Доступность и сила этой любви обесценивают ее. Слишком много любви, слишком сладко Приедается. Зачем ему твоя любовь навсегда, когда он может найти множество других на время? Не думая о том, что каждая, кто отдает ему свою любовь "на время", мечтает о том, чтобы он взял ее "навсегда".
Андрею хватило "на время". Но без меня и моей любви образовывалась пустота. И ее ничем, кроме меня нельзя было заполнить.
Почувствовал ли он что-то неладное, или увидел я не знаю Но в ту же ночь, в Сети, Андрей написал мне.
Одного сообщения хватило, чтобы плотину прорвало. Я больше не могла без него. Он позвал. Я, как всегда, приехала.
Мы сидели в кофейне, пили горький кофе, не чувствуя вкус. Я смотрела на него: небритого, заросшего, с воспаленными глазами, в каком-то странном, не идущем ему свитере. Мысленно сравнивала с мальчиком молодым, красивым, неглупым.
И понимала со всей обреченностью, что мальчик мне совсем не нужен. А нужен этот мужчина уставший, замученный, иногда злой и холодный, но такой родной
Андрей как-то странно смотрел на меня, как будто что-то хотел сказать, но не решался. Я улыбалась, стараясь казаться беззаботной и пустой. А к горлу комом подступала нежность
Мужчины часто считали меня сильной. Мне говорили: "Ты сильная, ты справишься" Я не была сильной. Просто маленькую беззащитную девочку уже обижали. Ей делали больно, так больно, что было трудно дышать. И я загнала, спрятала, укрыла эту девочку в себе, под своей маской. Никто больше в мире не мог ее защитить, я так защищалась. Я научилась улыбаться, когда хотелось выть, я научилась решать свои проблемы в одиночестве, я научилась падать, подниматься и идти дальше. Я научилась быть злой. И злее всего я становилась с теми мужчинами, которых мне больше всего хотелось просто любить. Потому что они могли сделать из меня маленькую, беззащитную девочку снова. Они могли заставить меня плакать.
У тебя есть кто-нибудь?
Есть? Да, есть я вспомнила мальчика, потому что больше никто не приходил на ум. Есть. А у тебя?
Да.
Он сказал только "да". Ничего лишнего, никаких подробностей. Мне показалось, что в меня воткнули нож и прокрутили по часовой стрелке. Боль была физически ощутимой. Я улыбалась. Я молчала. Я была милой. Я умирала
Как за круг спасения, я схватилась за телефон. Мне не нужен был мальчик, насколько милым бы он ни был. Мне нужен был кто-то, кто угодно, кто-нибудь, кто выдернет меня из этого омута Кто отрезвит, "отхлестает по щекам", приглушит боль. Спасет меня от того, что я могу сейчас совершить.
Мальчик откликнулся. Он ждал. Хотя, наверное, не меня
Мы вдвоем с ним попали в странный водоворот судьбы
8.
Ты зря ноешь! сказал Сашка и пододвинул мне стакан с глинтвейном. У глинтвейна был странный привкус, он отдавал не обещанной в меню малиной, а чем-то терпким и не очень приятным. Я поморщилась.
Я не ною Мне просто ужасно скучно. Так, что хочется все бросить, уехать на Кубу, устроиться официанткой в прибрежное кафе, пить текилу и танцевать на песке
Это не скука, дорогая моя, это элементарная депрессия
Ага, я начала смеяться, вызванная отсутствие алкоголя в крови
Сашка мой старый друг. Если так можно выразиться, мы наелись с ним соли за время нашего общения больше, чем пару пудов. Иногда он казался мне лучшим человеком на этой Земле. Может, потому, что он был моим другом.
К тому же, у депрессии должен быть повод Какой у меня? я, уже не морщась, залпом выпила остатки глинтвейна.
Если бы я тебя не знал, то сказал, что тебе нравится страдать
Я улыбнулась. Нравится. Нет, мне совершенно абсолютно не нравится то, что происходит
Мальчик исчез из моей жизни, не справившись с эмоциональностью влюбленной не в него девушки. И по сути был прав Нельзя выбивать клин клином, ничего хорошего из этого обычно не выходит.
Я сходила еще на десяток-другой ничего не значащих свиданий, и снова поселилась в Сети.
Я казалась себе старой и выжатой, как лимон. Силы оставались только на то, чтобы выводить строчками слова на бумаге.
Мой милый мальчик, я пьяна,
Но не любовью, а вином.
Любовь я выпила до дна,
Не о тебе, но о другом
Мечтая. Не твоя вина,
Ты слишком юн, а я стара,
Виною даже не года,
Не жар ночей, не дым костра,
Горящего с моей душой
Виною тот, кто погубил,
Любовь во мне и дал покой.
Сказал "Бросай все на алтарь!"
Виною даже не года,
Не жар ночей, не дым костра,
Горящего с моей душой
Виною тот, кто погубил,
Любовь во мне и дал покой.
Сказал "Бросай все на алтарь!"
