Зейн.
Ты отправишься к моему отцу, он
Нет!
Мой вскрик останавливает тираду Келлера. Он бросает на меня максимально подозрительный взгляд, и я непроизвольно отступаю назад.
Почему? медленно спрашивает он и вглядывается в моё лицо.
Он утверждал, что умеет читать мою ложь, вспоминаю всё, что он говорил о том, как я щурю глаза и стараюсь этого не делать. И лгу ему.
Тогда мы не сможем видеться.
Пару мгновений Зейн молчит.
Это главная причина?
Ещё одна ложь.
Да.
Дверь открывается без стука, и в комнату входит Закари, руки его в карманах брюк, взгляд обегает комнату.
Говорят, президент не любит ждать, произносит он, останавливаясь между мной и Зейном. Келлер-старший протягивает мне руку ладонью вверх и, смотря в глаза, практически приказывает. Идём.
Куда? пищу я.
На встречу, составишь мне компанию.
Зейн обходит брата и встаёт рядом со мной, открывает рот, чтобы что-то сказать, но Закари не позволяет ему этого.
Ты просил меня о защите этой девушки, либо это начинается сейчас, либо никогда.
Не дожидаюсь ответа Зейна, чувствуя себя максимально погано, вкладываю свою руку в ладонь Закари. Он перекладывает её себе на изгиб локтя, и мы выходим из комнаты. Когда дверь закрывается, я слышу, как там что-то падает.
Глава третья
Идя под руку с Закари Келлером, я нервничаю. Рука начинает дрожать, и спутник накрывает мои пальцы своею горячей ладонью.
Не стоит бояться. Президент обычный человек.
Знал бы ты, что боюсь я вовсе не президента. Меня страшишь ты и всё, что будет со мной в дальнейшем. Как я могла оказаться в такой ситуации?
Не думаю, что меня пустят к нему, говорю я, продолжая тему президента и моего страха.
Он не знает даже половины тех, кто сегодня приехал. Но не советую делать резких движений, его телохранители могут случайно расстрелять тебя.
Ещё лучше.
Холл пуст, больше тут нет десятков мужчин в строгих костюмах, остались только военные президента, они стоят вдоль стен, вооружены и опасны. Цоканье шпилек разносится под сводчатым потолком и отражается от стен гулким эхом. Слышу за спиной шаги Зейна, но не оборачиваюсь. Я вообще плохо понимаю, как мне себя вести. Поднимаемся по лестнице и оказываемся на третьем этаже, тут нет ничего, кроме широкого зала и двери в конце, возле неё стоят четверо мужчин с оружием. Останавливаемся возле них, и Закари отпускает мою руку. Нас проверяют металлодетектором, обернувшись, я встречаюсь взглядом с Зейном. Его лицо снова превратилось в маску, которая ничего не выражает. Было проще если б моё отношение к нему не изменилось, если бы не было всего того флирта, поцелуя при набивании тату и поцелуя в самолёте. Было бы намного терпимее, если б он не бросился на мою защиту и спасение.
Поворачиваюсь обратно, мужчина с металлодетектором открывает одну из двух половин дверей, и мы входим в комнату огромных размеров. В центре стоит длинный белый стол овальной формы, мужчины расселись по обе стороны, а во главе сидит президент. Увидев его, я на мгновение сбиваюсь с шага, и теплая рука Закари поддерживает меня за спину.
Проходим вглубь помещения, останавливаемся, немного не дойдя до середины стола, Келлер отодвигает для меня стул, я как можно элегантней сажусь, мой спутник опускается рядом. Все смотрят на нас, в том числе и президент. Никто не замечает, что Зейн садится прямо напротив меня, по правую руку от мистера Голда.
Пару мгновений мы сидим в тишине. Я хочу забраться под стол и спрятаться от всех этих взглядов, Закари приветствует президента, я делаю то же самое.
Для чего я здесь? Как девушка из бедного района Дрим Сити оказалась за одним столом с президентом? Дверь снова открывается, и входят ещё три человека, рассаживаются по местам, и президент говорит:
Приветствую всех вас. Настали сложные времена. Наша страна в упадке, резервации, которые были созданы для не зараженных граждан, не заполнены и наполовину. Военная мощь нашей страны слаба, и в случае войны, нам не одержать победы. Но собрал я вас ради другого, президент выдерживает паузу и продолжает. Из правительства осталось всего семнадцать человек. Остальные были ликвидированы из-за заражения Т001. Некоторые находятся в лабораториях, но вылечить их уже нет возможности. Остается одно найти вакцину для выживших, уничтожить зараженных и построить новый мир. Мы, как и наши дети, как и дети наших детей, не увидим спокойствия, но мы можем начать отстраивать цивилизацию уже сейчас для будущих поколений. Я собрал главнокомандующих баз и иных военных объектов для возрождения былого величия сената. Мы должны провести выборы и назначить новых глав в разных структурах, а также рассмотреть мой план, внести в него коррективы или же предложить свои. Господа, я согласен на любые дискуссии. Больше это откладывать невозможно.
