А накануне вечером в кабинете Малинина Жираф услышал о «суслике». И, конечно, попросил номера газет и чтобы «с этого места поподробнее».
Малинин выложил все. Так Ефим Романович Фогель к шестидесяти годам впервые стал фигурантом расследования причин смерти человека. Вадика же Мариничева после беседы с главным остро заинтересовал как раз не Ефим Романович, хотя и он тоже. Уши и ноздри Вадика аж подрагивали, как у гончей, в предчувствии добычи, когда он мчался по вечерней, слегка отдышавшейся от пробок Москве на своем стареньком, но резвом «Фиате» по адресу: Малый Хорошевский проезд, 17. Его живо заинтересовала квартира 32 и ее запропастившийся жилец Костя Ладушкин, молодой редактор, получивший от Фогеля текст.
Электронное письмо стерто. Мобильный и домашний телефоны по-прежнему не отвечали Вадик сам звонил из кабинета Малинина. Где Ладушкин?
Старый четырехэтажный дом первой послевоенной постройки таких здесь целый квартал. Лифта нет, последний этаж. Никаких проблем баскетбольные ноги Мариничева могли с легкостью взбежать и на сорок четвертый.
Необитая дверь, в отличие от соседних. Изрядно обшарпанная. На звонок никто не ответил. Соседнюю открыла девушка лет шестнадцати, даже не спросив, кто там.(«Глазка нет, вечер, ничего не боится поколение дискотек», подумал про себя Вадик).
Он показал удостоверение. Девочка оказалась слегка подшофе и словоохотлива. Звали Вера. Костю знает, конечно. Клевый бой, без понтов, хотя и служит в крутой газете. Квартиру снимает. Сегодня не видела. И вчера тоже. Кстати, вчера, в воскресенье он вообще-то обещал проклюнуться: занести кинцо с каким-то мочиловом и крутой сексухой. Она любит именно с мочиловом, но чтобы и секс, и все такое. Нет дома? Странно! Он обычно вечером, если не на работе, дома торчит, один или с телкой. С какой? «С какой-нибудь», Вера при этом горьковато усмехнулась, и Вадик смекнул, что девочка была бы не прочь стать одной из них. А может, уже и стала, ревнует?
Ты с ним поддавала, вдруг с места в карьер выстрелил Вадик, явно ошарашив переходом на «ты» и панибратско-развязной интонацией. Но Вера быстро пришла в себя.
А тебе какое дело? Пошел ты, ментяра и попыталась захлопнуть дверь. Вадик ловко подставил свой башмак сорок седьмого размера и снова резко сменил тон.
Извините за бестактность, Верочка, я сегодня очень устал, крышу сносит. Мне просто дико нужен Вадик, помогите мне, пожалуйста.
Виноватое лицо симпатяги «мента» сработало. Вера подтаяла Она сменила гнев на милость и, кажется, даже прикинула, не обломится ли с этим высоченным парнем лав без дальнейшего напряга.
Матери его позвоните, у меня телефон есть, он оставлял на всякий случай. Она, может, знает Заходите, у меня никого, старики в отъезде.
Это входило в его планы. Во-первых, для изучения оперативной обстановки. Кроме того, единственная лампа на лестничной клетке не позволяла четче разглядеть проступающие под отворотами халатика формы, показавшиеся внушительными для столь юного создания. Что поделать: Вадик стойко нес бремя страстей и грехов человеческих.
Двухкомнатная квартирка с 5-метровой кухней рапортовала о материальном положении хозяев. Здесь жили скромно. В интерьере, меблированном, должно быть, еще в годы расцвета застоя при содействии примитивной комиссионки, фарфоровым зубом среди грубых металлических коронок торчал неслабый серебристый «Самсунг» с экраном дюймов эдак на 27, а под ним тоненький DVD плейер. Нетрудно представить, как напрягались родители, чтобы потрафить желанию дочурки, да и себя побаловать.
Вадик прошел в комнату, следуя за девицей, и по ходу убедился, что неверный тусклый свет с лестничной клетки оказался бессилен перед наблюдательностью классного следока: формы были воодушевляющими. Да и все прочее располагало любого здорового мужчину к штурму здесь и сейчас. Все, кроме возраста впечатляющей сексапилки: сперва неплохо бы заглянуть в паспорт. Совращение малолетней только этого не хватало!
Верочка по-взрослому и на манер героев западных фильмов немедленно предложила выпить, и это был намек. Вадик вежливо и благоразумно отказался.
Она продиктовала телефон из драной коричневой записной книжки. Он набрал, спросил Александру Семеновну. Она и подошла на звонок. Представившись, Жираф попросил не волноваться, к Косте никаких претензий, но просто к сыну есть вопрос в связи с безвременной кончиной его начальника. Александра Семеновна понятия не имела, где Костя, обычно звонит позже вечером, но необязательно каждый день. Вчера, например, отмечался, все было в порядке.
Вадик попросил передать номер своего телефона, когда Костя объявится, извинился, положил трубку.
