Не убьешь. А ежели и сумеешь, мои удальцы тебя выследят и растерзают. Они доселе точат на тебя зубы. Не будь дурнем, Тихон. Опомнись, коли тебе дорога жизнь. Слушайся меня во всем.
Не стану я тебя слушаться, устав сопротивляться, я отвернулся к стене. Ты отняла жизнь у моих родных и сотворила из меня проклятую кровоядную тварь. Я тебя ненавижу!
Мне знакома твоя кручина, родненький, Людмила тяжело вздохнула. Моих родителей убили люди.
Вот и разыскивала бы тех злодеев, а не убивала безвинных.
Все люди наши враги и наше питание. Попадись ты им в руки, они уж тебя пожалеют! На кол посадят, да сожгут. Ты также позабудь жалость. Делай, как мы, дорогой. Настанет время, отблагодаришь меня за подаренную вечность.
Противно мне упыриное житье! Не хочу заниматься разбоем. Смилуйся надо мной! Отправь меня к родителям и невесте. Загрызи меня, как Любоньку.
Не верю, что тебе опостылела жизнь, Людмила нежно обняла меня за плечи. Поразмысли хорошенько, Тихон. Жизнь единожды дается. На тот свет всегда успеешь. Не руби с плеча. Не проси тебя убить.
Зачем я тебе? Ты обратила меня шутки ради? Такое у вас, упырей, веселье?
Пожалела я тебя, глупая. Полюбила. Наперекор старым заветам пошла. Гнев своих удалых накликала. Ежели они сговорятся тебя погубить, то меня первой изничтожат. Без твоей помощи не остаться мне атаманшей. Не совладать с ними, ежели ты отступишься.
Мы сели рядом на ворох одежды, и Людмила рассказала мне о себе и своей упыриной шайке. Из ее долгого повествования я выяснил следующее:
Людмила родилась вампиршей. Ее лесное воспитание было непомерно жестоким. Родители приносили в нору ее человеческих сверстников для игр и приказывали убить их до рассвета. Если она отказывалась это сделать, ее избивали и на несколько суток оставляли без еды. Образованный отец научил Людмилу грамоте, а ее мать придумала выступать под видом цыган.
Людмиле было десять лет, когда родители не вернулись с охоты. Цепочка их следов оборвалась на деревенской улице. Их кровь впитала придорожная грязь.
Зимой осиротевшая девочка примкнула к поселившимся в лесу вампирам. Ей приходилось наравне со взрослыми участвовать в облавах на крупную дичь, чтобы самой не стать их жертвой. Набравшись опыта и повзрослев, Людмила покинула ту банду и занялась поисками одиноких сородичей, чьи имена приводили в трепет охотников на вампиров. Ее поиски увенчались успехом.
Подданных Людмилы я представлю в соответствии с их иерархическим положением:
1. Фома. Обращен в 28 лет. Он служил военачальником при Иване Грозном, принимал участие в сражениях с татарами, поляками и литовцами. Атаман вампирской шайки нашел его умирающим на поле боя и решил обратить, чтобы приобрести опытного воина. Фома сбежал от сородичей. Вернувшись к Ивану Грозному, он возглавил отряд опричников. В течение нескольких лет он устраивал набеги на усадьбы воевод, бояр и разночинного опального люда, часто руководил пытками и казнями неугодных царю людей. После разгона опричнины он ушел в Костромские леса. Молва о его службе при царском дворе обрекла Фому на опасное положение изгоя. Нет большего позора для вампира, чем служение человеку.
2. Ахтымбан. Обращен в 32 года. За выдающиеся боевые заслуги хан Батый назначил его наместником Золотой Орды в Рязанском княжестве. Впрочем, Ахтымбан недолго носил почетный титул. Пришедшие с Поволжья вампиры утащили его в лес, надеясь сделать своим главарем, только его не прельстила почетная должность. Он безжалостно расправился с сородичами, уничтожил всех. Долгую жизнь Ахтымбан хотел провести в одиночестве, но случайная встреча в лесу с Людмилой изменила его планы на будущее.
3. Яна. Обращена в 21 год. Польская красавица трудилась шпионкой в смутное время. Она считалась высококлассной специалисткой по ядам. Используя привлекательную внешность в качестве оружия, Яна завоевывала доверие приезжавших в Варшаву иностранных вельмож, узнавала у них необходимую информацию, а затем убивала их. Яна была направлена в Москву по личному распоряжению короля с целью отравить Бориса Годунова. Встрече с Борисом помешал неграмотный вампир из Сокольнического леса. Бедолага влюбился в Яну с первого взгляда. За ее похищение и обращение он поплатился жизнью, приняв с кровью куропатки смертельную дозу осиновой смолы.
4. Грицко. Обращен в 34 года. Украинский разбойник. Дважды сбегал с виселицы. Примкнув к восстанию Пугачева, он дослужился до ближайшего подручного атамана. Среди соратников выделялся особой жестокостью и деспотизмом. Следовавшие за повстанческой армией вампиры спасли Грицко от казни в третий раз.
