Она подняла глаза и увидела на стене рисунок по штукатурке: краски делали изображение правдивым, реалистичным, живым. Женщина в белых одеждах держала на руках младенца. Возле матери и ребёнка стоял мужчина отец, в простой одежде, лицо его было добрым и счастливым. В ногах у девы лежали ягнята, за спиной отца покорно стоял осёл и добрыми-добрыми, умными глазами, словно чёрными бусинами, смотрел на малыша. На небе горела яркая звезда одна-единственная, проливая свет на землю, освещая путь людям в богатых нарядах, что едут верхом на верблюдах.
От картины, нарисованной на стене, по телу разливалась благодать и любовь. Настоящая радость.
ГЛАВА 4. ЛЮБОВЬ СИЛОЙ НЕ ДОСТАТЬ
Мог бы ты когда-нибудь вообразить себе, что будем мы с тобой пить вино в Колизее, Максимилиан? обратился Диоклетиан к своему другу с серебряной чашей в руках. Посуда, украшенная орнаментом с растительными и животными мотивами, поблёскивала на солнце.
Я хочу выпить за сына рабов, сумевшего стать императором. Благодаря твоим золотым рукам, острому уму и выдержке ты добился своего, друг! Благодаря тебе Рим расцвёл и стал един!
Думаю, ты изрядно выпил, друг! рассмеялся Диоклетиан. Просто сбылось предсказание друидки, а ведь я уже подумал, что солгала проклятая, разыскать и обезглавить её хотел. Нет, сбылось всё. Убил я всё-таки кабана! Представляешь? Она мне сказала, что я убью кабана и стану правителем! Ха-ха-ха! Думалось мне, что животное прикончу. А оказалось человека. Хотя скажу тебе, был этот человек редкостной свиньёй!
Солнце уже пряталось за горизонт, Диоклетиан встал с трона, и, взявшись обеими руками за перила, произнёс:
Это твоё, Диокл. Это твоё.
Император Рима, подлинное имя которого Диокл, происходил из семьи рабов мать трудилась на кухне у знатных людей, а отец был обычным писарем. Родился у них сын приходилось учить его всему, ведь кто знал, какая работа ждала его? Требовалось уметь всё, чтобы услужить хозяевам и добыть себе кусок хлеба.
Сын рос, и в одно мгновение предстал перед родителями статный юноша: широкая спина с крепкими, как камень, мышцами закрывала крохотную фигуру матери за ней она была как за стеной; лицо Диокла выражало хладнокровие; широкая грудь напоминала грудь грифа, а ноги лапы тигра, такие же массивные и тяжёлые. И выбрал себе путь Диокл военный: с запалом вступил он в армию простым солдатом и дослужился до элитного кавалерийского воина императора Кара. Верно и ответственно служил Диокл своему начальнику: в рядах армии поговаривали, что юноша правая рука императора, преданный помощник, который, смерти не боясь, пошёл на войну с Персией. В разгар сражения ударила Кара молния убив и коня, и самого всадника. Тосковал легион, отказывался подчиняться Карину наследнику погибшего: сложив оружие, отказывались идти воины в наступление, желая видеть своим правителем Диокла.
Горжусь тем, что доверили мне самое важное защищать права каждого жителя нашего государства! Обещаю быть рассудительным в своих делах и честным по отношению к гражданам, сеять зерно правды и искоренять зло и нечестивость! Мы великая империя, и все живущие в ней великие люди! Буду делать всё, что требует от меня народ, обстоятельства и время! И да поможет нам Юпитер! торжественной речью ответил Диокл на приказ Военного совета о назначении его императором Римской империи.
Теперь вся власть в руках Диокла: и первое, что он решил создать, это величественное имя правителя, ведь ему не нравилось его собственное, напоминавшее о рабском прошлом. Диоклетиан теперь так величали главу империи. Красивые женщины и пиршества отвлекали императора от тяжких будней, направленных на воссоединение земель и подавление местных восстаний, которые непрерывно происходили во всех частях огромного Рима. Женщин, как и оружия, в жизни Диоклетиана было много, но всё-таки одна девушка сумела коснуться его сердца прекрасная Приска. В один из дней она отправилась на рынок выбирать лучшие фрукты и овощи, чтобы позже приготовить из них вкуснейшие блюда для своей хозяйки жены очень влиятельного в Риме человека. Красавица склонилась над огромной кучей овощей: в этой горе хотелось ей отыскать самые-самые красивые и сочные, спелые и ароматные. Госпожа всегда шутя говорила, что в рационе каждой знатной особы должны быть исключительно свежие овощи и фрукты, тогда и цвет лица становится краше, и Цезари засматриваются. Вдруг в нескольких шагах от молодой девы пролетела лошадь: Приска испугалась, ведь корзина с овощами выпала из её рук. Девушка горько заплакала ей придётся заплатить за испорченный товар и она разочарует хозяйку, придя ни с чем.
