Ден Истен
Нина. Сборник рассказов
Без детства
В конференц-зале было многолюдно. Собрались все: директора филиалов, товароведы, начальники складов, продавцы, экспедиторы, бухгалтеры. Заместитель генерального директора надела на лицо свое обыденное строгое, с налетом превосходства, выражение. Жесткий взгляд за тонкими стеклами дорогих очков.
Коллеги! В рамках благотворительной помощи наша компания решила помочь Некрасовскому детскому дому. Это касается подарков на Новый год!
Присутствующие одобрительно загудели: помочь детишкам это святое!
Замдиректора строго постучала ручкой по столу. Воцарилась тишина.
Приказ всем директорам филиалов: подготовить подарки из продукции на складах брака и неликвида. Товароведы, начальники складов, продавцы без дела не сидим, подключаемся. К концу декабря все должно быть собрано, упаковано и перемещено на главный склад. Всем ясно?
Тишина. Присутствующие недоуменно переглянулись между собой.
Я спрашиваю, всем всё ясно? замдиректора недовольно поджала губы.
Нет! в углу поднялась рука. Мне не ясно!
Ты кто? начальница вперила немигающий взгляд в худенькую темноволосую девушку, сидящую не за длинным столом, а возле окна там, где собрались сотрудники рангом пониже: продавцы, экспедиторы, курьеры.
Меня зовут Жданова Марина. Я продавец из северного филиала.
И что тебе не ясно, Жданова? раздраженно спросила начальница. Тишина в помещении была гробовой. Начальницу знали, как редкостного самодура и плохого управленца, с чьей щедрой руки можно было легко получить выговор или штраф. А виноват или нет дело десятое!
Мне не ясно, почему мы отправляем детям залежалый товар и брак? прямо спросила Марина, вставая.
Странно, что ты не понимаешь Неликвид и брак нужно списать и утилизировать, а это лишние расходы. А детям все равно, они и так слаще редьки ничего не ели! с неприкрытым цинизмом ответила замдиректора.
Вы это серьезно?! Марину аж качнуло от этих слов. Вы хотите отправить бедным детям пожелтевшую бумагу, высохшие фломастеры, поломанные мелки и прочий хлам? Вам их не жалко? У них и так в жизни мало радостей. Вы, вообще, понимаете, что творите?!
Девушку стали испуганно одергивать, но она только отмахнулась и прямо смотрела в глаза руководительнице. Та многозначительно посмотрела на секретаршу, растерянно теребящую в руках ежедневник, и ткнула пальцем в сторону несговорчивой продавщицы:
Эту уволить! Подготовить приказ!
Секретарша горько вздохнула и кивнула. Украдкой, сочувствующе, посмотрела на Марину. Та лишь пожала плечами, подхватила сумку и молча покинула конференц-зал.
***
Марина выгребла всю наличность. Негусто. Если сюда прибавить ту небольшую сумму, что есть на карте, то месяц-полтора она протянет. Это если в режиме жесточайшей экономии. А экономить Марина умела жизнь заставила. Родители, живущие в деревне, всячески пытались помочь единственной дочери, но сидеть на их шее она не могла. Поэтому всегда отказывалась, мотивируя тем, что у нее все прекрасно, и она ни в чем не нуждается. И до этой поры ей удавалось сводить концы с концами, наскребая на аренду маленькой комнаты на окраине города, довольствуясь одеждой с местного вещевого рынка, да покупая себе скромный провиант. Но сейчас все быстро поменялось в худшую сторону, и над Мариной нависла вполне реальная угроза оказаться на улице. Без денег, еды и работы.
Она вздохнула. Хорошо, что дали возможность уволиться по собственному желанию, а то было бы совсем тухло. Уставилась на экран старенького, купленного с рук, ноутбука она уже второй день искала работу, просматривая вакансии.
Вот, вроде что-то подходящее. Надо звонить.
Уже набранный номер на экране дешевого мобильника вдруг сменил чей-то входящий звонок, сопровождаемый пиликаньем незамысловатого, дребезжащего рингтона.
Алло? Марина прижала телефон к уху.
Марина? Жданова Марина? мужской голос был незнакомым.
Да.
Здравствуйте! Меня зовут Виктор Николаевич. Я генеральный директор сети магазинов «Мозаика», откуда вас уволили.
Марина растерялась. Во дела! С чего это сам небожитель, владелец крупнейшей в городе сети магазинов канцелярских товаров, большую часть времени проводящий в Испании, вдруг заметил ее со своего Олимпа и позвонил? Ей, рядовому продавцу, которую он даже никогда не видел!
Здравствуйте, Виктор Николаевич, тихо ответила Марина. Очень приятно.
