Но ее тянуло в самую высокую, башню, к которой были пристроены два, видимо жилых крыла. Донжон, всплыло в памяти переселенки. Самое укрепленное здание. Если что, то последний оплот. А меня теперь зовут, додумать душа не успела ее затянуло в тело раненой девушки
Глава 3
Боль пронзила сердце. Разум, ликуя выдал народную мудрость целителя: " если пациент стонет и кричит, значит жив и скоро будет здоров Черный юмор из прошлой жизни встряхнул душу и она, то есть я, вцепилась в оболочку растекаясь по ней. Заполняя каждую клеточку Забирая на себя управление новыми нервами, знаниями, рефлексами
Губы распахнулись, жадно ловя воздух, а с руки, которая выдернула кинжал, к сердцу отправилась искра магии запуская его в работу и заживляя прокол.
Валент-Лина, всхлипнула обнимающая женщина, которая придерживала мне голову. Ее горячие слезы обжигающими каплями ударили грудь, и я поморщилась.
Валентина? прошептали уста незнакомое имя, а память подсказала: прах Галины остался на Земле, принимай новую жизнь. Разрозненные пазлы чужих воспоминаний замелькали, словно разноцветные стекляшки в калейдоскопе.
Сразу все ухватить невозможно, замельтешили панические мысли, словно мошка, или тараканы Чтобы прогнать поднимающуюся в душе тревогу я тряхнула головой. Перед глазами качнулись стены и потолок. Женщина вцепилась мне в плечи так, что боль прочистила мозги и я прохрипела:
Мама?
Прости меня девочка моя, зарыдала мать прижимая к себе воскресшую дочку. Ох, меня, попеняла я себе. Теперь я ее дочь, а Альма для меня мать Видимо, я что-то пропустила пока приводила свое мироощущение в порядок, женщина продолжала невнятно причитать: Ничего мне не нужно. Мы проживем! Ты самое главное не бросай меня Отдай мне эту гадость
Старшая баронесса кивнула на мой сжатый кулак, и я с удивлением увидела кинжал в своей руке. Обрывки фраз Альмы вновь зазвучали, пытаясь запутать: прости, не нужно, но легкий укол, словно разряд электрофореза, в ладонь от горячей рукояти ножа вновь прояснили мысли.
Что ты сделала? медленно перевела я свой взгляд обратно на ее залитое слезами лицо. Но увидела ее изумленный взгляд.
Ты не помнишь? нахмурилась старшая баронесса.
Я не знаю , решила не юлить, а признаться честно. Что-то всплывает в памяти, но почему-то мне кажется, что не все
Это нервное потрясение, заворковала Альма, помогая мне подняться, и повела, придерживая за талию, по коридору. Она все всхлипывала и причитала: Пошли моя хорошая. Как ты меня напугала. Я уже подумала, что осталась одна: без тебя, без мужа. Мне почудилось, что ты решила умереть! Но, ты, ведь, не бросишь меня? Правда? Не нужен нам этот граф ни как муж, ни как сюзерен. Замок больше похож на склеп, зато крыша над головой есть. Пусть слуг почти не осталось, но еще не все разбежались
Конечно, мы справимся, шепнула я сухими губами. В памяти вспыхнул, словно факел, девиз из прошлой жизни: Вместе мы сила
Ты моя умница, беззвучно зарыдала Альма и крепче обняла меня за талию. И я была бы рада ей ответить, но мои ноги подкосились, и я начала оседать. Альма тут же отстранилась, закинула мою руку себе на плечо и практически на себе потащила по коридору бормоча: Да, да, милая! Теперь мы точно выживем. Ты будешь править, а я буду помогать. Когда-нибудь, мы отправимся путешествовать по миру. Ты увидишь, как он прекрасен. Мне было очень больно видеть, как ты отгородилась от нас с отцом из-за дара. Но ведь это в прошлом? Правда? Скажи, что ты перестала его бояться
Я сквозь пелену неимоверной усталости слушала женщину, а в памяти вставали на свои места некоторые кусочки мозаики. Чувствовала, как дрожат плечи безутешной матери, потерявшей когда-то давно дочь. Ощущала радостную надежду в ее сбивчивой речи.
Меня шатало, словно пьяную. Я никак не могла совладать со своим новым телом.
