Жёлтые плитки
Максим Павченко
Корректор Сергей Ким
Иллюстратор Ксенон
© Максим Павченко, 2022
© Ксенон, иллюстрации, 2022
Часть первая
I
Говорят, еще несколько месяцев и в Оле-Вивате появятся звездолеты. Планирование по этому вопросу уже ведется, появились даже первые, пока примитивные, модели. Предел высоты действия звездолетов будет зависеть от целей использования. Для городских полетов хватит и тысячи метров, для более дальних космических путешествий она будет больше искомой в миллионы раз. Обычным самолетам впору побояться конкуренции.
А вот кто ее точно не выдержит так это машины. Вынужденные занимать нарасхват узкие полосы дорог и огороженные территории дворов, которые в принципе не бесконечны, что они могут противопоставить звездолетам, которым любая крыша открыта?! И что говорить о большей компактности последних!..
В связи с этим особо интересным представляется вопрос, стоит ли считать самого человека машиной, или, вернее, стоит считать в какой мере, поскольку в последнее время общее нивелирование чувственности человека и возрастание его независимости не вызывает сомнений. Машина есть автомат, человек автоматизировался настолько, что не терпит прежних идей, а новые еще не придуманы. Человек может и не придать значения утрате машин, его это не удивит, потому что он и сам приобрел черты машины.
Тогда понятно, что звездолет это как раз та новая идея, которая нужна человеку, и вот почему о ней говорят.
II
Я, правда, пока не очень понимаю, как там насчет безопасности, заметил Рэдмонд Стай, вставая из-за стола с подносом, чтобы выкинуть оставшийся мусор. Молодому человеку еще не было тридцати; брюнет, довольно высокого роста, весьма обаятельный в чертах лица, он занимал в Институте должность старшего планировщика.
Его непосредственный подчиненный, а также верный помощник и друг, планировщик Тэликси Мин, или просто Тэл, еще продолжал обедать. Попутно он ответил:
А что с ней?
Да как-то ненадежно. Что, если эти звездолеты по первости будут падать?! Как насекомые от химии! заявил Рэдмонд с ноткой солидности в голосе, садясь обратно за стол.
Как самолеты?
Ага!
Нашумевшие истории об упавших самолетах когда-то будоражили общественность Оле-Вивата. В этом смысле звездолеты многим казались надежным взглядом в будущее. Но не всем.
В принципе, они ведь куда опасней, подчеркнул еще Рэдмонд. Во-первых, их будет больше, чем самолетов. Значит, и вероятность неисправности возрастет. И потом, как они будут летать не сталкиваясь?
Тэл, привыкший ухмыляться при подобных вопросах, насупился; обед его был закончен, он тоже пошел выкинуть остатки в урну, затем вернулся. Он был где-то на четыре года младше своего коллеги посему, в сравнении с ним, казался легкомысленнее. Впрочем, своим родом деятельности увлекался еще как!
Ты же знаешь, к чему все это, произнес он весело.
Ах! сразу взбодрился старший планировщик и потрепал своего подчиненного по голове.
Тэл, и без того худой, как будто весь вжался в себя до плоскости, но произнес решительно:
Да, человек машина! Это уже определено!
Неплохо, рассмеялся Рэдмонд.
Да что там? Ты же сам видишь, Рэд
Так-то я согласен, перебил Рэдмонд, и я вижу. Человек становится интереснее, лучше. Он все более независим от чувств
От чувств! подняв кверху палец, прокричал Тэликси.
Я так и сказал, ласково заметил Рэдмонд. Чувства были тормозом в других, более древних, городах. Там отдавались страстям, недугам, лжи и прочему. Мы отдаемся
Идеям!
Да! От идей человек сейчас как раз и зависим.
Ну так вот!
Хотя Это еще не доказывает, что человек машина, с некоторым стыдом заметил Рэдмонд.
Хорошо, человек биохимическая машина.
Так лучше! похвалил Рэдмонд.
Да, нами управляют биохимические реакции, гордо начал Тэл. Только давай забудем, что машина это штука на четырех колесах с мотором и двигателем. Понятие машины гораздо шире. Машина это типичная универсалия, главное в которой что она бесчувственна и способна выполнять автоматические операции. Человек же, получается, усмехнулся Тэл, вообще машина высшего порядка. Потому что она выполняет эти операции без постороннего принуждения.
