Пульнер не был этномузыкологом. Он сам пишет: «Изучение и анализ танцев, исполнявшихся на еврейской свадьбе, не является задачей настоящей работы»[61], и уделяет свадебной музыке сравнительно мало внимания. Между тем клезмеры играли ключевую роль во всех свадебных обрядах. Более того, свадьба была почти единственным событием жизненного и календарного циклов, в котором находилось место еврейским музыкантам. Еврейская свадебная музыка осталась до известной степени «белым пятном» на «карте» еврейской свадьбы, нарисованной Пульнером. Статья Евгении Хаздан «Музыка ашкеназской свадьбы: terra incognita» восполняет этот пробел.
Исследования, начатые Пульнером в 1920-1930-х годах, были продолжены уже в начале XXI века и как раз в одном из тех регионов, в которых он проводил свои полевые исследования. Сопоставление материалов, собранных с интервалом почти в 80 лет, позволяет увидеть и то, что изменилось в народной культуре, и то, что осталось неизменным. Материалы современных этнографических экспедиций собраны в приложении «Свадебные обряды у евреев Подолии и Бессарабии».
Этнографическим экспедициям, изучающим народную еврейскую культуру в XXI веке, удалось, казалось бы, невозможное через 100 лет перебросить мост от экспедиций Ан-ского к современной полевой работе. Мы надеемся, что публикация диссертации Пульнера не только позволит ввести в научный оборот имя и труд забытого исследователя, но и проложит дорогу, по которой к читателям вернутся работы других исследователей еврейской истории и культуры, работавших в первой половине XX века.
Свадебные обряды у евреев
* * *Около двадцати лет тому назад с диссертацией И. М. Пульнера меня познакомила главный хранитель РЭМа Людмила Борисовна Урицкая (19412009), светлой памяти, так много сделавшая для того, чтобы еврейские сокровища этого музея стали доступны «городу и миру». Уже тогда появилась мысль о необходимости публикации этого сочинения, однако прошло много лет и понадобились усилия многих людей, прежде чем этот замысел удалось осуществить. Подготовка издания стала возможна благодаря грантовому проекту Еврейского музея и центра толерантности при щедрой поддержке Александра Клячина. Проект координировали Светлана Ильичева и сотрудники Исследовательского центра ЕМЦТ Светлана Амосова, Анастасия Дека, Алена Минко. Я признателен Российскому этнографическому музею, предоставившему работу Пульнера для публикации, и, в первую очередь, его главному хранителю Наталье Прокопьевой. Благодарю Аллу Соколову (Государственный музей истории религии, ГМИР) и Татьяну Разумову (Музей истории евреев в России, МИЕВР), которые помогли подобрать иллюстрации для книги. Искренняя благодарность РЭМу, ГМИРу, МИЕВРу и архиву Центра «Петербургская иудаика», предоставивших экспонаты из своих коллекций для публикации. Отдельная благодарность Ольге Беловой, взявшей на себя труд редактирования итогового текста книги.
1. Сватовство1
1.1. Общие замечания
По народному поверью, за сорок дней до формирования зародыша «бас-кол» (בת־קול)a2 провозглашало: «Такая-то предназначена такому-то» (ВТ, Сота 2 а; Моэд Катан 18 б)3.
По другому поверью, устройством браков занимается сам Бог. «Однажды, гласит это поверье, одна женщина спросила Иосе бен Халафтаb: За сколько дней Бог создал мир? За шесть. Но чем же он занимается с того времени? Бог, ответил тот, сидит и устраивает браки: дочь тогото назначается тому-то» (Мидраш Берешит Раба 68:4; Мидраш Ваикра Раба 8:1)4.
Несмотря на «божественное предопределение» (предуготовление) брака, сохранилось много данных, свидетельствующих, что еврейские народные массы не полагались в вопросах брака на одного Господа Бога и действовали по собственному усмотрению и разумению.
Так, например, в мидрашес рассказывается, что в доталмуди-ческий период женщина, желавшая выйти замуж, отправлялась на базарную площадь, высматривала себе мужчину, стараясь ему понравиться, а затем уводила его на свое ложе5. У Маймонида рассказывается, что в допалестинский6 период мужчина встречал на базарной площади женщину и, в случае ее согласия, уводил ее в свой дом, сочетался с нею, и она становилась его женою (Мишне Тора, Законы о браке 1:1).
Указания на заключение брака по своему усмотрению, то есть без «предопределения», находим также в Ветхом Завете7 и Талмуде:
Указания на заключение брака по своему усмотрению, то есть без «предопределения», находим также в Ветхом Завете7 и Талмуде:
1. И сказал Авраам рабу своему клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему жены из дочерей хананеев, среди которых я живу (Быт 24:23).