Это тело новое, заскулили опять в душе тоскливые тоненькие, скорее даже визгливые голоса, раздувая ледяной пожар ужаса, то, где старое? Из головы попытались сбежать последние здравые размышления. Зато мысли-тараканы-паники начали носиться в истерике: Мы умерли! Мы! Все умерли
Альма тащила меня по узкому коридору, но я практически не осознавала, где мы Голова кружилась и совершенно не желала работать нормально, а для сумасшедших мыслей под рукой не было ни тапочка, ни веника, ни дуста
Стоп, цыкнула я самой себе, наконец поймав себя на несвойственном припадке, сказала бы раздвоения, но здесь больше подойдет размножения личности. Конечно, я и в прошлой жизни могла сама с собой о чем-то поспорить, или обсудить какую-нибудь проблему, но вот так разбегаться от себя на все четыре стороны это перебор.
"Все эмоции потом, изгоняя панику, уговаривала меня мудрая часть моей души. Сначала нужно прийти в себя. Осмотреться. Прикинуть что к чему, а потом разбираться: как и зачем. Но сначала: спать! Утро вечера мудренее.
Я не знала сколько Альма тащила на себе мое практически бессознательное тело. Какое количество поворотов прошли, добираясь до вожделенной кровати. Честно пыталась понять, где мы идем, но момент, когда тело рухнуло на мягкую перину в сознании не отложилось
Мои глаза закрылись от усталости, а в сознании возникли чужие голоса, слава Богам, не похожие на тот истерический визг.
Не бойся, тихое, завораживающее, мягкое контральто успокаивало. Ты в безопасности. Не бойся. Ты жива.
В прошлой жизни, не редко, бывало, такое, что после сильного утомления перед тем, как провалиться в сон я слышала музыку или отголоски чьих-то разговоров. Видимо, здесь у меня будет такая же песня, мелькнула догадка и я отрубилась
Однако подскочила как ужаленная через пару часов Голова ещё немного кружилась и разум был словно в вязком киселе. Что снилось? Хоть еще раз убейте не вспомню.
Галина умерла, а Валент не моя судьба, ударила набатом мысль полностью вырывая меня из состояния полудремы. Вся жизнь вспомнилась четко и ясно и не только моя Словно пока мой организм отдыхал, кто-то раскладывал в сознании все, что я имела и получила. Теперь я точно представляла, как можно пройти подаренную жизнь.
Я от всей души пожелала Валент найти себя на Земле. А еще, мне показалось хорошей идеей взять то имя, которое первым слетело с моих губ в этом мире: Валентина. А что? И о Земле напоминание и никто из окружения прежней баронессы Валент-Лина не удивится, что маг, вернее чародейка, принявшая свою силу, немного переиначила само наречение.
Отныне, для себя и близких, я буду Валей!
Это имя только звучит мягко, а на самом деле О-го-го! Ведь недаром Валео означает сильная
Приняв решение, я резко поднялась, кутаясь в теплое одеяло и тут же запрыгнула обратно на кровать, сбегая от обжигающего холодом каменного пола:
Брр, -, растирая мгновенно озябшие ступни и ежась от промозглого сквозняка, я нахохлилась и проворчала, я еще и неженка
Но признать факт и смириться с ним это же разные вещи. Правда? И я принялась за самолечение Сжимала и пощипывала пальцы. Терла стопу, чтобы усилить приток крови А пока массировала свои пяточки, так вообще занялась полезным делом огляделась.
В просторной спальне было темно из-за плотно задернутых штор из тяжелой ткани. Огромная кровать с балдахином, на которой я сейчас восседала, стояла практически посередине комнаты. Секретер, комод, сундуки и туалетный столик стояли вдоль стен, словно пытались защитить меня от их холодной сырости.
В углу комнаты расположился большой камин, а на противоположной стене висел гобелен с изображением рыцарей, которые загоняли оленя. Но, все, кто был изображен на этом полотне, включая добычу, почему-то смотрели на меня.
В комнате было холодно. Огонь в камине почти погас, но угли еще еле тлели. Рядом с очагом стояли два кресла и в одном из них спала, укрывшись шалью, старшая баронесса. Очень захотелось ее разбудить и отругать. Мне тут под одеялом зябко, а она, заворчала во мне старая перечница. Девка-то молодая! А так и почки застудить недолго, да и по женской части того, громыхало в моей душе, но вслух я Альму позвала тихо-тихо, чтобы не напугать:
Мама
И залюбовалась
В комнате царил полумрак, который рассеивал пробивающийся из-за штор солнечный свет и мерцание раскаленных угольков. Два настолько разных источника придавали некоторую таинственность комнате и окружая спящую светящимся ореолом.
Женщина была красива. Высокие скулы подчеркивали точеный подбородок. Пухлые губы были поджаты, а темные брови хмурились, образовывая морщинку на высоком челе. Огненные локоны рассыпались по плечам отчего ее кожа казалась алебастровой. Под ее глазами обозначились черные тени, то ли от усталости, то ли от длинных ресниц, которым позавидовала бы не одна землянка.