Здравствуйте. О чем поговорим?
Да так, о жизни. Только не здесь, народу здесь много. Приглашаю на чай.
Они прошли через церковный двор, и батюшка распахнул перед бабой Катей незапертую дверь в маленький домик. Там он деловито усадил гостью к столу, включил чайник и засуетился, засуетился, собирая на стол угощение варенье, печенье, бублики-баранки
Баба Катя смотрела на все это и думала нет, все-таки что-то ему от меня нужно, иначе с чего бы такая гостеприимность
Наконец стол был накрыт, отец Павел сел напротив гостьи и стал молча ее рассматривать. Баба Катя смутилась. Помолчали, отхлебнули из чашек.
Ты варенье-то бери, вот с сухариками вкусно очень, посоветовал батюшка. Она послушно и осторожно взяла из вазочки один сухарик, но есть не стала положила рядышком.
Снова помолчали. Потом батюшка вздохнул и сказал:
Ну что ж, Катерина Васильевна, будем креститься.
Баба Катя отставила чашку и поднялась.
Да стой, стой, куда ты! Чего испугалась? Сядь! Надо ведь креститься! Старая уже, помирать скоро, а куда пойдешь-то?
Баба Катя тяжело опустилась обратно на табуретку. Да, помирать скоро. Но вот куда-то идти она вовсе не собиралась. Помрет, да и ладно. Кому от этого печаль?
Тебе, отец Павел, что от меня нужно? прямо спросила она.
Мне? Мне ничего не нужно. Душу твою жалко. Ты ведь с виду каменная, а душа твоя плачет Больно ей и страшно одной
Баба Катя напряглась. Да, страшно. Но откуда он узнал, что она одна? Она ничего ему о себе не говорила. Напряженно, до боли в больных суставах, сжала кулаки. Опустила голову и упорно молчала.
Веруешь ли, что Бог есть?
Нет, честно ответила баба Катя.
А душа?
Душа, наверное, есть. Болит
А откуда же душа, коли Бога нет? Кто тебе ее дал?
Отстал бы ты от меня, батюшка, не знаю я ничего, тоскливо сказала баба Катя. И так тошно, хотела добавить, но промолчала. Сидела, сгорбившись, и пыталась вспомнить, когда же начала болеть эта ее душа
Когда маманя за любую шалость, а то и просто так, лупила ремнем, или туго скрученным мокрым полотенцем? Или когда ее, девчонку, оклеветали на заводе за украденный якобы кошелек, который она и в глаза не видела Чуть из комсомола не выгнали, на доску позора вывесили Или когда Митька наигрался и бросил? Или когда Тут баба Катя не удержалась и всхлипнула Или когда ее доченька умерла, едва родившись? Она не знала. Просто с тех пор жила по привычке, как заведенная, и ни о чем не думала
Отец Павел ждал. Смотрел внимательно, молчал. Потом стал рассказывать ей о Боге, о Сыне Божием Спасителе людей. О злых и коварных врагах рода человеческого Об Ангелах Хранителях О покаянии и спасении души. О потерянном Рае
Баба Катя, низко склонившись над столом, плакала. Никто и никогда ей этого не говорил. Никто и никогда о ней не заботился. С ней вообще мало кто разговаривал И доченька ее умерла, где она сейчас? Она плакала, а отец Павел говорил, говорил
Наконец замолчал. Посидел, подумал. Потом решительно встал и громко хлопнул ладонью по столу.
В общем, так, Катерина свет моя Васильевна. Идем, сейчас поисповедую тебя, да и покрестимся.
Баба Катя испуганно вскинула на него глаза как, прямо сейчас?
Сейчас, твердо ответил батюшка. Поторопиться бы надо, почему-то добавил он.
***
Он подвел ее к высокой тумбочке и сказал ну что ж. Давай, кайся. Баба Катя молчала. Каяться она не умела. Жила и работала честно, не воровала, не убивала
Злая я, наконец выдавила она из себя, Людей не люблю
Так, так, чему-то обрадовался батюшка. А кого любишь?
Кота своего люблю. Может, еще соседку свою, Дашку. Она меня шанежками угощает, когда печет Несчастная она, Дашка. Муж пьет, бьет, детишек трое, живут в однушке Жалко мне ее А больше никого и не люблю. И думаю обо всех плохо. Даже вот о тебе, отец, мысли нехорошие были, бабу Катю понесло
На Митьку своего обижалась, когда бросил на Бога, что доченьку отнял(на Бога? сама испугалась баба Катя. Она ж в Него не верит! Или Ему не верит?).
Запуталась я, батюшка, снова заплакала баба Катя. И кошелек я тот не брала! Не брала! В глаза не видела!
Маша! крикнул отец Павел в сторону "ящика", дай нам крестильную рубашку и крестик!
***
Целый месяц ходила раба Божия Екатерина в храм Святой Троицы. Практически на все службы. Она не сидела теперь на лавочке возле входа, а стояла вместе со всеми.