Вера стояла рядом, поглядывая на «вариант» с любопытством и плохо скрываемой надеждой на приключение.
Так как насчет выпить грузинского? она кивнула в сторону хорошо початой бутылки «Мукузани», как будто и не слышала отказа. Вадик согласился в интересах следствия, принял из рук обольстительницы бокал с золотой каемочкой. Вино имело такое же отношение к Кавказу, как продавший его ларек к поставщику двора его императорского величества.
Закурим! предложил, указав на балконную дверь. Разумеется, прикинул, что ее с Костей балконы должны быть смежными. Вера с готовностью проследовала за ним, и довольно теплый апрельский вечер романтизировал ситуацию до той грани, за которой только поцелуй, за которым
Но вид с балкона решительно отогнал плотские соблазны. Точнее взгляд на окно соседнего, отстоявшего не более чем на полметра. Оно подсвечивалось изнутри. В комнате явно включен какой-то электроприбор. Что-нибудь вроде настольной лампы. В ноздри Жирафа ударил запах добычи, в погоне за которой он чуть не попал в объятия нимфы сомнительного возраста
А у Кости-то свет горит, как бы между прочим произнес Вадик, затянувшись «Явой».
Вера слегка перегнулась через тронутые ржавчиной тонкие балконные перила, и ее рельефы проступили с такой неопровержимостью, что Вадик молча взвыл.
Да, горит чего-то Может, погасить забыл?
А вот мы сейчас проверим, решительно произнес Вадик, выкинул сигарету и перекинул ногу через ограждение балкона
Ты че, офонарел, в ужасе прошептала Верочка, рефлекторно ухватив его за рукав куртки. Но наш герой уже избавился от сексуального дурмана. Он был на работе. Длины его рук и ног, а также силы духа вполне хватило, чтобы перемахнуть в воздухе это небольшое расстояние и ухватиться за край соседского балкона, не потеряв равновесия. Спортивный навык позволял и не такое. Секунда и он уже у стеклянной двери. Не поддается, закрыта изнутри. Сквозь щель меж задернутых штор виден дверной проем комнаты и зеркало в прихожей, как раз и отражавшее слабый свет. Ага, стало быть, электроприбор горит на кухне. Вперед!
Он вытащил из кармана куртки любимый складной нож фирмы «Gerber», неразлучный спутник, дополнявший служебный пистолет, коего с собой на этот раз не было. Лезвие легко справилось с язычком запорной ручки. Вошел, огляделся. Комната пуста. На письменном столе компьютер, видна зеленая подсветка кнопки дисплея не выключен. Странный запах. Почему странный? Просто мерзкий, блевотный.
Стараясь ни к чему не прикоснуться, Вадик на цыпочках неслышно пересек комнату, повернул налево на кухню и остолбенел.
Смутная, вчерне оформившаяся гипотеза, что погнала Жирафа на поиски Ладушкина, не исключала и труп. Но не такой!
Лампа торшера сквозь плотный абажур кое-как освещала скромно обставленную кухоньку. В ноздри бил запах рвотной массы. За столом в точно той же позе, как и его покойный начальник, сидел, точнее полулежал на стуле молодой человек, голова запрокинута назад, глаза закатились, руки свисали как рукава свежестиранной сорочки с бельевой веревки. У ног на полу растеклась зловонная лужа, чего не было в первом случае. Но натюрморт на столе вопиюще копировал тот, что Вадик наблюдал вчера. Только сам стол оказался поменьше и клеенка не светлая, а в красную клеточку. Пять пустых бутылок крестом, граненый стакан, надкусанные пол-огурца на тарелочке, толстый двухтомник все Внимание, смотрим на ноги. Точно! Они! Такие же тапочки-валенки, коричневые, неровно обрезанные у щиколоток.
Вадик нервно сглотнул. «Серийка. Первая серийка в биографии. Спокойно, старик! Теперь не делать ошибок. Вдох выдох». Он по привычке применил это нехитрое дыхательное упражнение, не взяв в расчет, чем, собственно, дышит. Выдох спас от вдоха. Вадик зажал нос и, медленно повернувшись, отправился в обратный путь, словно пытаясь нащупать мысками ботинок собственные следы на паркете. Он вернулся к ожидавшей его Верочке тем же способом, чтобы не трогать входную дверь квартиры до приезда бригады. Немой вопрос Верочкиных распахнутых в изумлении глаз Вадик оставил без ответа. Он набрал номер Тополянского и коротко доложил ситуацию. Но этих трех минут вполне хватило: нагловатая юная особа грохнулась в обморок.
Тополянский приехал сразу вслед за медиками и экспертами. К этому моменту Вадик полностью привел в чувство Верочку испытанными народными методами: холодная вода в лицо, несколько хороших пощечин. Оставив ее на диване под воздействием ласково-гипнотической установки дышать и не дергаться, оперативник удалился в соседнюю комнату, где стал поджидать шефа. Ему было не скучно. Он строил версии.