Татьяна Иванько
В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 2. Обвал
Часть 13. Подъём
Глава 1. Гнев
Как?! Таня, как ты могла?!..
Размышляя в течение этих двух дней, пока не видел Таню, о том, что делать с ней и с проблемой, что образовалась около неё, вместо того, чтобы решать свои, я злился всё больше. Наконец, я дозвонился до неё, в сотый или двухсотый раз я набрал её номер, и вот она, наконец, ответила. Я даже думал пойти в этот триста четырнадцатый номер и разогнать их там с этим её патластым Книжником, но так унижаться не хотелось. Нет, я должен быть хитрее, умнее, сильнее его, чтобы я остался с ней, и чтобы он отпал.
Наконец, она ответила. Да, я был зол, и я еле-еле держал себя в руках сейчас, но с ней я говорил самым мягким и нежным голосом. Пусть только придёт, только пусть придёт
Когда она сказала, где она, я едва сдержал возглас изумления и возмущения, куда занесло её с этим гадом, с этим паршивым рокером!
Приезжай, Танюша, мне нужна твоя помощь, поговорим. Ты дай мне пару часов, потом можешь возвращаться к своему Ромео. Всего пару часов?
Я должен выпрашивать. Я должен выпрашивать, уговаривать мою жену прерваться ненадолго между их совокуплениями, чтобы уделить мне время. Что твориться в этом мире?! Я, как и обещал, не прикасаюсь, я пять лет ни разу не позволил себе быть неделикатным, впору вериги на себя надеть, а она бросила меня
Оказывается, напиться можно очень быстро. Я вообще-то пить никогда особенно не любил, Таня вообще не пьёт, я выпивал всегда только, если это было нужно для поддержания компании, да скорее не пил, а делал вид. Поэтому у нас дома алкоголь жил годами никем не тронутый, и если только кто-то приходил к нам в гости, что случалось, наши одногруппники, например, бывали нередко, причём если Щелкун и Карина уже запланировала свадьбу, то Очкарик и Табуретка встречаться начали совсем недавно, как прозрели. Вот они все и выпивали наши запасы. Других людей, кроме моей мамы и Таниных родителей и её брата у нас гостей не было. Платон бывал у нас часто. Он вернулся в Москву несколько лет назад и с тех пор успел стать очень известным журналистом. Но о нём я сейчас не думал, как и об остальных, просто вспомнил, пока наливал себе.
Сейчас я налил себе виски столько, сколько не наливал никогда, но мне надо было растворить каменную плиту, придавившую мою грудь. Я надеялся, что алкоголь облегчит моё сердце, что злость отступит, и я не убью мою жену. Господи, Таня, как ты могла так поступить со мной?!
Как?! вскричал я, когда она вошла в гостиную. Ответь мне, Таня?! Как ты могла меня бросить?!
Марк ты что?
Войдя, Таня сбросила куртку, оставшись в джинсах и блузке, лифчика нет на ней, вообще надевает редко, мне нравится подглядывать, как она одевается: стоит перед огромным шкафом, глядя в зеркало прикидывает одно другое платье так же с бельём. На её теле что угодно смотрится божественно прекрасно
Я что?.. а что я? Я всего лишь муж, которого ты бросила на три дня, чтобы удовлетворить внезапную похоть. Я тот, кому ты обещала помочь, между прочим! заорал я и отбросил дурацкий стакан, орал телевизор, орал я, стакан разбился где-то о стену почти неслышно.
Да ты что бушуешь-то? Сбегутся
Да плевать, кто тут сбежится! Я плачу полторы штуки баксов за ночь в этом сраном отеле, за этот сраный номер, который и половины не стоит, так что могу тут бушевать и вообще делать, что хочу!
Ты что пьяный, что ли? нахмурилась Таня.
Она такая красивая сейчас, всегда такая красивая, а сейчас, от него с этими распущенными волосами, струящимися по груди и спине, они тонкие и мягкие, но очень густые, их так приятно касаться, наслаждение зарыться в них лицом, она позволяет мне это, как вообще позволяет касаться себя, как смотреть на себя, на свою наготу, как спать рядом с собой, будто в насмешку, как подачку, как
Да пьяный! Пьяный я! от любви! И от злости, твою мать Как ты могла?! Ты обещала мне, что придёшь, ты обещала и не пришла. Ты За что ты со мной так? Чем я заслужил? Вместо того чтобы помочь мне, как обещала, ты привела в дом какого-то какого-то проходимца и он и Почему я должен это терпеть?! За пять лет я хотя бы раз заставил тебя стыдиться, жалеть, что ты вышла за меня? Хоть раз, хоть в чём-то я отказал тебе? Таня?! я видел своё отражение в стёклах шкафов: взлохмаченный, бледный, зато в проклятых рыжих веснушках по всему лицу и телу, чёрт возьми, весна в расстёгнутой рубашке Боже я веду себя как истеричка
Я, правда, не владел собой, и это было противно, не надо было пить Я сел, скорее бессильно свалился в кресло.