Сказал "Не верю, докажи!"
Свою я душу и сожгла,
В ответ познав всю горечь лжи.
И одиночество приняв,
И подружившися с тоской,
Старела день я ото дня,
Хоть сохраняла облик свой.
Тебе, мой милый, отдаю,
Все, что осталось без души.
Целую руки не люблю,
Я заразилась болью лжи.
Быть равнодушной мой удел.
Один покой, и пепел, тлен,
Мне жаль тебя. Ты не горел.
Я плачу. Но не о тебе
Ты перекладываешь на него ответственность за свою жизнь! прервал мои размышления Сашка. Что он тебе сделал?
Кто? наигранно удивилась я.
Андрей твой ненаглядный Он не готов взвалить на себя груз твоей любви. И не был готов никогда. Зачем ты нагружаешь его? Мол, бери, неси, видишь, как я тебя люблю? Видишь, какая хорошая? Он ведь не просил тебя об этом. И о жертвах не просил. Ты уверена, что они ему нужны?
Я задумалась. А ведь, по сути, он прав Андрей никогда меня ни о чем не просил. Я делала все сама. Почему же я виню его в несоответствии своей жизни? Почему я виню его во всех глупостях, которые совершаю во имя этой своей любви. Она моя, только моя, и ничья больше.
И что мне делать теперь?
Сашка задумчиво закурил.
Не знаю, ты уже много чего наделала. Попробуй просто жить, а? И получать от этого удовольствие. Вдруг, когда ты успокоишься, он перестанет тебя бояться?
Мы сидели в темноте мягких диванов модного ночного клуба. На танцполе извивались в экстазе юные белокурые девы и молодцы в широких, разноцветных одеждах. На диванах, помимо таких же случайных, скучающих обитателей, как мы с Сашкой, сидели солидные мужчины с большим авторитетом и кавказской внешностью, расстегнув темные пиджаки и покровительственно поглядывая на белокурых дев. Просчитывали в уме, которая сегодня скоротает их рассвет.
Я улыбнулась Сашке, поднялась с дивана и стала медленно танцевать. Из динамиков неслась красивая мелодия Я закрыла глаза и погрузилась в музыку, в отсветы светомузыки, проникающие сквозь полуприкрытые веки, в тепло глинтвейна, струящееся внутри меня, в эту ночь Я вспоминала свое море, запахи и шум прибоя, тепло солнечных лучей, мягкий песок и ожидание чуда Вот-вот Вот Кто-то тронул меня за руку. Я обернулась. Напротив стоял Андрей.
9.
Жизнь складывается кусочками из мгновений, которые бы нам хотелось помнить, и мгновений, которые лучше было бы забыть. Но память странная, избирательная штука, почему-то самые неприятные события нашей жизни врезаются в голову намертво.
Я не знаю, смогу ли когда-нибудь забыть этот вечер? Свет клубных огней, Сашкину ехидную улыбку, глаза Андрея, свою детскую, глупую радость. И разочарование Горькое, с привкусом отчаянья на губах, которое не могут заглушить никакие коктейли и ничьи поцелуи.
Я бросилась к Андрею на шею. Как счастливая дурочка. Он смущенно и немного холодно прикоснулся губами к моей щеке и отстранил.
Познакомься, это моя девушка, Лена
Только тогда я заметила рядом с ним высоченную крашеную блондинку в блестящей майке и облегающих джинсах.
Мне показалось, или блондинка чувствовала себя так же по-идиотски, как и я. В моей голове почему-то крутилась песня: "Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает. Я за тобою двигаюсь тенью, я привыкаю к несовпаденью"
Сашка хмыкнул и всунул в мою руку рюмку с водкой, которую я опрокинула залпом, даже не почувствовав вкус.
Очень приятно.
Ну, мы пойдем, присядем, Андрей улыбался. Еще увидимся
Я дернулась, как будто он с размаху влепил мне пощечину.
Ты все еще помнишь, что он ничего тебе не должен? спросил Сашка, когда Андрей удалился, обнимая свою блондинку за талию.
Я взяла со стола какой-то коктейль и снова залпом выпила.
Конечно! к Сашке я повернулась, уже сияя ослепительно улыбкой. Я буду жить!
И вечер засверкал фейерверками. Я танцевала, пила текилу, мешая ее с шампанским, целовалась с каким-то небритым мужчиной у барной стойки, смеялась, даже попыталась выбраться на сцену, поближе к шесту, когда Сашка схватил меня за шкирки и отволок домой.
С утра болела голова, ноги и совесть. Жизнь требовала срочных перемен. Я решила для себя, что мне нужно срочно найти кого-нибудь, кто будет меня любить, пока я ищу, кого полюблю сама. Вытащив информацию из кулуаров своего замутненного сознания, я полезла в сумку и достала нацарапанный на салфетке номер телефона моего вчерашнего небритого героя. Образ героя был значительно замутнен количеством выпитого, но я решила была не была и набрала его номер.