«Нужен огонь, внезапно решила она, он даст свет. Кай зоркий, он увидит свет». В пещере с ночи горел очаг.
Озираясь по сторонам, Лилит вспомнила, что в пещере есть сухие ветки. Но забежав в дом, она ужаснулась. Захлебываясь от крика, сын пинал ножками тлеющую меховую подстилку. Схватив ребенка на руки, она тут же осмотрела его: ожег был неглубокий, но обширный все бедро покрылось мелкими волдырями. Почувствовав руки матери, сын, словно ругая за нерасторопность, стал сильнее кричать. Аккуратно трогая языком волдыри, она шептала: «Не плачь, боль пройдет». Уставший ребенок перешел на частое всхлипывание, и Лилит дала грудь. Жадно посасывая молоко, малыш успокоился и уснул. Бледная и напуганная, она выдохнула, понимая, что приди она позже сын получил бы увечье.
«Всему виной это проклятый лес!» подумала женщина и подкинула сухих дров в костер. «Прости меня, Кай, но я не могу дежурить возле пещеры».
Несколько раз за ночь она пыталась положить ребенка на мех, но тот начинал кричать, не желая слезать с материнских рук. Поэтому всю ночь она не сомкнула глаз, размышляя о случившемся: не верилось, что вот так, в одночасье, можно потерять кормильца. Конечно, она гнала прочь плохие мысли, уговаривая себя, что лес опасен, он забрал не одну жизнь, но Кай силен и смел, он не может погибнуть. Ни один зверь в округе не может его победить, он опытный следопыт, наверняка зашел дальше, чем следовало, вот и пришлось заночевать в злополучном лесу. А утром он вернется, и все будет попрежнему.
И как только мрак ночи уступил первым лучам утра, несмотря на недовольство сына, она выбежала из грота. Ещё толком не рассвело, но щурясь и всматриваясь в опушку леса женщина искала в силуэтах деревьев очертания возлюбленного. Казалось, вот он но это ветер шевельнул куст, или вон там ктото ползет но это дикий кабан роет землю. Весь день она находила надежду и тут же её теряла, а под вечер, с ужасом озираясь на дом, она вернулась к сыну. Ранка от ожога загноилась, сын орал и отказывался брать грудь. Тогда она силком пыталась его укачать, но и это не помогало душераздирающий вопль с каждым убаюкивающим движение становился только громче. В гневе кинув сына на мех, она выругалась и заплакала. А в голове по кругу звучали вопросы Как быть дальше? Ведь она растила сына, а Кай добывал еду, и так было много лун, а что теперь? Прокормить себя не проблема, как быть с ребенком? Уйдешь за едой и в пещеру обязательно проберется дикий зверь. Как защитить сына?
«Нет, Кай жив! закричала она, сопротивляясь потоку негатива в голове. Он добрался до столба дыма на той стороне леса, а значит, скоро вернется с другими людьми, уговаривала себя Лилит. Я чувствую, что он жив. Мы чувствуем это, да, моя кроха? Она сильнее прижала сына, но тот, весь мокрый от жара, спал. Спи, спи, во сне раны быстрее заживают. Папа вернется, и все будет как прежде».
Внезапный раскат грома предупредил о дожде, но опустошённая женщина только потеплее укуталась в мех и легла возле костра. Мгновение и она уже крепко спала. А на очередном громыхании с неба посыпались мелкие градинки вперемежку с крупными каплями. Вода быстро наполнила еще не успевшие высохнуть лужи, а ливень не утихал, тонкие ручейки просочились в пещеру. Обычно при такой погоде Кай выставлял плотину из плоских речных камней на входе, но не в этот раз. И вода затекла в грот, и вот уже костер зашипел под её натиском, но стихии мало этого она все прибывала и прибывала.
Поперхнувшись, Лилит резко подскочила. Всё вокруг было в воде. Очаг погас, малыш лежал, лицом укутавшись в мокрый мех, и молчал. Она взяла его на руки, но ребенок был уже холодным. Задыхаясь от гнева как разъярённый зверь, она пыталась орать, но от крика не становилось легче. Раздирая в кровь кожу на голове, вырывая волосы, Лилит искала в муках наказание, но боль, напротив, напоминала о реальности всего произошедшего, а значит, это не сон и все правда по её вине погиб их сын.
И только утром, замотав в меха ребенка, она пошла в лес. Не потому, что каждый угол в их доме напоминал о былом счастье и причинял страданья, нет, она просто верила, что её любимый жив. А значит, надо его найти и все начать сначала. И чем дальше она отходила от дома, тем увереннее становился её шаг. Ночевала в листве ее не страшили когти и зубы зверя, а днем ей попадалась только спелая ягода и чистая вода. Лес словно защищал её на пути к возлюбленному. Это воодушевляло а как иначе: прошлого не вернуть, но будущее возможно исправить. Кай непременно ждет по ту сторону леса, любит и ждет в окружении других людей, и там хорошая еда, мягкая постель, ведь он верил в это. Наверное поэтому она каждую ночь вспоминала их последний разговор.