Марк прости меня. Ну правда, я не подумала, растерянно пробормотала Таня.
Ты думала, я из камня? Или скорее из мягкого дерьма, из которого ты можешь вылепить, что хочешь, да?!
Ну что ты городишь, кто лепит из дерьма? выдохнула Таня.
Кто вероятно, Бог, который сделал нас, уже без сил проговорил я.
Таня подошла ближе и присела на подлокотник кресла, в котором я сидел.
Скажи лучше, что там у тебя в порту? сказала она, сидя рядом, но, ещё не решаясь, коснуться.
Я выдохнул, стараясь привести в порядок течение мыслей и вспомнить, что я думал вчера или уже позавчера до того как начал злиться.
Всё очень плохо всё как я и думал. Течёт ручей героина, причём в обе стороны. Героина, и кокаина оттуда к нам. И если героиновый во многом транзитный, то кокс весь для внутреннего потребления
Они поняли, что ты знаешь?
Если бы поняли, уже бы или кончили, или попытались купить. Но я прикинулся мажором-дураком, который на мамочкиных возможностях руки греет. Тань мне это не нравится. Я хочу помешать этому, слышишь? я посмотрел на неё. Я сам торчок, причем я торчал жёстко, но как известно, бывших наркоманов не бывает, потому я и знаю, как а эти ручьи превратятся в реки, сколько жизней они утопят? Скольких детей Я должен ну хоть как-то, слышишь, Тань надо что-то придумать. Тут ещё Чечня эта грёбаная, как чёрная дыра, через которую втекает и вытекает всё без всякого контроля. Понимаешь?
И что ты сделаешь с этим? Спецслужбы подключишь? спросила Таня.
Спецслужбы? я посмотрел на неё.
Думаешь, им можно верить?
Верить?.. О вере речь не идёт, когда такие деньги и власть нет, дело не в вере и не Слушай, надо подумать это
Ну вот, я же говорил. Я упёрся в стену со своими эмоциями, примешавшимися к этому делу, а Таня смотрит всегда совсем под другим углом
Спасибо, Танюшка ты, как всегда, я улыбнулся, потянув руку к ней. Слушай поужинай со мной? А? Я закажу. Ну пожалуйста, что тебе жалко? Побыть с мужем пару часов, неужели я прошу так много?
Хорошо
Я погладил её бедро, до колена, джинсы плотно облегают её ноги. Но Таня только похлопала меня по ладони и поднялась, подходя к зеркалу. Я встал и подошёл к ней.
Останься со мной?
Мы отражались там оба, я сейчас не хочу смотреть на то, как мы прекрасно смотримся вдвоём, я не хочу видеть себя, слабого и нелюбимого, нежеланного, потому что перед моим мысленным взором стоит тот, кто моя противоположность, кто ничем не лучше, но почему-то пустил корни в её душе. Почему? Что в нём? Что в нём лучше?!
Я и так с тобой, улыбнулась Таня.
Останься, отдохни, ты бледна, устала Я всегда вижу, что ты устала или больна, ещё немного, и ты заболеешь, останься хоть на эту ночь? Одну ночь?
Ты такой добрый.
Я совсем не добрый, и я сжал её плечи, притягивая её к себе.
Да, мы касались друг друга, обнимали и гладили по волосам, по лицу, по плечам, да, она делала это как, наверное, делают с кошками, я делал это, потому что желал её тела и так получал крошки, мелкие брызги от океана, который плескался рядом и не давался мне.
Танюшка я наклонил её к себе, прислоняя спиной к своей груди, а руками заскользил по её телу, её кожа грела мне ладони сквозь тонкую ткань жатого хлопка, вот здесь, на груди между вышивками застёжка, я скользнул пальцами туда.
Марк милый, ну ты что? Таня поймала мои пальцы.
Дай мне хоть что-то, Таня почему иным все, а мне ничего?
Марк что ты вдруг? От водки? Таня развернулась ко мне и протянула руку к моему лицу даже как-то участливо.
Я пил виски.
Я разозлился, жалеет меня, жалеет, как несчастного больного пса. Таня-Таня
Дай мне, Таня ну хотя бы
И я прижался ртом к её губам, прижимаясь сам к ней.
Ну хотя бы хотя бы поцелуй меня? Ты никогда меня не целовала, прошептал я, оторвавшись на миг, и продолжая руками шарить по её телу.
Господи, Марк какого чёрта ты напился? Таня отодвинула меня, вернее попыталась, но я сильнее и мои руки длиннее.
А как ты думала, я поступлю, когда ты привела в наш дом
Это не наш дом, это отель! беспомощно воскликнула Таня.
Если мы здесь оба, значит, здесь наш временный дом.
Я извинилась, ну что ещё? Всё как-то Да перестань же!
Но я довольно ловко расстегнул пуговицы на её джинсах Как давно я не касался того, что там запрятано