Научилась правильно креститься. Узнала, что "чайник" без носика это кадило.
Исповедалась и причащалась каждое воскресенье, внимательно слушала проповеди. Люди перестали ее раздражать. Квартиру свою она отписала соседке Даше. Иногда заходила в келью к отцу Павлу и долго пила с ним чай, разговаривая о том-о сем.
Один раз и батюшка зашел к ней в гости. Задумчиво погладил Платона, постучал пальцем по панцирю Тоси, выпил чашку пустого чаю печенек уже не было, пенсии тоже
***
Хоронили бабу Катю 31 декабря. В день смерти она исповедалась и причастилась.
Пришла домой, присела у окошка и умерла.
Народу на похоронах почти не было. Свои, церковные, да соседка Даша, заплаканная, в черном платке. Отец Павел горя никак не проявлял. Да и какое горе? Хор пел "со святыми упокой", и все видели, что в гробу лежит баба Катя со светлым и добрым лицом.
А отец Павел смотрел, как поднимается раба Божия Екатерина по сияющей лестнице наверх, где ждет ее доченька и Вечная Радость
А Платона и Тосю батюшка взял к себе.
Свечи
Меня зовут Светлана Аркадьевна. Хотя детишки зовут меня обычно просто тетя Света. Я врач-онколог. Вчера в нашем отделении от острого лейкоза умер трехлетний Димка. Ясное солнышко, веселый и неугомонный малыш "сгорел" буквально за три месяца. Угас, словно свечечка
Почерневшие от горя родители, совсем молодые, сами еще почти дети, молча, горько и недоуменно смотрели на меня. Никакого упрека в их глазах не было Так же молча смотрела и я. А что говорить? Мы сделали все, что могли
***
Наш центр совсем новый. С красивыми корпусами, парком и аллейками. В корпусах светло и уютно, и совсем не пахнет больницей. Палаты у нас рассчитаны на четверых, не больше В холле большой телевизор, диванчики, маленькие столики, игрушки и книжки, раскраски и пластилин Цветов как в джунглях. На Новый Год здесь ставят большую живую елку
Но здесь редко кто бывает Разве что новички с родителями. А так Детишкам просто не хватает сил ни на мультики, ни на игрушки. Так что вся эта заботливо, с любовью обустроенная комната пустует, мишки и куклы сидят тихо, машинки и паровозики аккуратно расставлены на полочках И только уборщица тетя Валя иногда приходит сюда, смахнуть пыль и полить цветы. Захожу я сюда очень редко Пусто, страшно и неуютно мне в этой красивой комнате, где лишь иногда пара-тройка детишек тихонько сидят, кто с конструктором, кто с раскраской. Шумных игр здесь не бывает.
***
На территории Центра есть своя церковь. Храм в честь иконы Божией Матери "Всецарица". В этом храме и отпевали Димку. Наш священник, отец Сергий, никак не может привыкнуть к крохотным гробикам В глазах его всегда такая тоска и боль, что хочется выть. И я вою, я тоже никак не могу привыкнуть, хоть и говорят, что у каждого врача есть свое маленькое кладбище
На отпевание Димки пришло очень много народу. Родственники, друзья, не знаю кто еще, но в церкви было не протолкнуться. Я тоже пришла. Ненадолго. Работы у меня много. Молча, одной из последних, я подошла к Димке и поцеловала. Посмотрела на потрепанного плюшевого зайца, уложенного в гробик рядом с Димкой, на маленький крестик, вложенный в тощие белые ручонки И ушла.
***
Утренний обход завершен, я прошла в свой кабинет и заперла двери на ключ. Сегодня мне было особенно тяжело. Ведь один из благотворительных фондов уже начал собирать деньги на лечение Димки. Не успели, опять не успели
Я сидела за столом, невидяще глядела на яркую, с веселым котенком, заставку компьютера, и крутила в пальцах карандаш.
Странно, вдруг подумала я, а ведь есть некая непонятная и страшная закономерность. Поначалу, когда детей только привозят к нам, родителей буквально не выгонишь из палаты. Днями и ночами они сидят возле своего чада, нарочито весело щебечут, читают книжки и тихонько поют песенки. Обещают скоро забрать домой
Но чем дольше лежат дети в отделении, тем реже появляются родители Наверное, срабатывает какая-то психологическая защита. Ведь видеть своего умирающего ребенка и ничем не помочь ему это Это ужас. Исключения, конечно, бывают, но их так мало
Им тоже больно, не осуждай их, вдруг раздался чей-то голос. Поначалу я даже не удивилась. Наверное, задремала
Но потом поняла, что не сплю и, оторвав взгляд от котенка, взглянула поверх монитора. Там кто-то был. Этот кто-то стоял и смотрел на меня. Глаза у него были странные, лучистые, а лицо знакомое и почти до боли родное. У меня по коже побежали мурашки дверь-то заперта на ключ!