5. Моня. Обращена в 18 лет. Воровка еврейского происхождения. Прошлой осенью Ахтымбан встретил ее на ярмарке, и ему понравилась удивительная ловкость девушки. В шайке Моня была первой кандидаткой на выбывание. Она успешно ловила мелких зверушек, за что удостоилась звания бельчатницы, но в охоте на крупную дичь ей везло редко.
До моего обращения в вампирском коллективе господствовал порядок. Людмила и Фома считались правящей парой. Борьба за лучшее место в иерархии ограничивалась незначительными стычками на низшем уровне. С личной жизнью также не возникало проблем. Фома и Людмила хранили верность друг другу. Ахтымбан по статусу имел право выбрать Яну или Моню, но предпочитал Яну, а Грицко довольствовался Моней, что вполне его устраивало.
Теперь ситуация коренным образом изменилась. Отвергнутый Фома из защитника Людмилы превратился в ее главного конкурента. Ахтымбан стал испытывать на прочность терпение Фомы. В любой момент он мог бросить вызов Людмиле. Соблазнительница Яна пыталась обойти Ахтымбана безопасным способом вступив в коалицию с Фомой, но опричник соблюдал нейтралитет. Грицко выбрал мишенями для атаки Ахтымбана и Яну. Слабенькая забитая Моня нежнее ластилась к Ахтымбану, предполагая, что при недоступности Яны он обеспечит ей защиту от Грицко.
Людмила предчувствовала потерю контроля над сородичами. В период моего обучения ей оставалось надеяться на летнее изобилие пищи. Только оно могло притупить обострившиеся конфликты.
Признания Людмилы убедили меня подчиниться ей. Пускай она научит меня быть вампиром. Я просто обязан выжить, стать настоящим воином этого разбойничьего народа, чтобы отомстить Убить их всех, до единого. Расправиться с ними жестоко, без снисхождения, как они расправились с моими близкими. Потом найти и убить Валко Вышковича. Он должен ответить за Алешку. Когда с врагами будет покончено, я смогу вволю поразмышлять о жизненных приоритетах, о совести, если она сохранится. А если последние ее отголоски умолкнут, легче будет коротать вечность одному. Или же совесть не позволит мне жить дальше, и я найду свою осину.
Терять мне больше нечего, моя жизнь и так потеряна. К людям мне никогда не вернуться.
Я хочу жить вечно, я просительно приподнял брови. Научи меня упыриным премудростям и защити от лютой казни.
Пойдем! Людмила сильным рывком поставила меня на ноги. Обуйся! С непривычки босиком до зари не проскачешь, разбросав по пещере шубы, сюртуки и шинели, она достала пару кожаных сапог. Сама натянула их на мои ноги, чтобы я не порвал их когтями.
Как мне с ними управляться? я щелкал когтями, как трещотками.
Поесть тебе надобно, ответила Людмила. Они сами уйдут. Убирать их научишься позже. Иди за мной.
Атаманша повела меня по длинным и узким коридорам пещеры, сворачивая то налево, то направо.
Наши рыщут по лесу. Скоро они тебя накормят. Долю свою бери смело. Ни в чем страха не выражай, но в распри не лезь. Я постараюсь оградить тебя от беды. Сугубо прошу тебя, Тихон, не связывайся с Фомой. Сердце у него дюже ретивое. Коли он крепко озлобится, не удержать мне его. Ты больше помалкивай, покуда не постигнешь нашей науки. К зиме, дабы заполучить его место, придется тебе помериться с ним силой.
Я не справлюсь с Фомой, я сбавил шаг. Мне никого из твоих воинов не победить.
По осень я вольна тебе помогать. Дальше сам выкручивайся. Таковы наши порядки, Тихон. Да что ты оторопел? Людмила потянула меня за воротничок рубашки, До зимы сделаешься славным добытчиком. Помяни мое слово.
Глава 9. Ненаучные открытия
Ночной лес предстал передо мной окрашенным в синие, зеленые и серовато-коричневые тона. Шум листвы, скрип засохших ветвей и унылые стоны сов неясытей сливались в единый гул.
Я опустился на четвереньки. Дыхание сбилось от резких запахов. Самым определимым из них был аромат спелой земляники. Ее кудрявые кустики устилали полянку у входа в пещеру. Душистые ягоды не повлияли на присохшее к желудку чувство голода. Его усилил запах крови Людмилы, с визгом вытащившей руку из маленькой, продолбленной в каменной плите норки.
Поганые лесовики! Дубраву взбаламутили, вампирша зализала ранку на ладони, нанесенную крошечным наконечником копья. Погодите. Я до вас доберусь!
Она ударила когтями по камню, но плита остался невредимой.
Не возьмешь! Не поймаешь! Слаба стала, зубастая. Увяла от злости, в норе захохотали маленькие человечки.