Алё! выкрикнула я, смеясь над рожицей Дарака. Диана Джонс слушает! Кому там неймётся в час ночи?!
Мисс Диана Джонс? Простите, что беспокою в такой день. На том конце трубки кто-то покашлял и сипло рассмеялся. К сожалению, вынужден вас прервать.
Кто вы? Я прижала телефон к уху и обеспокоенно посмотрела на отца. Тот, увидев мои глаза, резко выдохнул и потащил на кухню.
Не так важно кто я, вновь рассмеялся мужчина. А вот кто вы, напротив, очень важно.
Что вам нужно? Я наскоро нацарапала отцу сообщение и показала пальцем на динамик.
Вы знаете Майлза Батлера? проигнорировал вопрос собеседник.
Я чуть телефон не уронила. Последний раз я слышала это имя в конце лета, когда мне сказали, что друг благополучно выписался из больницы и уехал.
Из комы Майлз вышел через месяц после моего побега. Я исправно звонила в больницу и даже нашла общий язык с одной из медсестёр, она-то и сказала, что друг очнулся и проходит реабилитацию. Я попросила дать ему мои контакты, на случай, если что-то понадобится, но Майлз так и не позвонил. А ещё через несколько месяцев его выписали из больницы.
К сожалению, я узнала об этом слишком поздно, как мне сказала всё та же медсестричка, его никто не встречал. Майлз просто вышел из больницы и исчез. И вот сейчас этот звонок
Д-да.
Чудесно, мурлыкнул звонивший, отчего у меня мурашки побежали по коже. Завтра жду вас у дома, где вы когда-то жили. Вы же помните адрес, я надеюсь?
Что? Простите, пролепетала я, с трудом соображая. Я ничего не понимаю.
Милочка, по рассказам нашего общего друга мне показалось, что вы умная девушка. Не надо играть со мной в эти игры, неожиданно зловеще сказал он. Завтра вечером я жду вас по адресу Райзинг-Глен-роуд 1542, вы же не забыли, где это?
Но я в Канаде! выкрикнула я, сжимая трубку ледяными пальцами.
Полагаю, вам стоит поторопиться. У вашего друга не так много времени. В семь часов, мисс Джонс.
Ч-что?..
Но телефон уже пищал короткими гудками. Уронив руку с зажатым в пальцах сотовым, я обескуражено посмотрела на отца и прикусила губу, чтобы не кричать.
Ди? Что случилось? Папа подскочил и вытер побежавшие слёзы. Кто звонил?
Я не знаю, мотнула я головой и привалилась к столешнице. Не знаю, пап. Но он знает кто я.
Что хотел этот человек?
Он сказал, что если я не приеду завтра к семи к нашему дому, то Майлзу будет плохо. Я всё-таки разревелась.
Майлз? А разве вы до сих пор общаетесь? Папа прижал меня к себе и погладил по спине. Тише, не плачь.
Нет, пап, в том-то и дело. Я зацепилась пальцами за рукав его свитера и шмыгнула носом. После того как он выписался, я больше ничего о нём не слышала. И тут этот звонок
Просто игнорируй, хмуро сказал отец. Мало ли кто мог позвонить.
Не могу. Я отчаянно сжала зубы и повторила: Не могу. Никогда не прощу себе, если не поеду. Извини. Я оторвалась от отца и улыбнулась. Мне придётся вернуться.
Я поеду с тобой, строго сказал отец.
Хорошо.
Приведя лицо в порядок, я повернулась к гостиной, где шутили и смеялись два клана и две семьи. Глубоко вдохнув грудью, я постаралась запомнить запах умиротворения и счастья. Мне хотелось сохранить это тепло и огонь их сердец, что согревал даже в самые холодные дни.
Выезжаем рано утром, ровно сказала я, силясь скрыть поселившееся в душе разочарование.
Хорошо, согласился отец. Я предупрежу Риган.
Говорить, не говорить?.. Сжав ручки сумки, я зажмурилась и провернула ключ в замке. Дверь с тихим скрипом отворилась, опутывая нас удушающим ароматом маминых духов. Бросив косой взгляд на замершего отца, я выдохнула и вошла в дом.
Мам! Ключи полетели в маленькую вазу, специально установленную для этого. Сумка с вещами устроилась на скамейке, шарф обвился вокруг шеи манекена, а куртка плотно обхватила пластмассовые плечи. Ты здесь? Я, наконец, оторвалась от созерцания искажённого отражения и пошла на кухню.
Тошнотворно сладкий запах едва не сбил с ног. В голову полезли нехорошие предположения и пока папа раздевался, я поспешила их развеять. Дверь на кухню была открыта, и честно говоря, она бы и не смогла закрыться. За чуть больше, чем неделю, мать превратила дом в свинарник. Везде стояли незакрытые пакеты с мусором, пол тонким слоем покрывала мука, крупа и красные пятна соуса. По крайней мере, я очень надеялась, что это именно он. Придерживаясь стены, я пробралась к холодильнику, чтобы найти источник трупной вони. Большой кусок размороженного и подгнившего мяса отыскался чуть раньше. Он лежал на разделочной доске у раковины, часть стёкшей крови засохла на столе, часть слилась в раковину, которая доверху была заполнена грязной и вонючей посудой.