Я заплачу за всё, что вы уронили, и за всё, что растоптала моя лошадь, обратился к ней мужчина.
Вы Юпитер? растерянно спросила девушка. Откуда у вас столько денег?
Ха-ха-ха! Так меня ещё никто не называл! Первой будешь! Да, Юпитер, это моё первое имя я сам себе его дал, а второе Диоклетиан.
Император! вскрикнула девушка.
В ту ночь она грела ложе императора, а позже стала его любовницей. Диоклетиан отдал Приске своё сердце, но титула августы и других привилегий у неё не было. Её имя никогда не украшало монеты и надписи формально женой императора она не считалась.
Если твоё имя будет числиться в документах, да и вообще где-либо меня свергнут, уничтожат, Диоклетиан оправдывался пред своей женой. Разразится скандал если жена императора христианка, почему же он уничтожает её веру, почему отлавливает христиан и заставляет их под страхом смерти возвращаться к язычеству?
Но зачем ты уничтожаешь этих людей? Что они тебе сделали? То, что они веруют, как и я, в Единого Бога, а не во многих? Разве можно обезглавить человека просто за то, что он видит этот мир не так, как ты? Почему ты не оставишь их в покое, Юпитер? Я жена твоя, ведь я тоже христианка, тогда почему ты не убьёшь меня?
Если император даёт слабину или волю чувствам, если на него давит круг приближённых тогда этот император плох, слаб и из его рук легко забрать власть, ведь в глазах подданных предстанет он бесхребетным существом, и тогда, в один прекрасный момент, его и всю его семью убьют враги. А враг только этого и ждёт враг и твои христиане ждут, чтобы я ослабил вожжи, а они быстро себе подчинят весь люд. Поэтому я не допущу в Риме другой веры, кроме языческой! Да будет так!
Невозможно было задобрить Диоклетиана последнее слово об уничтожении христиан оставалось за ним. То, что повторял он супруге о подрыве власти и недоверии к людям, несущим христианское учение и веру, являлось частичной правдой. Диоклетиан никогда не раскрывал свои честолюбивые и коварные замыслы своим подданным, даже самым близким, и держал ухо востро. Правитель никому не рассказывал о том, что хочет быть последним и постоянным римским императором, объединить все земли, тем самым утвердив свой авторитет. Чтобы заручиться поддержкой всех богов, он велел приносить в языческий храм Пантеон жертвы. Убитые животные, кровь и слёзы невинных дев, дары земли не удовлетворяли, как казалось Диоклетиану, богов, а потому выбрал он ритуальное убийство неверующих в них людей. Воины отлавливали кочующих просветителей и служителей христианских храмов: игумены, послушники, простые учителя религии и прочий люд сначала забирали в плен, затем под пытками предлагали вновь перейти в язычники, а тех, кто отказывался, убивали, тем самым принося в жертву богам непослушных, непригодных Риму граждан.
Слуги Диоклетиана забирали всех от мала до велика, а далее сортировали по клеткам: женщин в одну, мужчин во вторую и в третью отправляли детей. Женщин избивали кожаными плетьми по шее, лицу, животу и ступням, вслед за этим им срывали волосы, вырывали ногти и отрезали уши, ломали кости и поджигали. Христианок помоложе насиловали. Мужчин забивали до смерти, а тех, кто остался жив, насаживали на копья или мечи на глазах у других пленников. Тела погибших за веру вешали на центральных площадях города сперва в Риме, а позже и в других городах. Те, кто видел изувеченные тела мертвецов, вздыхали от ужаса, страха и отвращения, прохожих тошнило от запаха разлагающихся трупов всё это делалось со стороны власти для того, чтобы граждане боялись даже произносить слово «христианство» и думать как-то иначе о боге, неугодном власти. Диоклетиан с помощью издевательств и убийств пытался придушить новую веру, но всё же где-то вспыхивали новые христианские организации: они разрастались, словно ветки молодого и крепкого дерева, тянущегося к солнцу. Не уничтоженной правительством литературы и икон практически не осталось, но старательные ученики Христа находили их, тайно хранили и переписывали.
Я категорически не могу терпеть дым, Максимилиан, всегда прошу легионеров не жечь вражеские инсулы и храмы. Зачем они это делают? Кстати, ты разговаривал со жрецами? Они что-то знают о новых тайных собраниях грязноверов?
Прокесс сказал мне, что они на востоке. Ночью кто-то из наших увидел, как толпа в белых балахонах направлялась в деревянное сооружение. Нашим людям не удалось точно разглядеть, что те несли в руках, но, думаю, что это их символика и книги, не иначе.