Антонов сидел за компьютером спиной к двери. На столе чашка кофе, в блюдце дымящаяся сигарета. Весь стол в книгах, тетрадях, каких-то распечатках. Всё как всегда.
Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом, позвал гость.
Антонов развернулся на кресле. Сверкнул стеклами очков, улыбнулся в тридцать два зуба.
Здорово, бродяга!
Обнялись. Антонов налил кофе.
Как сам-то? Давно не виделись.
Да уж. С июня, Хлыщ сел на диван, предварительно аккуратно сдвинув в сторону внушительную стопку папок, Пять рейдов сделал. Одни туристы, пара твоих коллег залётных, да пару раз за «цацками» с Барсуком выбирались. Вот думаем за грибами ещё сходить. Только, по эту сторону.
Да, и подальше от Периметра. По грибам вроде Генерал спец?
И его возьмём. Проводником.
А мы вот все грызём. Гранит, понимаешь, науки. Все зубы сточили уже, Антонов снова показал свои идеальные тридцать два. Будто не курит и кофе не пьёт, Короче, дело к тебе у Евгеньича. И ко мне тоже. Общее, так сказать, дело. Серьёзное. Даже слишком. Сам всё расскажет. Кофе допивай, и потопали. Вещи и средства коммуникации здесь оставляй.
Кабинет Сладкова располагался в том же корпусе, только в левом его крыле и на пятом этаже. Прошли по коридору, повернули направо, поднялись по лестнице, ещё по коридору, и оказались в небольшом холле с тремя дверьми. Антонов подошел к одной из них, вежливо постучал.
Заходите, раздался женский голос.
Вошли. За столом в приемной миловидная темноволосая женщина лет тридцати. Помощница и секретарь Сладкова Наталья Суреновна Геворкян. Тоже с основания института здесь.
Наташа, привет, шеф у себя? Антонов, само обаяние, вывалил перед ней горсть «Мишек на севере».
Аркадий, ты как всегда! Привет, кавалер ты наш галантный, Наталья Суреновна легким движением руки отправила конфеты в ящик стола, Только пришёл шеф. В лаборатории был. Здравствуй, Саша.
Хлыщ помахал рукой из-за спины Антонова и слащаво улыбнулся.
Наталья Суреновна была любимой ученицей Сладкова ещё во времена его преподавательской деятельности в Политехе. Её отец, крупный ученый из Еревана, являлся однокашником Вениамина Евгеньевича, а мать преподавала математику в одной из московских школ. Девочка получилась талантливая и склонная к точным наукам.
У Антонова с Натальей Суреновной был роман. Собственно, об этом знали многие, но, как бы, старались не замечать. Что делать, встретились два одиночества в хмуром Предзонье. Чуть ли не каждый вечер они проводили вместе, и, помимо того, чем обычно занимаются неравнодушные друг к другу мужчина и женщина, просто болтали обо всем на свете, играли в шахматы, иногда пили коньяк, который в количестве ящика-другого присылал папа Натальи в подарок старому товарищу (отсюда, кстати, и пошел «Позывной А-1», как его назвали Антонов и Хлыщ), Антонов читал стихи, пел под гитару песни Визбора и Никитиных, а Наталья забиралась в кресло и слушала его, склонившись, как Алёнушка у пруда на известной картине.
Ну, мы зайдём тогда? Антонов выразительно глянул на Наташу поверх очков.
Наталья Суреновна сняла трубку телефона.
Вениамин Евгеньевич, к Вам Антонов и его друг Хлыщ. Хорошо, и сделала выразительный жест рукой в сторону кабинета профессора.
Антонов постучал и, услышав из-за двери приглушенное «да-да», отворил её, пропуская товарища вперед. В просторном кабинете, обставленном в лучших традициях ушедшей советской эпохи безликая мебель из светлых ДСП, простенькие стулья с пёстрой обивкой, портреты Менделеева, Ковалевской, Нильса Бора и Эйнштейна на стене за огромным столом сидел сухонький пожилой мужчина в белом халате и сосредоточено глядел в стоящий перед ним монитор.
Опять двадцать пять, изрёк Сладков с досадой, почесал затылок, поднялся и направился к вошедшим, протягивая им руку, Аркадий, Хлыщ, рад вас видеть, друзья.
Взаимно, Вениамин Евгеньевич, Хлыщ пожал руку профессору, Как поживаете, как здоровье Настасьи Степановны?
Здоровье хорошо, слава Богу. В Кисловодск в санаторий ездила недавно. Ворчит, правда, на меня: «Когда ты, старый чёрт, наиграешься уже со своей Зоной, и вернешься домой к детям и внукам!». Только деньгами и откупаюсь. Ну и редкими визитами. А когда женщина накормлена, одета и живет на даче в Академпосёлке под присмотром домработницы, можно ещё здесь и поиграть! и Сладков заговорщицки и как-то по-шкодному подмигнул Хлыщу.
