Словно не замечая присутствия офицера, сонные повара потопали в столовую. Сергей взглянул на дедовы часы на руке: шесть утра время побудки. Набрав полную грудь воздуха, он звонко крикнул, как делал это в училище, когда был дневальным:
Рота, подъем!
Никто не пошевелился. Было слышно, как бьется о стекло проснувшаяся муха.
Рррррота, па-а-адъем! заорал он так, что заложило уши.
Скрипнули кровати.
Это что еще за щегол там кукарекает? послышалось откуда-то с нижней койки.
Солдаты сонно загоготали. Кто-то грязно выругался.
Так, быстро встали! Была команда «Подъем!». Я ваш новый командир взвода.
Шутов шагал по казарме, дергая за одеяла и раскачивая кровати.
Вдруг что-то сильно ударило его по уху, сбив фуражку на пол. Он обернулся.
Коренастый солдат с наглой рожей стоял между кроватями и почесывал ляжку. Рядом ухмылялись его сослуживцы. Они с интересом наблюдали, как краска заливает лицо молодого лейтенанта.
Шутов подобрал фуражку.
Кто кинул сапог? спросил он тихо.
Солдаты молча лыбились.
Шутов поднял сапог и направился к выходу.
Сейчас пойдет настучит, сказал кто-то ему вслед и сплюнул.
Спорим, что не настучит? завелся коренастый. На три пачки «Примы»?
Конечно, не настучит, поддержал его другой. А то мы сами ему настучим. Правда, пацаны?
Все снова заржали.
* * *
Сергей пытался собраться с мыслями. Щеки его горели от стыда. Хорошо же начинается служба! Мрази. Шакалье. Врезать бы им прямо по улыбочкам их наглым, да ведь нельзя: превышение полномочий, да еще при свидетелях статья! Да и одному против такой толпы не справиться, он понял это сразу.
Он посмотрел на сапог, который все еще держал в руках. Зачем он его прихватил? Наверняка это не того, кто его кинул. Глупо таскаться с этим сапогом. Он оставил его возле тумбочки дневального.
Конечно, Устав предписывал доложить о происшествии начальству. Нападение на офицера это тоже статья. Но это означало расписаться в своей беспомощности. Жалобами да докладными авторитет не завоюешь.
Он шел по плацу и пытался представить, как поступили бы офицеры в училище, случись там нечто подобное. Перед ним замелькали лица преподавателей и командиров то добрые и веселые, то сосредоточенные и строгие, но всегда спокойные и уверенные. Нет, такого там просто не могло случиться! Офицеров курсанты уважали. Некоторых боготворили. И уж, конечно, курс молодого бойца не прошел даром: те, кто его выдержал, научились подчиняться приказам без лишних раздумий и воспринимать то, что поначалу казалось чистым садизмом, как очередную тренировку тела или психики, а чаще и того, и другого.
Серега! Шутов!
Он обернулся.
Перед ним стоял, улыбаясь, Антон Богданов. За его спиной, у казармы, строилась боевая рота по форме номер три на утреннюю зарядку.
Здорово, Антон!
Ты куда это бредешь как потерянный? Взвод свой принял?
Слушай, тут такое дело Сергей замялся. В общем, ты был прав, помощь твоя нужна.
Обсудим, Серега. Вот только зарядку проведу.
Он подошел к строю.
Рота, равняйсь! Смирно! Напра-во! На зарядку бегом марш!
Сергей смотрел, как солдаты, топая сапогами, бегут по плацу к спортплощадке. Ему стало тоскливо.
* * *
Правильно, что не стал ввязываться в драку, Антон похлопал Сергея по плечу. Они только в стае смелые. Их надо гасить по одному. Ты, главное, узнай, кто там верховодит, и запомни. А там уж случай представится, будь спокоен.
Случай представился тем же вечером. Главный авторитет среди дедов, рядовой Рябец, был обнаружен со своим дружком за территорией части в компании особ женского пола. Не обращая внимания на проходивших мимо офицеров, он вожделенно тискал своих спутниц и отпускал сальные шуточки. На замечание в свой адрес коренастый крепыш отреагировал, как ему казалось, с особым достоинством: сдвинул пилотку на лоб, выпустил облачко сигаретного дыма и смачно сплюнул.
Но не успел плевок коснуться асфальта, как колени его подогнулись и от боли перехватило дыхание. Стайка подружек мигом упорхнула, и дальнейшая экзекуция проходила без лишних свидетелей. Пока Сергей проводил воспитательную работу с главарем, Антон занимался его дружком.
Утром они поднялись в роту вдвоем. Дневальный кемарил на табуретке возле поста. В мгновение ока он очутился на полу на коленях, с заломленной рукой и с зажатым в стальных тисках горлом.
Считай, что ты убит, прошептал ему на ухо Шутов. Твоя рота сейчас будет вырезана. Хорошо, что у вас нет оружия, а то сейчас захватили бы всю часть. Теперь ты понял, зачем ты здесь стоишь?
