Именно потому я намекнул нашему доброму королю, как бессмысленна война с Бралентией. Зачем? Наши земли далеки друг от друга. Что мы можем получить, кроме смертей наших сыновей?
Ириен фыркнул.
То ли дело, скажем, Ньёслу. О, магов среди них не больше, чем среди нас. А может быть, даже и меньше, что только подтверждает их ущербную природу.
Марк невольно подался вперед и взглянул на Лилли, перестав перемещать взгляд между Клариндой и Ириеном. Но Золотая лилия смотрела на сцену, точно ничего не слышала прямо над своим ухом.
Я знаю, о чем говорю: я был в Ньёслу. Косные, деревянные люди. Среди них невозможно жить! Я похудел на добрых десять фунтов, терпя отвращение за каждым приемом пищи. Ириен сделал глубокий глоток вина с жадным сосущим звуком, точно слишком живо вспомнил свой голод в те минувшие дни. Я не призываю ненавидеть ньёслийцев, правда: вы же не ненавидите тараканов? Однако нельзя отрицать, что они могут оказать на нас самое дурное влияние Только дай им волю, и через пять, десять лет мы потеряем все, что с таким трудом строили веками. Веру, надежду, любовь. Они вползут в нашу страну и отравят ее своей лживой от природы натурой.
Теперь поручик видел, что в волосах мисс Гиббс колыхалась, пришпиленная невидимой заколкой, настоящая крупная лилия. Марк мог бы поклясться, что цветок натуральный, тем более, что прием у принцессы не терпел искусственности даже в мелочах, строго следя за всеми гостями и нещадно инспектируя их, внешне и внутренне. Однако для столь долгого приема, какие устраивала Ее Высочество, каждой гостье разумнее было бы предпочесть настоящим цветам искусственные. Если, конечно, у них не находилось способа держать бутоны свежими на протяжении четырех-пяти часов в духоте.
Видит Уризен, я был бы рад однажды узнать, что Ньёслу стерто с лица земли. Придворный маг с усмешкой покачал головой. Или хотя бы огорожено стеной достаточно высокой, чтобы ее не смог преодолеть ни один из жалких жителей этой странишки.
Ириен окончил речь, помолчал и повернулся к Лилли.
Надеюсь, Вы не обиделись на то, что я говорил о Ньёслу?
Лилли не смогла ответить: слишком тяжело дышала, из-за корсета и стиснутых в ярости зубов она вовсе онемела. Но, по крайней мере, лицо ее оставалось спокойно и безмятежно. Лилли видела перед собой в глубине толпы Гаго.
Это стоит того? Стоит? Ей хотелось крикнуть это ему, переполненной отчаянием, потому что больше всего на свете она желала развернуться к Ириену и сказать: о нет, сэр, обиделась.
Он, впрочем, уже ушел далеко, к закускам, не дожидаясь ответа Лилли.
Принести Вам выпивки? К Лилли протолкался Марк, оглушенный стыдом за слова столь почтенного в королевстве человека. Поручик с девушкой стояли так близко, что между их плечами прошло бы разве что лезвие ножа.
Не нужно. Золотая лилия разлепила губы, слипшиеся, точно в горячке. Зубы еще ныли после того, как Лилли в гневе пыталась не выпустить за их преграду лишние слова. Ириен напомнил ей, насколько она мала и беспомощна перед людской косностью.
Вы в порядке?
Это всего лишь слова, сэр.
И на том они расстались. На том Марк попрощался со всем обществом, чувствуя, что для него слишком многое случилось за этот вечер. Война сделала его сильнее в бою на мечах и на кулаках, но слабее душой, и та саднила, не в силах переварить столько неловких ситуаций. Марк поспешил скрыться.
Уходя, он обернулся, ища глазами Золотую лилию, однако она затерялась в толпе, несмотря на свое сверкающее платье. И Марк направился прочь, поймав себя на том, что в голове у него стучало: что случается в нашем мрачном, пыльном городе с девушками, похожими на цветы?
Что вообще обычно со временем случается с цветами?..
Глава 2. Невыносимые женщины наносят визиты
Марк задержался, покупая у лоточника сосиску. Конечно, будь обе его руки здоровы, управиться удалось бы вдвое, если не втрое быстрее: по крайней мере, он не уронил бы кошелек. Один раз просто себе под ноги, второй так, что пришлось выбирать из грязи монеты. Какой стыд для офицера жандармерии!
Впрочем, поручик быстро обтер пальцы о горчичного цвета штаны и уже вгрызался в пересоленное мясо, так что жизнь начала казаться ему вовсе не такой плохой. По крайней мере, у его теперь была работа, и какая! Жандармерия занималась непосредственно устроением дел, связанных с членами королевской семьи, не важно, в каком колене. Марк подозревал, что это означает лично для него, что областью его работ еще долго будут аристократишки, далекие от трона, как пятка от лба, однако и в этом он находил для себя немало выгод. По крайней мере, это значило, что ему не придется так уж стараться.