Голос его, чуть высокий, то усиливался, то спадал. Тэл имел привычку увлекаться, говоря о машинах.
Рэдмонд же задумался.
Получается, и всякие там звери машины? спросил он.
Что ты имеешь в виду?
Они тоже выполняют операции на автомате: кушают, охотятся, спят
Эти операции примитивны, возразил Тэл.
Но они доведены до крайнего автоматизма, заметил Рэдмонд. И притом развиты лучше, чем у людей. Гепард бегает быстрее всех!
Это все, что он умеет, отрезал Тэл.
Рэдмонд посмотрел на него с недоумением. Тэликси поспешил добавить:
Они, может, и круты в этом животные, ухмыльнулся он, но операции человека сложнее. Они не способны написать и пару слов. Человек проведет эту операцию в два счета.
И все равно это не отрицает того, что животные машины!
При этих словах Рэдмонд полуотвернулся. Тэл еще пытался что-то напеть ему про машины, но Рэдмонд его уже не слушал. Тэл заметил это:
Что с тобой?
Рэдмонд попытался включить начальника перед Тэликси:
Да, это известное заблуждение. Молодым сотрудникам тут он остановился, оглядел себя; потом последовал смешок, который поддержал и Тэликси, свойственно иногда в процессе создания идей слишком гордиться человеком, собой, и не замечать иной мир, здесь он резко остановился и помолчал. Потом вдруг вскрикнул: Нет, не в том дело!
Подчиненный внимательно слушал его.
Понимаешь, Тэл Мне кажется, мы еще не до конца бесчувственны.
Едва ли Рэдмонд мог ожидать такой реакции, но Тэл тут же вскочил. Лицо его выражало воодушевление.
Вот! Именно поэтому я собираюсь этим заняться! воскликнул он, вытащил из кармана пиджака некий блокнот и бросил на стол.
Рэдмонд знавал проявлявшийся иногда пафос в действиях Тэла, потому отреагировал сдержанно:
А, ты имеешь в виду последнюю планерку?
Да, помнишь, ты мне рассказывал, что говорил профессор: планировщикам проанализировать новую идею, человека как машины, найти плюсы и минусы, доказательства и опровержения, предсказать затруднения по внедрению, выявить тенденции развития и перспективы и представить подробный отчет по работе старшим планировщикам, здесь Тэл, конечно, уставился на Рэдмонда.
Тот замялся эта идея еще не так сильно вертелась у него в голове, как следовало бы.
И чем конкретно ты займешься? скромно спросил он.
Я выбрал доказательства и опровержения. Вот два столбца, Тэл указал на таблицу в блокноте. Я буду заполнять их по мере появления новых мыслей. По сути, доказательства идеи как раз и крутятся вокруг того, насколько бесчувственен человек. Так мы лишний раз и убедимся.
Очень умно, оценил Рэдмонд. Про себя он даже обрадовался выбору своего подчиненного, ибо Рэдмонду, как старшему планировщику, предстояло непосредственно внедрять идеи Института в город. Вопрос же о доказательности идеи казался ему краеугольным камнем он принципиально считал, что эффективность работы напрямую зависит от того, насколько доказательна идея; это можно перевести просто: ему удавалось по-настоящему внедрить только те идеи, в которые верил он сам.
Идея человека как машины совпадала по времени с моделированием будущих звездолетов и рассматривалась центральной на ближайшие полгода, поэтому работы предстояло много. И Рэдмонд это знал.
Кстати, что там на часах? он взял в руки лежавший на столе гаджет.
Прошло мгновение.
Проклятье! Три часа! Рэдмонд вскочил из-за стола, схватил свои принадлежности и потянул за собой Тэла.
Вскоре они уже вышли из столовой и помчались в Институт на собрание.
III
Город Оле-Виват явное свидетельство проявляющейся популярности формы идеологического города-государства. В нем заметны те самые признаки, на которые опираются все без исключения сторонники данной формы. Поиски новых идей и идеологий, говорят они, это компенсация за то отсутствие чего-то по-настоящему стоящего, что делает скучной и бесперспективной жизнь граждан иных государств. Развитие понятия о человеке через различные идеи и мысли таков противовес попыткам познать сверхъестественное, предпринимавшимся неоднократно в различных ипостасях, и всякий раз безрезультатно. Наконец, особая деятельность специально созданных Институтов, «мозговой штурм» по созданию новых интересных идей вот та изюминка, которая показывает значение и самобытность означенной формы.