Отсюда ясно слышался громкий низкий голос. Грегор Лерой, нет сомнений, директор Института; лет около пятидесяти пяти, среднего роста, брюнет, с усами и бородой.
Началось уже выругался Рэдмонд.
Лерой традиционно открывал собрания Института. Они проводились четырежды в году, и на них присутствовали все без исключения сотрудники. Значимее были только межинститутские собрания, по два в год, но в них участвовали только администрации всех Институтов и составы профессоров.
Давай аккуратно, шепнул Тэликси.
Да знаю, буркнул Рэд.
Только кожаные двери помогли коллегам бесшумно войти в зал. И все же, когда они пробирались к первым приглянувшимся пустым креслам, их услышали. Здесь произошли некоторые столкновения взглядов, только и всего. Затем Рэд и Тэл аккуратно сели и чуть не замерли. Тэл лишь аккуратно достал свой блокнот с ручкой, Рэд специальный планшет и электронный карандаш.
В зале царила сдержанная яркость. Она обеспечивала максимальный комфорт, потому как, с одной стороны, было очень уютно, а, с другой, данный тип освещения не мешал делать записи. Для большего удобства кресла были скреплены с дощечками, на которые обычно клали всякие гаджеты, тетради, блокноты и тому подобное.
Много писать не приходилось разве что отмечались интересные идеи. И вообще, собрание представляло собой скорее череду отчетов (которые в устной форме предъявляли выступавшие на сцене) да отдельные монологические выступления наподобие того, что сейчас давал директор Института.
В этих выступлениях новые идеи и озвучивались. Впрочем, открывая очередное собрание, Лерой с этим пока не спешил:
и так как это первое собрание после принятия данной идеи, да и вообще первое собрание в этом году, то я хочу услышать сегодня в отчетах, как обстоят дела. Дозвольте я вам подскажу! напутствовал он своим басом. Мы тут зачастую произносим наше любимое слово «универсалия», потому как мы в принципе любим работать с универсалиями, отметил Лерой с улыбкой. Вспомните прошлогодние собрания и январское: культура, счастье, искусство, мораль Вспомните наши размышления о неоморали! Все это универсалии. Очевидно! Так вот, машина, произнес он твердо, это тоже универсалия. Типичная универсалия! И я предлагаю выступающим расширить свои представления о машинах!
Тэликси заулыбался директор говорил ровно то же, о чем он толковал в столовой с Рэдом. Он был явно горд этим.
После директора на сцену вышла его заместитель, Роланда Фойи высокая женщина сорока лет, со светлыми волосами, звонким голосом и мудрым решением в одежде. Это решение заключает в себе одновременно стиль и строгость. И то же относится к ее высказываниям.
Мнения о ней разнятся даже меж Рэдмондом и Тэликси.
вот я опять хочу вернуться к принятой идее, решила она в середине монолога. Конечно, она нова. Но, если мы ее приложим к какой-либо другой универсалии, выяснится, что она совсем не нова. Допустим, это будет искусство! звонко, с возбуждением воскликнула Фойи. Лично я давно убедилась, что в искусстве успеха добиваются два типа людей: таланты и красавчики. Рассмотрим истинных людей искусства таланты. Кто они? Театральный актер, который проводит по две репетиции в день неделями и который повторяет один и тот же текст с утра до вечера, днем и ночью, шлифуя все свои слова, эмоции и движения, это ведь похоже на машину? обратилась Фойи к публике. А рука художника, делающая взмахи кистью так, словно они доведены до почти абсолютного автоматизма, не рука ли это машины?! Или пианист, играющий с закрытыми глазами в быстром темпе, как мало в нем человека, когда он так играет!
Зал, заведенный Роландой Фойи, оживился.
Опять бред какой-то сказала, буркнул Рэдмонд.
Тэликси достал блокнот и пополнил первый столбец.
Это не приходило мне в голову, признал он с радостным откровением.
После выступления Фойи началась малоинтересная пора отчетов. Но она была необходима для понимания состояния, в котором находились принятые идеи.
Отчитывались сначала профессора, а потом контроллеры.
Профессора много говорили об идее человека как машины, следуя почину, данному Лероем и Фойи. Если среднее выступление длилось восемь-десять минут, то четыре-пять минут занимали размышления как раз о главной идее, а потом вспоминались идеи более ранние: обсуждали снова строительство пакетами, принципы неоморали, касались вопросов развлечений и нового гедонизма В основном в отчетах профессора указывали на пути развития идей, придирались к деталям, апеллировали к условиям реализации идей, то есть отчитаться конкретно и со всей строгостью они предоставили контроллерам.
