За паспортом и удостоверением завтра зайдёшь к десяти.
Майор погладил усы, оглядел Густава тем же цепким взглядом, что и дежурный.
«Мне бы ещё пяток таких вот, не одного, размышлял он. Работаем как волы сутками и никакой помощи. Прошу всего-то на месяц или два. Не на навсегда, вечно и аттестации никакой не требуется, хоть с этим повезло».
Майор почесал лоб.
«Квалификация подходящая, подготовка, подучим и оставим у себя. Перевод не командировка, стимул есть».
В кабинет кто-то заглянул, зайти не решился, прикрыл дверь.
Видел этого Ну, в коридоре? пощёлкал он пальцами.
Видел, сказал Густав.
Вот с ним и будешь в паре. Он тебе объяснит суть дела. Иди, знакомься.
А где его найти, спросил Густав.
Так Выйдешь из штаба, напротив увидишь здание с коричневой крышей из профнастила. Комната номер «два». Иди.
Густав поднял с пола сумку, повернулся и ушёл.
Плац преобразился, пока он беседовал с майором. Из ангара под лучи вечернего солнца вывезли автокран и грузовик. Слева, около домов, под деревьями, развернули мобильный госпиталь.
А я его и не заметил, когда подходил к штабу, удивился Густав, усаживаясь на скамейку у штаба.
Черноволосая девица ходила с журналом возле стопки упаковок, что-то в него записывая. Ассистенты крутились рядом, выполняя все её распоряжения, и проворно распаковывали упаковки, сверяясь со своими данными.
Затарахтел двигатель автокрана.
Давай! Поворачивай, отдал команду управленцу краном плотного сложения человек.
Стрела медленно повернулась градусов на сорок вокруг своей оси.
Харэ! Стой, прокричал он же. Поднимай.
Лебёдка заработала, наматывая на барабан трос.
Стоп! Опускай
Обычная проверка механизмов. Стрела начала увеличиваться в длине.
Из грузовика повытаскивали брезентовые палатки и расстелили прямо на плацу, сметали с них мусор, тщательно осматривая.
«И чего они там хотят найти? подумал Густав. Дыры? Штопать сами будут или заклеят. А с разорванными краями как поступят?».
Механики переговаривались, лазали по крану с жестяными банками. Открывали лючки, подсвечивая фонариками, заглядывали в них, говорили и жестикулировали, обновляли смазку доступных механизмов. По плацу пробежала группа в амуниции. У открытого ангара, поставленные друг на друга, стояли ящики и коробки.
«Ничего так развернулись», глазел он на происходящее.
Ящики открыли и достали из них оснастку. Перебирали, чистили и укладывали обратно. Пространство плаца заполнилось техникой, людьми, раскладными столами, на которых был инструмент и какие-то вещи. Погода им сопутствует, солнце печёт, ни капли дождя, чего время терять перед ужином.
«Подгонять и заставлять личный состав, что-то делать совсем не обязательно, подметил Густав. Подготавливаются тщательным образом, видимо есть к чему».
Одноэтажное здание с коричневой крышей походило на загородную, дешевую гостиницу.
«Апартаменты не генеральские, но и генералов я вроде не вижу, надеясь спать в более комфортном жилье, вздохнул он. Какое уж есть, зато без проверок».
Узкая терраса, имелось две лестницы с противоположных сторон, над ними к столбам прикручены фонари с круглыми плафонами, пять дверей. Бордюры. Вокруг дома деревья, не стриженые кусты. Дом утопал в зелени, их тени, так и притягивали к себе, напоминая период от детства до юности. Рядом стоял такой же домик, у него только крыша синего цвета, а за ними виднелось ещё одно здание.
«Пойду устраиваться», встал Густав со скамейки, вкопанной в землю.
Впечатление первых десяти минут его обмануло. Толстенная стена между ним и «новым», становилась тоньше и прозрачней. За непринуждённостью и бардаком, он увидел скрытое от посторонних глаз напряжение. Людей способных в любой момент сорваться по сигналу куда угодно на выручку. Порядки ни такие строгие, как были в армейском городке, где муштруют из-за каждого пустяка, а дисциплина на уровни выше.
«Судя по обстановки, на месте не засиживаются, и скучать им не приходиться. Перевалочная база на всякие и непредвиденные случаи. Законсервированные запасы, снаряжение, техника, госпиталь. На пяток дней заезжают, отдохнут, приведут себя в порядок и опять в путь. Я уж было подумал, что это не оперативное подразделение, а так, очередная контора, размышлял Густав, шагая через плац к дому с коричневой крышей. Познакомлюсь, узнаю больше».
2
Он открыл дверь комнаты под номером «два».