Вообще-то, при ближайшем рассмотрении он не выглядел сухоньким. В свои шестьдесят три Сладков был в хорошей физической форме, делал зарядку, обливался холодной водой, регулярно посещал сауну, благо она имелась на территории института, много ходил пешком, и при этом не брезговал коньячком и водкой. Не курил и вечно стыдил курящих, в том числе Хлыща и Антонова. Сладков был невысок, поджар, стригся «под ёжик», носил аккуратную бородку и, само собой, очки. Маленькие и прямоугольные. А ещё Хлыщ очень ценил профессорский парфюм и часы «Вашерон Константин». Знает дядька толк в аксессуарах и запахах.
Друзья, Сладков сразу перешёл к делу, предлагаю вам прогуляться, вы знаете, у нас тут на заднем дворе замечательный скверик. Был. Но и сейчас там очень недурственно. Пойдемте на воздух, поболтаем от том, о сём.
Друзья кивнули. Сладков сунул в карман планшет и направился к двери. Когда проходили приемную, Хлыщ заметил, как обречённо посмотрела им вслед Наталья Суреновна. На допотопном лифте спустились на первый этаж, и вышли на задний двор. В своё время здесь действительно был сквер, но сейчас бурная, давно никем не контролируемая растительность превратила уютный дворик в неухоженный пустырь с редкими лиственными деревцами и парой умирающих голубых елей. Трава порой доходила до пояса, пробивалась между неровной плитки дорожек; на площадке с клумбой и потрескавшимся бюстом Ленина сиротливо торчали три полуразвалившиеся скамейки.
Эх, были бы время да силы привести бы все это в порядок, вздохнул Сладков, да нет ведь, живём практически на линии фронта, а этим оглоедам, он махнул в сторону корпуса охраны, ничего не нужно кроме денег и водки.
Обогнули Ленина, и по неприметной дорожке добрались до деревянного столика в обрамлении двух грубых скамей. Здесь оглоеды, свободные от дежурства, частенько употребляли и разговаривали свои оглоедские разговоры про оружие, Зону и женщин. Вели они себя, кстати, пристойно. К сотрудникам и сотрудницам института относились как к высшей касте, так что никакого харассмента в стенах ЦИИАЗ не наблюдалось. Ко всему прочему, руководством армсталов было категорически запрещено проводить на объект посторонних. Так что, единственной «точкой отрыва» у егерской братии была эта скамейка в недрах бывшего институтского сквера.
Сладков сел по одну сторону стола, Хлыщу и Антонову указал места напротив. Снял очки, протёр их, крякнул и внимательно посмотрел на оппонентов.
Хлыщ, у меня к Вам есть крайне важное и очень хорошо оплачиваемое задание.
Я знаю, Вениамин Евгеньевич, Антонов присылал мне «Позывной А-1».
Хорошо. Я расскажу его суть, но после этого Вам не останется ничего другого, как согласиться, голос Сладкова стал твёрдым, от интеллигентской мягкости и подростковой дурашливости не осталось и следа.
Хлыщ кивнул. Он знал Сладкова не первый год. Если профессор говорит в таком тоне, значит, речь идет об очень серьёзном деле.
Вы оба знаете, что в Зоне сейчас творятся абсолютно невероятные вещи стала оживать «мёртвая» техника. Причём, очень активно. Если раньше какая-нибудь аномалия могла вселиться, к примеру, в старый грузовик и вызвать его движение, то сейчас речь идет о вещах совсем другого свойства. На девяносто девять и девять десятых процента могу считать, что это следствия неведомого доселе излучения, эпицентр которого находится в так называемых «закрытых» областях Заиры.
Хлыщ и Антонов молча слушали, периодически кивая. Сладков был как всегда краток, и излагал по существу.
Вы знаете, что Заира не однородна и не ограничена своим официальным, так сказать, диаметром. За АЭС начинаются непроходимые во всех смыслах леса настоящие дебри с повышенным радиоактивным фоном, однако сквозь них есть лазейки, ведущие в неизвестные до недавнего времени локации, которых нет на картах, и которые логически не укладываются в географию Зоны. Условную границу с этими территориями я и мои коллеги называем «чужим горизонтом». Надеюсь, названия Полигон, Промзона, Солнечный Круг вам знакомы?
Да, кивнул Хлыщ, но там побывали счастливчики. Вернее счастливчики те, кто оттуда вернулись живыми.
Например сталкер по кличке Мутант, Сладков испытующе посмотрел на Хлыща.
Да, я знаю такого, даже общались пару раз. Бродяга, попавший под Вспышку, но оставшийся в живых и напрочь потерявший чувство страха.
Совершенно верно. Он даже прозвище это получил после тех событий, хотя, не мне вам говорить, что менять клички у сталкеров не принято. Я давно слежу за Мутантом, он обследовался у меня. Его феномен до конца не объясним, хотя у меня уже есть обоснованные предположения на этот счёт. Плюс ко всему, Мутант порядочный человек, проверено. Так вот, относительно недавно Мутант снова появился в институте и рассказал мне, что побывал на Полигоне и видел там много чего интересного. Прошу заметить, что из известных нам бродяг данную локацию не посещал никто. Кроме него и двух сталкеров, ныне обитающих в больнице для умалишённых.