Комендант выделил им комнату на первом, «семейном» этаже. В коридоре витал запах одеколона. За стенкой раздавался богатырский храп: должно быть, кто-то отсыпался после дежурства. В открытое окно долетали обрывки команд рота строилась на обед. Сергей повернул ключ и распахнул дверь.
Посередине комнаты с пожелтевшими обоями в ромбик стоял стол на железных ножках. Судя по сигаретным отметинам и выжженным кругам на столешнице, он пережил не один десяток постояльцев. Из угла на вошедших глядел пустыми полками грубо сколоченный шкаф; на его распахнутой дверце тускло отсвечивал распятый на четырех гвоздях мутный прямоугольник зеркала жалкий намек на роскошь. В другом углу расположился низенький холодильник с выведенным на боку коричневой краской инвентарным номером. Меблировку дополняли два школьных стула и две сетчатые кровати вдоль стен. «Хорошо хоть не двухъярусную кровать поставили», мелькнуло у Сергея.
Жить можно, он посмотрел на молодую жену.
Ну конечно, Сережа.
Света обняла мужа. После свадьбы бабушка Валя успела обстоятельно с ней побеседовать, поэтому увиденное не стало для нее шоком.
Пойду узнаю, где тут вода, тряпки и все такое. Тебе что на ужин приготовить?
СВИНАЯ РОТА
Остаток дня заняли формальности: строевое отделение, кадры, финчасть, вещевая служба Вечером Сергей зашел в спортзал. Он привык отдыхать, занимаясь спортом. В спортзале можно выпустить негатив, накопившийся за день, разогнать кровь по телу, подумать о завтрашнем дне. Он старался поддерживать форму, и клубки мускулов с веревками сухожилий на его поджарой фигуре были тому подтверждением. Размявшись, Сергей навесил на штангу 50 кило и стал делать выпады. В другом углу зала боксировал высокий мускулистый блондин. Сергей увидел его и застыл. Блондин двигался так, будто парил в воздухе. Как пантера, которая неслышно преследует добычу. Такой легкости, ловкости и такого удара он еще не видел.
Совершенный боец! восхищенно прошептал Сергей.
Когда блондин, закончив боксировать, проходил мимо Шутова, тот окликнул его.
Сергей, он протянул руку.
Антон, блондин ответил крепким рукопожатием.
Шутов поймал себя на том, что пытается вспомнить, где он видел это лицо, и тут его осенило:
Слушай, ты же вылитый Дольф Лундгрен из «Универсального солдата»8.
Знаю, улыбнулся Антон. Ты не первый, кто это заметил. Сегодня приехал? Я тебя раньше не видел.
Да, сегодня утром.
Что закончил?
Орджоникидзе, во Владикавказе. А ты?
Здóрово. А я Верховного Совета9.
Ничего себе!
Привет, я Сабит, протянул руку напарник Антона по спаррингу. Это был невысокий кряжистый азербайджанец. На вид ему было под тридцать.
Сергей.
Они пожали руки.
Слушай, ты назначение уже получил?
Да, в РМО.
Антон и Сабит переглянулись.
Поздно ты приехал, хорошие должности уже раздали, покачал головой Антон. Свиная рота не подарок.
Свиная? переспросил Шутов.
У нас ее так называют. Водители, повара, рабочие свинарника этих больше всего, пояснил Сабит. Не очень-то военный народ. С ними тут никто не может справиться. Взводных-то нет, одни ВРИО10. Там одни деды, вконец оборзевшие. На офицеров им плевать. В общем, завтра сам увидишь. Трудно тебе будет. Но если с ними справишься, сможешь справиться с кем угодно.
Если нужна помощь, приходи, добавил Антон. Мы живем вместе, второй этаж, комната 22. Богданов моя фамилия.
А мы с женой на первом, в восьмой. Шутовы. Всегда будем рады.
Антон с Сабитом ушли. Сергей еще долго тягал штангу в жиме лежа, потом пошел отрабатывать удары по мешку, вспоминая, с какой легкостью и виртуозностью наносил удары Антон. Надо будет напроситься к нему в спарринг, решил Сергей.
* * *
Незадолго до подъема лейтенант Шутов поднялся в роту.
В казарме царил бардак. Одежда лежала на табуретах бесформенными кучами, нечищенные сапоги источали сложный букет запахов прелых ног, навоза и помоев, а куски отвалившейся с подошв и засохшей грязи он заметил еще на лестнице. На спинках кроватей проветривались неопределенного цвета портянки, добавляя и без того тяжелой атмосфере свою ноту аромата. На тумбочках валялись сигареты, засаленные карты, какие-то промасленные газеты. Под ногой Сергея хрустнул раздавленный сухарь.