По майору не сказать, что он разгильдяй или зануда. Густав не заметил дерзких замашек, ни в словах, ни в действиях Покрывалова. Кабинет у него не богатый, без каких-либо излишеств и дополнительных удобств, если сравнить все увиденные им хоромы в других штабах. Скромный диван у стены за дверью, сложенное одеяло на нём, отчетливо намекали Густаву об одном, что майор иногда ночует в кабинете. А это означает только одно тревожат Покрывалова и ночами.
Густав заглянул внутрь. Чем-то тут пахнет, но не понятно чем именно. Летними днями она пока не прогрелась. Окошко открыто и занавешено плотными шторами, которые время от времени колыхались, подталкивая лощёный журнал на тумбочке. Места в ней отнюдь не так много, но чисто. На кровати сидел тот самый седоватый человек, толкнувший его в коридоре штаба и почему-то спорящий с майором. Он крутил в руках какую-то штуку. Человек глянул на Густава и проговорил:
Что стоишь как пришитый к ковру? Заходи Наслышан уже о тебе.
«Не очень-то он обрадованный, нервный к вечеру, заметил Густав. Я к нему сам вообще-то не напрашивался. Придётся потерпеть».
Он поставил сумку у кровати, расстегнул замки. Достал пакеты с завернутыми в них бутербродами, бутылку виски, банку маринованной моркови. Положив закуску на тумбочку, поставив бутылку, Густав сел на кровать. Пружины скрипнули, спинки кровати качнулись.
Густав, протянул он ладонь соседу, посмотрев в глаза.
Сафон, проговорил седой, отложил камеру в сторону и пожал руку Густава.
Открыв тумбочку, достал стаканы, откупорил бутылку и разлил алкоголь.
Будем знакомы, сказал Сафон, брякнул стаканом о стакан Густава и выпил.
Помещение только для двоих. Холодильник, стеллаж с тремя полками. На нём рюкзаки, одежда, пластмассовый ящик. На вешалке прорезиненный плащ, куртка. В углу квадратный стол, под ним табурет, на столе чайник. Между шторами и стеной бил солнечный луч, заходящего солнца. Батарея отопления под окошком. Ни ковров, ни картин. Гостиничный номер без привилегий. Хорошо то, что душевая не на улице и не общая, а в помещении.
Густав распаковывал вещи, допил виски из стакана, зажевал бутерброд. Сафон отогнул краешек шторы и молча посмотрел в окно. Разговор не вязался и Густав мучить расспросами соседа не стал.
«Хмурый он какой-то», думал он.
С учетом того, где он и кто, не только можно понять человека, но и вскользь осмотрев местную обстановку, почувствовать некое колючее ощущение, сродное с посещением зубного врача. Под ухом жужжит. Мозг пульсирует от боли и хочется побыстрей избавиться от неё. Так и здесь. Что-то пульсирует, но не знаешь что. Оно рядом, на плацу, в штабе.
Густав зашёл в душевую. Открыл краны.
«Хм! Вода горячая!», обрадовался он и стал раздеваться.
Помылся и побрился. Избавился от дорожной пылищи. Завтра получит форму, удостоверение и просмотрит должностные инструкции, выслушает инструктаж.
«Услышать бы этот самый инструктаж от Сафона. Сосед о ком-то грустит или вспоминает, сейчас ему не до меня. Похоже, думает, подхожу ли я ему в напарники. Первый же вызов покажет, а каким он будет, не знает никто. Ни Сафон, не майор, ни я, размышлял в душевой Густав. Показать, что и где находится, Сафон покажет, коль майору обещал. Это так Грубыми словами до поры и до времени не обложит, но если по каким-то причинам пополнение придётся ему не по нраву прости, мол, Покрывалов не судьба! Новичку в подразделение не место, подыщи для него что-нибудь подходящее и безопасное. Но я то не новичок и мне уже здесь нравится».
Куда податься Густав собственно не выбирал. Предложил командир. Неделя до конца контракта. Выпал ему жребий, чего уж теперь. Не до эгоистичных целей, уюта и сомнительного будущего.
Как там? спросил ротный, вызвав к себе.
Плохо, ответил Густав.
Что дальше делать будешь, чем займёшься?
Не думал ещё, честно признался он.
Пора бы уже подумать Густав, повздыхал капитан. Имеется у меня мысль по этому поводу.
Какая мысль, напрягся Густав.
Мысль, вот какая. Последний месяц ты участвовал в операциях наших коллег. Видел всё своими глазами. Продолжать службу ты не хочешь. Я и подумал, а что, не предложить ли тебе перевестись. Как считаешь?
Густав считал лучше «там», чем болтаться неделю. Возвращаться ему некуда, ротному до увольнения меньше года и решать так и так необходимо.