Президент замолкает. Я разглядываю всех, кто собрался на противоположной стороне стола. Стулья заняты не все, и я надеюсь, что они просто пусты, а не кто-то не доехал до точки назначения по случаю гибели. У стен стоят вооруженные люди, думаю, именно о них говорил Закари, предупреждая меня о расстреле. Украдкой разглядываю президента, в жизни он выглядит куда хуже, чем на экране. Под глазами круги, морщин вроде как больше. Темные волосы с проседью отросли, а галстук завязан наспех.
Перед вами лежат папки, в них я расписал всех предложенных мною кандидатов, их заслуги перед страной и характеристики, данные их сослуживцами, прошу вас ознакомиться и проголосовать.
Мужчины начинаю шуршать листами. Они читают и отдают свой голос. Передо мной тоже лежит папка, в итоге я её открываю. Нахожу там одно-единственное знакомое имя, и оно принадлежит полковнику Келлер и, как оказалось, её зовут Катарина. Президент видит её в роли главнокомандующего армией. Вот это да. Беру ручку и выбираю первого попавшегося мужчину. Кто угодно, но только не сука, возомнившая себя вершителем судеб.
Закари замечает, что я делаю и тихо произносит:
Тебе придется проголосовать за каждый пункт, иначе твой голос не зачтется.
Бросаю на него косой взгляд, но он на меня уже не смотрит, а с совершенно нечитаемым лицом продолжает голосование.
Принимаюсь за работу и голосую за более привлекательные по звучанию фамилии. Я справляюсь с задачей первой.
За время всего голосования, которое длится не меньше двух часов, никто не произносит ни единого слова. Если даже мужчины и переговариваются, то делают это максимально тихо.
Когда последний из избирателей закрывает папку, президент говорит:
Благодарю вас, джентльмены и леди.
Ох ты ж, меня он заметил. Надеюсь, что президент больше ничего не скажет о моей размалёванной персоне, так и происходит, он продолжает свою речь, позабыв о моём существовании.
Прошу вас пройти на четвертый этаж, там состоится небольшой банкет с напитками и закусками. Завтра голоса будут подсчитаны, и вынесены вердикты. Те, кто находятся в бюллетенях или их представители, я прошу вас остаться, остальные могут отправляться домой сразу же после банкета. Если у кого-то из вас есть для меня новая информация, можете обратиться к любому служащему здесь, они проводят вас ко мне. Более не задерживаю.
Звук отодвигающихся стульев такой неожиданно громко, что я вздрагиваю. Закари помогает мне встать, и на мгновение я пересекаюсь с ним взглядами. Он ничего не говорит, и кивает мне в сторону выхода. Теперь я не иду с ним под руку, а шагаю как полноценная единица, но всё равно чувствую себя клоуном-неудачником, на которого все смотрят, но не смеются.
Все отправляются наверх, и мы не исключение. Замечаю, как Зейн разговаривает с мистером Голдом. Оставляю их позади и, оказавшись ещё на один этаж выше, останавливаюсь. Несколько круглых столов укрыты белыми квадратными скатертями, на них стоят множество яств и фужеров, наполненных игристым шампанским. От запаха изысканной еды сводит челюсти, а рот наполняется слюной. У стен расставлены прямоугольные столы и стулья с резными спинками. Закари провожает меня туда и оставляет одну. Позволяю себе выдохнуть, но, к сожалению, он слишком быстро возвращается.
Отличная помада, говорит он, усаживаясь рядом, и подает мне бокал шампанского.
Отпивает пару глотков из своего и не отрывает от меня испытывающего взгляда. Я внутренне сжимаюсь, от настолько пристального внимания хочется бежать без оглядки.
У меня есть пара вопросов и пара условий, говорит он, отставляя бокал.
Выпиваю весь фужер, в нос ударяют взрывные пузырьки, я морщусь, а в глазах выступают слезы. Ставлю пустой бокал на стол и спрашиваю:
Какие?
С ужасом жду следующих слов.
Ты будешь жить под моим покровительством, но первый месяц ты можешь считать себя пленницей. Тебе нельзя будет никуда ходить без сопровождения, а на вылазки, так просил мой братишка, ты будешь выезжать только со мной.
Почему я месяц буду в заложниках?
Будем считать, что это останется моим маленьким секретом, непринужденно отвечает Закари, крутит ножку бокала, рассматривая его, а потом бросает на меня колючий взгляд. У тебя ведь есть секреты?
К чему он это спрашивает? Он знает для чего я здесь? Сердце пропускает несколько жизненно важных ударов, и от этого начинает кружиться голова. Или это от шампанского?