Взаимно, Марина, продолжал генеральный. Понимаете, произошла чудовищная ошибка! Я даже не знаю, как это назвать В этом есть и моя вина, безусловно, уж слишком я доверился своим замам! Я даже не знал ни о том, что они решили таким мерзким и низким образом избавиться от неликвида, ни о том, что вас уволили! За всем не уследишь! Мне пятнадцать минут назад позвонила секретарь и сказала. Я так понимаю, вашим увольнением шокирована не только она, но и многие сотрудники, которые вас знают лично.
Марина сидела, от удивления раскрыв рот. До того это все было неожиданно!
А теперь давайте сразу к делу. Скажите, вы готовы принять мои извинения за поведение моих подчиненных и несправедливое увольнение? А заодно занять должность заместителя директора северного филиала. С ее слов, вы отлично справлялись на должности продавца. Может быть, пора расти?
Вы предлагаете мне вернуться на новую должность? севшим от волнения голосом спросила Марина.
Да. И насчет подарков детскому дому Я приказал, чтобы детям выделили подарки из новой партии. Некоторую продукцию оттуда планировалось ввести в реализацию лишь в январе следующего года. Поэтому у детей будет только все самое новое и лучшее.
Спасибо, пробормотала Марина, окончательно растерявшись.
Вам спасибо! Мне будет очень приятно, если вы примете мое предложение относительно новой должности. Приказ о вашем назначении уже готов, я распорядился. Уж забежал вперед, простите.
***
Марина смотрела на воспитанников Некрасовского детского дома. Дети помладше с любопытством разглядывали новые альбомы для рисования и развивающие игры. Ребята постарше уже распаковали свои конструкторы и теперь с деловитым видом изучали детальки, явно намереваясь собрать из них что-то очень грандиозное. Совсем малыши носились по маленькому залу с веселым смехом, прижимая мягкие игрушки и машинки. Казалось бы, идиллия счастливые дети! Что может быть лучше?
Но Марине было грустно. За всем этим смехом и радостью скрывалась совсем недетская боль и обида. Боль и обида маленьких людей, у которых отняли самое важное в жизни каждого ребенка детство!
Блаженная
Односельчане звали ее блаженной. Без насмешки или неприязни, просто тем самым констатируя сам факт ее чудаковатости. Невысокая восемнадцатилетняя девушка, абсолютно безобидная и до того открытая и наивная, что становилось просто страшно за нее она верила каждому, и обидеть ее мог тоже каждый.
Машка, отдай бабушке сахар и скажи, пусть зайдет ко мне на днях, ткань должны завезти. Она хотела отрез, платье тебе сшить. Поняла?
Маша прижала кулек с сахаром, подняла на продавщицу огромные зеленые глаза. Отстраненные, как будто девушка витала где-то далеко в облаках, подальше от родного села.
Машенька, миленькая, ты поняла меня? повторила продавщица. Маша кивнула и пошла к выходу.
Глядя ей вслед, продавщица вздохнула.
Точно блаженная
***
Участковый Петр Валентинович сидел за обшарпанным столом. В сенях толпились обеспокоенные соседи, вслушиваясь в разговор.
Зинаида Федоровна, когда вы видели Машу в последний раз?
Так это, утром еще, всхлипнула старушка. В магазин ее отправила. Лида, продавщица, говорит, что забрала сахар и ушла. И все как в воду канула! Пропала моя Машенька!
Старушка разрыдалась. Две соседки, стоявшие у входа, кинулись ее успокаивать, третья полезла в шкафчик за каплями.
Валентиныч! крепкий грузный мужчина присел рядом с участковым. Мы тут с мужиками все обшарили, где только могли. Даже на верфи заброшенной были, нет нигде девчонки! Валентиныч ты власть, давай звони куда там надо, пусть военных присылают, вертолеты. Лес надо прочесать, а народу-то нету!
Участковый только ладонью по лицу провел.
Дымов! Давай каждый будет свою работу выполнять? Ты баранку крутить, а я закон защищать! И потом какие к черту вертолеты? Кто будет из-за девчонки столько суеты поднимать?!
Делай тогда что-нибудь! Время идет! зарычал Дымов. Мент ты или так погулять вышел?
Он встал, нахлобучил кепку. Подошел к стоящим в дверях односельчанам.
Пойдем, мужики. Сами искать будем, коль власть у нас такая. Собирайте народ!
***
Маша-а-а!
Машка, где ты?!
Машенька! Отзовись!
В хмуром осеннем лесу, обычно тихом и безжизненном, было оживленно. На поиски пропавшей девушки вышло все село: мужики, бабы, даже дети. Неумело разделившись на группы, они прочесывали лес.