Олейник опаздывает, сказал Марк, выглянув в окно. Вон бежит.
Я опозданий не треплю, сказал наш профессор неожиданно сделавшийся строгим. Он вообще был строг с Таней, строже, чем с остальными, этим я пенял Лиргамиру, когда тот говорил, что он имеет на Таню виды, и я напрасно не решаюсь приступить к делу с ней.
Дождёшься, Лесоруб, он называл меня всё время по-разному, то Ильёй Муромцем, то сермягой, то шеф-поваром, то Валенком, то Островитянином, по имени почти никогда. Дождёшься, что он возьмёт её себе.
Да он терпеть её не может, по-моему, она его раздражает. Мне кажется, он до сих пор не пришёл в себя от того, что Олейник именно она.
Раздражает, конечно, потому что у него на неё стоит, а у неё нет.
Но я не верил в это, меня это не раздражало, я знал, что с такими девушками не действуют наскоком, надо красиво, и не спеша. Вот я и продумывал каждый шаг, и очень надеялся на Новогоднюю вечеринку
И вот Таня опаздывает, Марк, как всегда решил вступиться.
Она сегодня приехала домой очень поздно, у них там показы, сказал он. Готовятся, все на нервах, моделей задёргали тоже. Ну то есть, манекенщиц.
Что?! засверкал глазами Вальдауф. Уж я как-нибудь понял бы, что вы о манекенщицах. Или считаете необходимым объяснять замшелому профессору?!
Вальдауф аж побелел от злости и чего его вдруг так уж разобрало? Вообще-то Марк говорил правду, мы с ним были на таком показе, и даже не на одном. Точнее на репетиции. Таня провела нас по его просьбе, сказав, что мы молодые художники и ищем моделей.
Я всё время девчонкам тут это пою, засмеялся Марк, подмигивая. Он везде умел становиться своим в несколько минут. А ты вообще пойдёшь на «ура», не стесняйся, Муромец, действуй. Таня заметит, что ты на других смотришь, может, хоть ревновать станет Хотя вряд ли.
Вот и я так думаю, вряд ли Таню заставишь заинтересоваться собой таким способом. Но в том-то и беда, что я не знаю, каким способом лучше всего с ней действовать. Как-то прежде и не задумывался, подкатывал да и всё
Репетиция показа и вся суета вокруг этого, девушки, похожие на Таню высокими ножками, сновавшие туда-сюда, музыка, неполадки, ругань, которая была какой-то забавной, несерьёзной, так не ругаются обычные мужики, но здесь и мужчины и женщины были похожи и ругались одинаково громко, сердито и даже грубо, на каких-нибудь стройках или в колхозах, думаю, выражаются изысканнее. Марк вскоре уже разговаривал с одним очень красивым мужиком с красивым пышным блондинистым чубом, которым он то и дело вздёргивал над своим безупречным профилем, будто нетерпеливый конь.
Достав блокнот, что я всё время ношу с собой в заднем кармане, я зарисовал того мужика с его фотокамерами, модной жилеткой, мокасинами и шальваристыми штанами. Когда тот занялся делом, Марк в радостном возбуждении вернулся и сел рядом со мной, в ряд, приготовленный для зрителей, что рассядутся здесь завтра. Заглянул в мой блокнот.
О! Оскара запечатлел. Очень точно. Ты портретист, смотрю, недурной.
Кто он? Красивая фактура.
Фотограф очень модный. По всему миру ездит, работает во многих журналах, ну и персональные выставки бывают. И для западных агентств девушек приглядывает. Он не скаут, конечно, но на приплате у некоторых. Советское сейчас всё в большой моде, девушки в том числе. У нас-то моды нет так, потуги жалкие, какая мода, когда магазины пустые только рынки да «комки». Так что для некоторых он может оказаться мостиком на Запад. Вон, видишь, как девчонки его оседают, он усмехнулся. Ну и по совместительству мой любовник.
Я посмотрел на него. Он кивнул, продолжая всё так же усмехаться, отвечая на мой немой вопрос.
Давно?
Пару недель.
Предки узнают не боишься.
Ну, пока не узнают. Я же домой с ним не прихожу
Узнают, не думаешь, что за тобой могут приглядывать после твоих прошлых эксцессов? спросил я, продолжая свои наброски. Марк был откровенен со мной и с Таней, мы как-то с самого первого дня и дружили втроём, так что мы всё о нём знали, они всё знали обо мне, но мы почти ничего не знали о Тане, кроме того, кто её родители и брат. Кстати, когда Марк узнал это, снова удивился: «Так ты не из простой семейки-то, самородок?» Когда он так говорил и смотрел на неё, я переставал верить в то, что он не интересуется ею как девушкой.
Думаешь, правда, могут следить? Марк обернулся обеспокоенно.