2. И призвал Исаак Иакова, и благословил его и заповедал ему, и сказал: не бери себе жены из дочерей ханаанских (Быт 28:1).
3. Моисею понравилось жить у сего человека; и он выдал за Моисея дочь свою Сепфору (Исх 2:21).
4. И пошел Самсон в Фимнафу и увидел в Фимнафе женщину из дочерей филистимских. Он пошел и объявил отцу своему и матери своей и сказал: я видел в Фимнафе женщину из дочерей филистимских; возьмите ее мне в жены» (Суд 14:12).
5. В Иерусалиме, по сообщению Талмуда8, существовал следующий обычай: в пятнадцатый день месяца Ава9 и в День Прощения10 иерусалимские девушки отправлялись в виноградники, где устраивали пляски и сватались к парням, при этом наиболее знатные из них говорили: «Юноша, подыми свои глаза и погляди, кого себе выбираешь, не смотри на меня, обрати внимание на мой род, миловидность обманчива и красота суетна (Притч 31:30)» (Мишна, Таанит 4:8)11.
Как мы видим, поверье о «божественном предопределении» брака оставалось лишь поверьем, а житейская практика действовала по своим собственным законам. Поверье о «предопределении» брака несло в себе религиозно-назидательное начало и, тем самым, как бы исключало возможность индивидуального выбора для вступающих в брак, то есть, другими словами, как бы содержало в себе элементы принуждения (предопределения), что весьма характерно для моногамной семьи. «Она основана на господстве мужа с определенно выраженной целью рождения детей, происхождение которых от отца не подлежит сомнению, а эта бесспорность происхождения необходима потому, что дети в качестве прямых наследников должны наследовать имущество отца»!
Нормальным возрастом для вступления в брак считался возраст в 1318 лет. Не рекомендовалось оставаться вне брака старше 1820 лет. «Засиживание» в холостяках или девках старше этого возраста считалось, особенно для женщин, неприличным и даже безнравственным актом, ведущим к греху или к помыслам о нем. За молодежью, в особенности за бедными парнями и девушками, достигшими брачного возраста, писал Л. Леванда (Белоруссия, первая половина XIX века), зорко следили. Их «начинают склонять к браку сперва добром, а когда добрые слова не помогают, то увещеваниями, упреками и угрозами, которые действуют сильнее»6.
Еврейская девушка, достигшая брачного возраста и не вышедшая замуж, получала презрительную кличку «алте мойд» (אלטע מויד, старая дева). В пословицах про старых дев говорится:
אז א מויד פארזיצט, איז זי ווי אן אפגעלעגענע סחורה
Az a moyd farzitst, iz zi vi an opgelegene skhoyre
Когда девка засиделась, она как залежавшийся товар1;
אן איבערגעוואקסענע מויד איז ווי פאראיאריקער לוח
An ibergevaksene moyd iz vi farayoriker luekh
Перезрелая девка что прошлогодний календарь8.
Регламентирование брачного возраста имеет место уже в Талмуде. Согласно талмудической традиции, «до двадцатилетнего возраста человека Всесвятой ждет, когда тот возьмет жену; когда же человек достиг двадцатилетнего возраста и не женится, Бог говорит: да гниют кости его!» Там же говорится: «Кому минуло двадцать лет, и он не берет себе жены, тот проводит свою жизнь в грехе или, по крайней мере, в помышлениях о грехе» (ВТ, Кидушин 29 6)h12.
Брачный возраст у евреев регламентировался и «Шулхан Орухом»13, где читаем:
Для всякого израильтянина является мицвой (מצװה, заповедь, богоугодное дело) жениться до восемнадцати лет, женившийся до восемнадцати лет совершает «мицве мин гамивхар» (מצװה מין המבחר, особо важная заповедь), но пусть он не женится до тринадцати лет, чтобы не выглядело это как разврат. И ни в коем случае пусть не останется без жены тот, кто старше двадцати лет. Тот же, кто достигнет двадцати лет и не пожелает жениться, того бес-дин (בית־דין, раввинский суд) принуждает к этому, дабы он выполнил заповедь о «пру урву» (פרו ורבו, «плодитесь и размножайтесь»)114. Тому же, кто занимается Торой и трудится над ней, разрешается опаздывать (с женитьбою), но дозволяется взять жену, которая содержала бы его, дабы он мог не отрываться от Торы (Шулхан Орух, Эвен а-эзер 1:3).
Брачный возраст девушки определялся по Талмуду моментом наступления половой зрелости. До двенадцати лет девушка считалась по талмудическому праву «ктано» (קטנה, малолетняя), от двенадцати лет до двенадцати лет и шести месяцев «нааро» (נערה, отроковица), старше этого возраста «богерес» (בוגרת, взрослая, совершеннолетняя), свободно располагающей собою в вопросах замужества и развода (ВТ, Ктубот 39 а)15.