Лилит, позвал её Кай. Смотри, там дым.
Подумаешь, небесная нить ударила в дерево, предположила она.
Нет, это другое, я вижу этот дым в третий раз и именно в этом месте за лесом, ответил он. Там живут такие же, как мы, нам надо жить вместе.
Нельзя идти через лес это верная смерть, возразила она. Лес забрал моего отца, забрал мать, и ты не вернешься.
Я вернусь! с улыбкой заявил Кай. Пойми, дорогая, надо идти. Мне думается, что там целые поля еды, да и вода там чище. Это все ради вас, тебя и сына, я хочу, чтобы у вас было лучшее, поэтому отпусти меня, я сильнее леса, я вернусь.
Я буду ждать, прошептала она.
Не волнуйся, я вернусь дотемна, а утром снова пойду, и так пока не будет безопасной дороги на ту сторону леса.
Я буду ждать, еще тише сказала она.
Он обнял ее и ушел. И каждый раз она плакала, вспоминая их разговор; закрывая глаза, укутавшись листвой, она мысленно успокаивала себя, веря, что завтра непременно найдет любимого.
На исходе третьего дня пути лес сначала поредел, а потом вовсе сменился поляной. Женщина настороженно посмотрела на заходившее за горизонт солнце. Перед ней был выбор: идти к подножью горы или вернуться назад к яме с листвой. Она рискнула, не страшась надвигавшегося мрака ночи, пошла в горы. Потому что так бы поступал её муж, он всегда говорил, что камень надежнее дерева, а значит, лучше спать в пещере, чем на дереве.
Как потом напишут потомки на стенах жилища: «Она пришла в их дом под покровом ночи, полуобнажённая и уставшая от дороги, но даже тогда её женственность восхищала, а красота покоряла с первого взгляда». В новом доме не было Кая, но он оказался прав: на другом конце леса жила семья. Мужчину звали Адамом, женщину Евой, и у них было два сына: Каин и Авель.
Вот так всё и началось
Новенький
Ночью тридцать первого августа пошёл дождь. На следующее утро родители действительно подумывали не пустить меня на линейку. Дождь лил до утра, и, несмотря на отражение голубого неба в каждой луже, сырость и грязь были повсюду. Людской поток из одетых в белый верх и чёрный низ первоклашек с рюкзаками на плечах вереницей заполнил школьный двор. Воздушные шары, букеты цветов, горящие взгляды малышей в предвкушении первого звонка дети всегда искренны в эмоциях, и тут сразу видно, кто мечтал о школьной парте, а кого силком приволокли, наобещав подарков. И всё это казалось таким неважным в старших классах, мы гордо стояли подальше от родителей и первачков, словно стесняясь младших братьев и сестёр, так, словно мы никогда не были первоклассниками.
Равняйся! Смирно! Равнение по центру, командным басом начал преподаватель по труду. Уважаемый товарищ директор, первые классы для участия в торжественной линейке, посвящённой Дню знаний, построены!
Директор одобрительно кивнул и подошел к трибуне. Потом говорили приглашённые гости из министерства, читали стихи первоклашки если честно, публика не могла дождаться, когда все показательные мероприятия закончатся. Яркое солнце и духота не лучшие спутники для времяпровождения на свежем воздухе. Но торжественность момента обязывала. Наша классная руководительница то и дело прикрикивала на одноклассников, заставляя не шуметь. Но это было бесполезно мы не виделись всё лето, поэтому только заветный первый звонок, знаменующий конец каникул, мог все поменять. И вот она, нарядная девочка с бантами, на руках у старшеклассника трезвонит что есть сил, но звона не слышно из-за шума толпы, хотя это уже не важно: учебный год начался.
Взрослые хоть и говорили, что никакого скрытого смысла в буквенной нумерации классов нет, но мы были уверены это не так. «Ашники» всегда зазнаются и хотят быть первыми, так же, как «дэшники» всегда плетутся в конце, руководствуясь принципом «и так сойдет». Поэтому быть вторыми в футболе, когда все лето провел на поле, просто потому, что ты «бэшник», ну как минимум обидно. И вот поэтому на перемене мы вызвали наших заклятых соперников на разговор.
Сегодня после обеда будет игра! задиристо сказал наш капитан Игорь.
Принято, ровно в час на школьном поле! самоуверенно ответил их капитан.
Первый урок всегда формальный. Постаревшая ещё на один год Валентина Ивановна подоброму осмотрела нас и так же, как и год назад, неторопливо поведала о предстоящем учебном процессе. Потом по фамилиям выдала учебники и продиктовала временное расписание уроков на неделю и приказала не уходить, а дождаться звонка с урока.