Я засмеялся:
Я засмеялся:
Да шучу я.
Лиргамир, засмеялся тоже и толкнул меня в плечо. Между тем включили музыку, которая должна будет звучать на показе: Мадонна, «Vogue», потом и другие песни вроде «Freedom» Джорджа Майкла и других таких же искристых, и страшно модных, все видели восхитительные клипы, снятые по ним. И вот девчонки стали выходить на подиум под эту музыку, зажигательную, игривую. О это было восхитительно! Они шли весёлым быстрым шагом до конца длинной сцены, называемой подиумом, останавливались, предоставляя полюбоваться одеждой, что была на них, а пока это были их собственные мини-юбки и джинсы, лосины, у кого как, и, эффектно развернувшись, шли назад Одна за другой эталоны длинноногой стройности и красоты. С макияжем, который опробовали сегодня тоже и с причёсками высокими-высокими остроконечными пучками, похожими больше на какие-то крышечки-держалки, но даже эти уродливые причёски не могли испортить красавиц. А все девушки были красавицы.
Но Таня лучше всех. Она так красиво, грациозно и в то же время притягательно шла, быстро, и в ритме мелодий, будто пританцовывая, что у меня всё заныло внутри Один её проход, другой, третий Она подмигивала нам, проходя мимо и это было восхитительно и так весело, я такой искрящейся Таню ещё не видел. Ей нравилась эта игра, потому что именно так она воспринимала эту работу. Но и я воспринял это так, если это нравится Тане, это ещё больше нравилось и мне, и Таня такая нравилась, больше, чем всегда неприступная, ускользающая, как ледяная скульптура Короче говоря, я влюбился ещё больше. И, главное, после этого, я увидел Таню живой и весёлой, чем обычно, чем она была на занятиях, когда сосредоточивалась над работами, когда слушала лекции или замечания профессора
Так что, когда Марк сказал сегодня, почему Таня опоздала, я мог только пожалеть, что она не взяла меня с собой снова. Надо напроситься в следующий раз
И вот она почти вбежала в аудиторию, волосы растрепались немного, прижатые чёрной эластичной повязкой, сразу на лоб, сейчас носили такие, мне они не нравились, хотя Таню мало чем можно было испортить, даже этим, но я предпочёл бы, чтобы этой строгой повязки не было. На ней, к тому же, было мешковатое платье какого-то сероватого цвета, настоящий толстый мешок, хотя, вероятно, тёплый
Глава 4. Желание и омертвение
А меня и вовсе взбесило это платье. И вообще взбесило всё. Так нагло опаздывать на мои занятия, и ещё приходить в таких ужасных балахонах, чтобы я не мог насладиться видом её совершенств. Ну, держись, Олейник!
Олейник, вы опоздали сказал я громко и грозно, сложив руки на груди.
Мои слова застали её врасплох, она остановилась, у входа, испугавшись, вероятно, что я выгоню её.
Быть может, вы не считаете наши занятия важными для себя? Быть может, иная карьера привлекает нашу Таню Олейник, которую я поначалу посчитал такой талантливой? я говорил громко и страшно, и все примолкли, будто присели. Что вы молчите?
Нет негромко проговорила Таня.
Что?! Я не слышу.
Нет, не привлекает, сказала она, опустив голову.
Я не против работы и подработок, но не в ущерб учёбе. Вот Курилов тоже работает, но ни разу не опоздал и не пришёл не готовым
Я смотрел на Таню, наслаждаясь своей властью над ней. Но тут Курилов едва не испортил мне весь бал, сказав:
Я работаю только в выходные сейчас, в будни редко
Тоже мне, заступник выискался, но ты поплатишься сегодня за своё заступничество
Демонстративно не обратив внимания на его слова, я продолжил распекать Таню.
Но сегодня вам предоставляется возможность поработать и у нас, раз уж вам так мило ваше не относящееся к учёбе занятие. Вы знаете, что у нас сегодня первое занятие по обнажённой модели, а наша с вами модель не явилась, по неизвестной мне причине. Так что либо занятие провалится, либо, Танечка, вы послужите сегодня высокому искусству и поработаете моделью. Что скажете?
Она не покраснела, как я ожидал и рассчитывал, только вздохнула, подняв лицо и глядя мне в глаза.
Хорошо, только и сказала она. Это не покорность и не подчинение, это принятие вызова, правил игры, которую она разгадала, похоже, мне не удалось скрыть свой интерес к ней, своё влечение
Кстати, может быть, найдутся ещё желающие поддержать нашу сегодняшнюю модель? смягчился я, оглядев остальных.
Я! тут же выскочил Курилов.
Отлично, ваше тело должно послужить превосходным контрастом для нашей женской модели. Быть может, есть ещё?