Контроллеры в свою очередь мало что могли сказать по строгости об идее человека как машины, так как идея эта была нова, реализация находилась в самом начале, да и результатов получить не успели. Они все пообещали отчитаться более подробно по этой идее на следующем собрании, а пока жестко проехались по другим идеям и рассказали о последней рекламе.
По лицам представителей администрации было заметно, что они не слишком довольны отчетами. Выступления и профессоров, и контроллеров регулярно прерывались, задавались вопросы. От профессоров хотели услышать о конкретных действиях, предпринятых для реализации идей, в том числе главной идеи. К контроллерам претензии вертелись вокруг малого количества результатов по реализации все той же главной идеи.
Зал временами даже гудел. Тогда и Рэдмонд с Тэликси обменивались репликами.
И чего они хотят? недоумевал старший планировщик. Идею только две недели назад озвучили на планерке
От нас хотят, чтобы мы были как машины, пошутил Тэл.
Тебе весело. А мне кажется, это несправедливо.
Тэликси знал, что Рэдмонд если к кому-то не бесчувственен, то точно к контроллерам. Его начальник как-то упоминал, что и сам подумывает к ним перевестись.
После всех отчетов слово взяла администрация. В этом промежутке представителям ее полагалось заговорить о новых идеях и дать, так сказать, ориентир на будущее.
Но они этого не сделали, а вместо этого продолжали уже в индивидуальных выступлениях комментировать прослушанные отчеты.
Почему так произошло, сначала никто не понял то ли на сей раз они не хотели перебивать главную идею человека как машины другими, менее интересными, идеями, то ли им кто-то просто наставил поступить именно так.
Разрешился вопрос со вторым появлением Лероя. Второе появление директора обычно означает скорое завершение собрания.
Итак, все ждали, как он сейчас объявит традиционные благодарности за собрание и скажет что-нибудь очередное напутственное.
Но Лерой не собирался так скоро завершать собрание. Для начала он поддержал администрацию:
Итак, мы прослушали выступления уважаемых коллег. Должен сказать, у меня остались вопросы. Во-первых, по части материалов вашей работы. Такое впечатление, что вы все недоработали. Я не помню такого малого количества статистики на собраниях.
Рэдмонд с Тэликси переглянулись. Они поняли: в этих словах директора проявилась некая помешанность на статистике. Вся администрация тяготела к статистике, и происходило это явление не без влияния Лероя.
Впрочем, это еще ничего, тут же всех ободрил директор. Мне показалось, что вы все немного скучали.
Зал опять возбудился. Лерой тут же взял его голосом:
Тихо, тихо Я вижу в этом не проблему, а симптом.
Пока его никто не понимал.
Возможно, он хочет нас удивить, прошептал Рэдмонд, всегда относившийся к директору с некоторым недоверием.
Да, я мог бы сослаться на усталость или на нехватку времени, продолжал Лерой, но эти причины априори не совмещаются с тем, чем мы занимаемся. Я напомню, когда-то люди нашли универсальный источник интереса то немногое, что компенсирует утрату опасных для жизни страстей и стереотипов. Я говорю об идеях.
Так стали появляться новые города, впоследствии ставшие государствами, которые построены по уникальным принципам. Так появился и наш Оле-Виват. Принципы эти создать условия для максимально интересной жизни. И это коренное отличие от того, как жили и живут в других городах.
И заметьте, идеи это полноценный заменитель чувственности. Современный человек сделался независимым от чувств, но зато ему вечно нужны новые идеи, чтобы он хотя бы не жалел о потерянном. Возможно, не все даже понимают, насколько понятие идеи выше и безопаснее того, что осталось в прошлом. А между тем идеи помогают открывать новое в старом, заново познавать, расширять понятия Идеи способствуют развитию нас с вами, делают нас умнее, сильнее, интереснее, разнообразнее!..
Я увлекся. Я лишь хотел сказать, что на волне этого я искренне не понимаю, как можно устать или не успеть по времени. Устать от идей невозможно в принципе. Да ведь и не на скорость мы пытаемся внедрить наши идеи. По-видимому, что-то с интересом Лерой склонил голову и выставил кулак за подбородком. Всем было видно, как он глубоко задумался.
Хм, неужели идеи стали неинтересны? размышлял директор. Судя по вашей работе, да, но это странно, долгая пауза. Нет! Я понял! воскликнул он. Наверно, выбор невелик. Идеи принимаются в ограниченном количестве и требуют долгой обработки. Возможно, это вам надоело?