Дневальный испуганно пучил глаза. Сергей ослабил хватку.
Уже шесть часов, пора поднимать роту. Считай, что ты воскрес.
Он рывком поставил солдата на ноги.
Рота, подъем! хрипло крикнул тот, потирая шею здоровой рукой.
Рота продолжала дрыхнуть.
Это у них рефлекс еще не выработался, констатировал Антон. Ничего, сейчас исправим. Эй, боец, позвал он дневального, тащи сюда штук шесть табуреток. Барахло с них можешь скинуть на пол.
Когда батарея табуреток выстроилась у входа, Антон приказал дневальному повторить команду.
Давай, Серега, на счет три бросаем «гранаты», он указал на табуретки.
Под грохот «гранат» рота вскочила как ошпаренная.
* * *
Тебе, Серега, одному теперь ходить нельзя, сказал Антон, разливая горячий чай по стаканам. Или со мной, или с Сабитом.
Они сидели в общаге и обсуждали план дальнейших действий. Рядовой Рябец в ближайшие несколько дней опасности не представлял, но его дружки еще хорохорились.
С ними только так и нужно, подхватил Сабит. Знаешь, как я своих приструнил, когда службу начинал? Тоже один офицер подсказал. Мне тогда дали дедов из автороты. Они твари были конченые: какую-то дрянь нюхали, клей «88-й» пили, курили в кроватях, строем вообще ходить отказывались. Сержанта, который их в чувство пытался привести, чуть не изувечили. Что я сделал? Составил учебный план по предмету «рукопашный бой».
Сабит крут в рукопашке, пояснил Антон.
Есть такое дело, Сабит подмигнул. В общем, утвердил я этот план у начальства. И вот пришли эти уроды на занятия. Поначалу я, как полагается, объясняю им приемы, все показываю, чин чинарем. А в конце занятия практика. Вызываю одного из авторитетов на спарринг. Вижу, он рад до смерти, кулаки под перчатками так и чешутся. Ну поиграл я с ним чуток в поддавки, дал ему раздухариться, а потом отправил в нокаут. С двумя другими то же самое. Так я с ними месяц «занимался». А главное не подкопаешься. Они у меня шелковые стали.
Наш ротный в училище говорил, что настоящий командир должен быть немного с придурью, заметил Антон. Чтоб подчиненные его побаивались, как гранаты без кольца. Иначе какой же ты командир, если тебя просчитать можно?
Вот мне рассказывали случай, оживился Сабит, как один ротный на полигоне первокурсникам мозги вправлял. Те перед кроссом, как водится, из броников13 пластины повытаскивали, чтобы бежать было легче. А командир построил роту и говорит: «Проверьте исправность экипировки и вооружения. В бою это делать будет поздно». Все стоят как ни в чем не бывало, лыбятся. Тот продолжает: «У кого в бронежилете нет пластин, два шага вперед! Строго наказывать не буду, потащите раненого». Ну раненого тащить, сам знаешь, то еще развлечение. Все молчат. Ротный опять: «Я так понимаю, бронежилеты у всех в порядке? Вот сейчас и проверим». Достает он свой ПМ, передергивает затвор и медленно так проходит вдоль строя. Останавливается напротив старшины и бах ему в прямо в грудь! Тот падает как подкошенный. У курсантов, ясное дело, шок. Старшину ротный переворачивает тот глазами хлопает и из его броника пластину достает, с вмятиной от пули. И бойцам: «Вот, дескать, видите: пластины на месте живой остался. Сейчас остальных проверим» Курсантов как ветром сдуло: сдрыснули пластины на место вставлять. И впредь к экипировке относились ответственно. А командира, кстати, с тех пор побаивались всерьез.
Как же он в живого человека стрелял? удивился Сергей. А если бы у того пустой броник оказался?
Так в том-то и фишка, рассмеялся Сабит. Эту пластину с вмятиной каждый год в жилете у старшины находят. А стрелял-то ротный холостым.
Ты, Серега, проведи с ними завтра воспитательную беседу, посоветовал Антон. Вожака мы с тобой загасили, остальные сами в чувство придут.
На утреннем построении Шутов произнес короткую, но проникновенную речь. Суть ее сводилась к следующему. Если кто-то настолько размечтался о дембеле, что решил на все забить, дембеля он может не дождаться. Для поддержания дисциплины в распоряжении офицера практически неограниченные полномочия. И каждый, кто давал присягу, под этим подписался. Особо упорных искателей приключений ждет бесплатная путевка на гауптвахту. Для тех, кто не в курсе: гауптвахта это тюрьма. И порядки там, как в тюрьме. А главное срок можно продлевать столько, сколько нужно. Так что о дембеле там можно вообще забыть. Куда проще и полезней для здоровья спокойно дослужить и уйти по приказу. Никаких сверхусилий для этого не потребуется: достаточно выполнять распорядок дня, не хамить, отдавать воинское приветствие, поддерживать чистоту и порядок в казарме.