И повсюду валялись бутылки. Банки и бутылки из-под алкоголя. Вино, шампанское, пиво, снова вино, джинн, много джинна. Всё это перемежалось с окурками сигарет и посудой, которую использовали в качестве пепельниц. Сцедив ругательство, я переступила через вздувшийся пакет с размороженными овощами и пошла в гостиную. И первое, что я увидела это сваленная в углу ель и усыпанный стеклом от разбитых игрушек ковёр. Грязные покрывала, разлитые по дивану напитки и соки, и запах Запах грязных тел и секса.
Зажав нос рукой, я пообещала себе, что не стану убивать мать просто потому что не хочу попасть в тюрьму. Когда-то давно, домом занималась исключительно я. Видимо, после развода она совсем перестала даже пытаться вести хозяйство. Перила лестницы, ведущей на второй этаж, были липкими. Встряхнув запачканную руку, я сжала до скрипа зубы и стала дышать ртом. Ко всему прочему, прибавилась вонь от грязного белья.
На втором этаже было всего две комнаты: моя и папина. Дверь в отцовскую спальню была закрыта, а вот моя, моя была открыта настежь. Ещё на лестнице я услышала лошадиный храп, от которого сжалось в страхе сердце. Заглянув в комнату, я содрогнулась и тихо выматерилась. На моей любимой кровати, в ворохе дорого белья валялись два голых тела. Одно принадлежало мужчине, и он явно превосходил размерами партнёршу. Толстый, весь покрытый курчавыми волосами, со свалявшимися во сне волосами и козлиной бородкой, незваный гость прижимал к груди женщину. Закрыв на мгновение глаза, я повернулась к стене и чуть не всхлипнула плазма была разбита, по диагонали шла большая трещина. Трясущейся рукой я прикрыла дверь и пошла в папину комнату. Судя по телесам женщины, она явно не принадлежала моей семье. Вероятно, мать была во второй спальне.
Постучав, а я всё ещё надеялась, что она в более адекватной форме, я нажала на ручку и открыла дверь.
Зрелище не для слабонервных.
Нет, ничего такого, просто видеть свою мать в такой позе это, ну как-то, совсем тошнотворно, что ли. Хотя я и не ханжа. Мама лежала в позе звезды, на животе, широко расставив ноги. Справа от неё спал мужчина. Этот был не таким ужасным на вид, но всё равно принадлежал явно к миру совершенно особой породы людей: татуировки по всему телу, поджарое, крупное тело и длинные волосы. По всем признакам, в моём доме развлекались байкеры.
Чаша терпения лопнула. Вылетев из комнаты, я бросилась в ванную и налила полное ведро ледяной воды. Подняв его наверх, я крадучись дошла до спальни отца и зайдя, выплеснула воду на мать с её любовником. Послышался истошный визг. Ещё не совсем понимая, что к чему, мама подскочила на постели и закричала. Матом.
Что за дерьмо?! Диана?.. Петти Джонс опустилась на разъехавшиеся колени и обернулась на партнёра. Т-ты приехала
Убирайся, процедила я, с трудом сдерживая тошноту.
О чём ты говоришь? Мать поправила причёску, она всегда так делала, когда не знала, что сказать. Милая, давай не здесь. Ты же видишь, я не одна
Пошла вон! рявкнула я, замахиваясь ведром, чтобы швырнуть его в непутёвое подобие матери. Пошла вон, дрянь! Во-о-он! На последнем крике я зашлась кашлем и сморгнула выступившие слёзы.
От моего вопля проснулся любовник. Осмотрев меня плавающим взглядом, он хрипло спросил:
Новенькая? Погоди, малышка, я сейчас Он свалился на пол и полез шарить в джинсах. Через несколько долгих секунд на свет был вытащен презерватив.
Это моя дочь, козёл, мрачно ответила мать, пряча от меня глаза.
Дочь? Мужчина покачнулся и отбросил джинсы в сторону, снова заваливаясь на кровать. Ну тогда идите базарить в другое место, я спать хочу.
Я тебя не знаю. Я замахнулась пустым ведром на её любовника и рыкнула: Собирай монатки и проваливай! Иначе я копов вызову за проникновение в дом! И ты тоже! рявкнула я на маму. Убирайся, чтоб глаза мои тебя не видели! И этих отморозков из моей комнаты тоже захвати!
Какая девочка, прокряхтел мужчина. Огонь, а не баба. Пет, это точно твоя дочь? А то я бы развлёкся
Меня от тебя тошнит, уронила я, смотря ей в глаза. Вон из моего дома и из моей жизни. Я больше никогда, никогда не хочу тебя видеть, слышишь? Уходи. Я уронила ведро на пол и покачиваясь, вышла из комнаты.
Отец стоял в коридоре. По его лицу было видно, какую боль принесло ему это крашеное в вечно рыжий цвет чудовище. Мой папа очень добрый, он всегда старается найти в человеке положительные качества, и даже мать за столько лет брака не смогла его испортить. Он хотел было что-то сказать, но резко замолчал и удручённо качнул головой.