивания текста. Учитесь находить чужие ошибки, писать критические заметки и обзоры конкурсных работ это прекрасная практика и опыт, это помогает в писательской работе.
Со временем все это, возможно, и надоест. Но ведь в любой момент можно прекратить писать конкурсные рецензии. Писательский опыт сохранится, и эти навыки понадобятся для написания рецензии знакомому автору, товарищу.
М. М. Пришвин по этому поводу выразил такие мысли: «Натуральное богатство русского языка и речи так велико, что, не мудрствуя лукаво, сердцем слушая время, в тесном общении с простым человеком и с томиком Пушкина в кармане можно сделаться отличным писателем».