Возможно, именно поэтому Марк изыскал в себе в тот день кроху великодушия.
Он успел сжевать сосиску наполовину, прежде чем его нагнал нарастающий шум ссоры. В первое мгновение Марк не понял, отчего обратил внимание на эти крики, однако его осенило: один из голосов ему знаком! Марк обернулся, уже зная, кого увидит.
Леди Лилли Гиббс шагала по тротуару, стиснув в руках хлыстик, одетая для верховой езды, однако вместо лошади рядом с ней топал неопрятный бугай самого подозрительного вида. И они кричали друг на друга, совершенно не стесняясь.
Кажется, я ясно выразилась, сэр Глинд! Лилли умела говорить тем особенным громким голосом, которым удобно проводить перекличку солдат. Вам следует оставить меня в покое, по крайней мере, сейчас: я очень спешу.
В отличие от нее, Глинд орал, напрягая легкие, так что воздуха ему постоянно не хватало. Марк даже на расстоянии видел, как блестит на солнце вылетающая из его рта слюна.
Я сам решу, крошка. Я же сказал: ты мне Бугай вдохнул поглубже. Нужна! И раз уж я тебя поймал, то не отпущу!
Глинд попытался ухватить Лилли за руку повыше локтя, но она проворно отскочила в сторону.
Ничем не могу помочь!
Я заплачу, сколько ты потребуешь.
Ты не наскребешь и трети, даже если продашь свои кишки мяснику.
Лилли стояла так близко к проезжей части, что Марку представилось дальнейшее: Глинд толкает ее, и юная леди летит под копыта ближайшего коня Печальный и, несомненно, болезненный конец. Марк безжалостно выбросил сосиску и направился к спорщикам.
Тем более, что Глинд все же схватил девушку за руку, и теперь Лилли, с вздернутым в неудобное положение локтем недружелюбно надув губы, смотрела на обидчика. Марк чувствовал, что должен вмешаться: и потому, что полагал это своим долгом предупреждать происшествия на улицах и потому, что такой нежный цветочек, как Лилли Гиббс, не может остаться лежать растоптанным. Ни в одном из смыслов.
Если ты будешь упрямиться, я буду с тобой груб.
Сила не то, что способно меня убедить, золотце.
Теперь они не кричали, а шипели друг на друга, как встретившиеся на одной крыше коты, но Марк приблизился достаточно, чтобы слышать каждое слово.
Все в порядке, мисс Гиббс? Спросил он, подойдя на такое расстояние, что мог бы и сам кого-то ухватить за рукав: девушку или ее обидчика.
Лилли глубоко вздохнула, очевидно, утишая гнев, прежде, чем ответить Марку. Глаз на него она не перевела, продолжая смотреть в лицо Глинда.
О, мистер Стил. Какая удача, а я как раз направлялась в жандармерию. И хотела повидать именно Вас.
Пальцы Глинда разжались, точно по команде. Он неловко, будто ему свело от холода все тело, откозырял Марку и даме, бросил последний выразительный взгляд на Лилли и поспешил удалиться. Дважды обернувшись, пока не скрылся за ближайшим углом.
Лилли облегченно вздохнула и обмахнулась шляпкой. Они с Марком стояли так близко, что он видел оплетающие тугой пучок ее волос искусственные крохотные ненюфары. Так вот какого сорта лилии она предпочитает, подумал Марк. Его размышления готовы были потечь в разных направлениях, выстраиваясь в схемы и теории, но тут Лилли положила руку ему на локоть, и Марк вздрогнул. Не польщенный: от боли. Девушка коснулась еще ноющей раны.
Простите! Лилли с тревогой отдернула ладонь. Я просто хотела Вас поблагодарить. Ох, как неловко, а ведь я действительно намеревалась найти Вас и попросить об услуге!
Марк, поскрипев зубами, пока боль не уляжется, показал здоровой рукой на здание жандармерии неподалеку.
Пойдемте, я налью Вам чаю. В воображении Стила неопрятный хулиган за углом только и ждал, как снова броситься в погоню за жертвой. Но, сказать по правде, дело не мое, приставалами, даже опасными в особенности, опасными должна заниматься полиция.
Ах, Глинд? Да забудьте о нем. Лилли нырнула перед Марком и подхватила его под локоть здоровой руки. Дело совсем в другом, и мне поможете только Вы!
Марк готов был спросить, каким образом вхожей в салон принцессы даме удалось связаться со столь грубым типом, как Глинд, но тоненькое плечико Лилли касалось его руки, мешая думать. Для нее, возможно, в этом не было ничего эдакого, Марк же был воспитан так, что с другой девушкой счел бы подобную близость за неприличный флирт. И потом, Лилли шагала так размашисто, покачиваясь на высоких каблуках, что вовлекала жандарма в свои грациозные колебания. Он то и дело напрягал больную руку, которой хотелось махнуть, чтобы подстроиться под шаг спутницы.