Он вернулся ко входу. Пост дневального был пуст. На тумбочке стоял грязный стакан, рядом мятая жестянка с окурками. Шутов распахнул дверцу тумбочки. Так и есть: тут покоилась заросшая чайным налетом трехлитровая банка со свежими остатками заварки, рядом лежал эрзац-кипятильник из бритвенных лезвий с мотком провода.
Однажды в училище такая же находка в автороте стала причиной громкого в прямом и в переносном смысле скандала. Собственно, дело было не в самой банке все знали, что солдаты-срочники гоняют чаи, а в фатальном стечении обстоятельств. После завтрака молодой комвзвода обходил помещение и, обнаружив в тумбочке дневального запрещенный предмет в виде наполненной свежезаваренным горячим чаем трехлитровой банки, в порыве праведного гнева вышвырнул его в открытое окно. Однако за смачным шлепком и звоном стекла последовала порция отборного мата. Оказалось, что трехлитровка чуть не угодила в проходившего по территории части зампотылу. Будь выпущенный им заряд ругани прицельным, вряд ли от виновника осталось бы что-то большее, чем мокрое место под окнами казармы. Но окна были пусты, и раскаты трехэтажного мата, многократно отразившись от стен двухэтажного здания, постепенно умолкли. Лейтенант проставился, инцидент был исчерпан. Говорят, что после того случая горячности в молодом командире поубавилось, хотя чаев в роте гонять меньше не стали.
Банку и кипятильник Шутов отнес в туалет. Когда он вернулся, пост дневального был по-прежнему пуст, а в глубине казармы двое сонных солдат лениво напяливали на себя заношенное, в пятнах жира, хэбэ11. «Дежурные повара, догадался Шутов. Эти сами встают. Попробуй оставь часть без завтрака мало не покажется!»
Он вспомнил, как впервые оказался в наряде по кухне. Наряд этот был двух видов чистка картошки и уборка со столов с мытьем посуды. Мойщики посуды весело брызгались, носясь вокруг огромной посудомойки по прозвищу «дискотека» и стараясь не обвариться кипятком. На картошке, куда попал Сергей, был свой агрегат картофелечистка, которая тряслась не хуже «дискотеки», а после каждого цикла сплевывала пенящуюся крахмальную жижу. В углу, куда вел слив, караулили жирные крысы похоже, питались они не хуже людей. Сергей не понимал, как дома дед мог запросто ловить этих тварей руками, сам он опасался к ним приближаться. Впрочем, здешние крысы держали дистанцию и работать курсантам не мешали.
Если картошка была ровная, оставалось лишь выковырять из нее глазки; если же клубни были бугристые, возиться с ними приходилось куда дольше: такие машина очищала плохо. Когда же она ломалась, чистить три ванны картофеля приходилось вручную.
В первом его наряде картофелечистка сломалась почти сразу. А ножом молодая картошка чистилась с трудом. Сергей работал добросовестно, стараясь снимать только кожуру и тщательно выковыривая глазки, и вспоминал, как впервые взялся за чистку картошки.
Деда, это нам целую кастрюлю начистить надо? Так много?
Эх, Сережка, когда-нибудь ты поймешь, что кастрюля это ерунда.
Теперь он смотрел на эту гору картофеля и понимал, что такими темпами работы им до утра.
И зачем мы ее чистим? вздохнул он. Она ж, молодая, в мундирях вкуснее.
Как ты сказал? В мундирях? курсанты покатились со смеху.
Ну, в мундирях. Чего вы ржете?
Ты из какой деревни приехал? спросил отличник Саня.
Сам ты из деревни. Я из Майкопа.
В мундирях! курсанты гоготали так, что прибежали повара узнать, что случилось.
Чего вы пристали? Не знаете, что такое «в мундирях»?
Все, больше не могу, сейчас умру от смеха, у Сани на глазах выступили слезы. Откуда ты взял эти мундиря?
Бабушка так говорит.
Когда Сергей сообразил, что привычное с детства «в мундирях» означает «в мундире», было уже поздно. С той ночи к нему приклеилось тайное прозвище «курсант Мундиря».
Прозвище жгло самолюбие Шутова. Но показать это означало признать, что насмешка достигла цели. Да и не станешь же драться против всего курса!
Вскоре в училище прошла математическая олимпиада, где Сергей занял первое место. Однокурсники стали обращаться к нему за помощью по математике, и обидная кличка отпала сама собой. А после того, как однажды на стрельбище он поразил три мишени с первого выстрела (случайно, конечно), Шутов превратился в Шутера12. Против такой клички он не возражал.