Я передала Сандре принесенные подарки и она, ставя их на столик перед диваном, с раздражением произнесла:
Алекс, я тебе благодарна, конечно, но не понимаю, зачем нам пирожные, если я сама их делаю? И потом, разве ты не знаешь, кто на самом деле лучший друг женщин?
Сандра, ты просто чудо! снова засмеялся Алекс.
Нет, это я не придумала. Это продублировала бабушка, как и его последующие расспросы, хорошо ли мне живется в этой стране, появились ли у меня друзья и прочее.
Затем Алекс стал рассказывать что-то про своего сына, который жил в Швеции или Швейцарии, я толком так и не поняла. Затем он подсел к бабушке на диван, и они принялись между собой о чем-то ворковать.
«Ха! Друзья! Так могут разговаривать только влюбленные! подумала я. Кажется, я догадываюсь о причине ее побега сюда».
А когда после еды бабуля достала сигару все из той же металлической коробочки с изображением, которое оказалось на самом деле куполом Брунеллески, Алекс поднялся, достал зажигалку, щелкнул ею и поднес к бабушкиному рту огонь, нежно положив другую руку ей на плечо.
В его жестах было столько чувств, что будь я на месте бабушки, я бы в тот вечер его никуда не отпустила, отправив внучку к соседке Рите. Тем более, что там есть красавчик-внук, с которым мы все еще никак не встретимся, но которого тоже зовут Леонардо, как и того парня на сцене Сан-Ремо.
Потом мы пили чай с пирожными, но бабушка к ним даже не притронулась. Когда я услышала в их разговоре слово «политика», бабуля неожиданно вспылила:
Пока нашим регионом будут управлять левые, в жизни мало что изменится.
Сандра, давай не будем о политике, иначе мы снова с тобой поссоримся.
Но бабуля ему что-то буркнула. Алекс встал и засобирался, протянув мне на прощание руку:
Чао, Ассоль.
Чао, Алекс, ответила ему я рукопожатием, а сама подумала: «Даже если я очень скучаю по деду, а он мне еще ни разу не позвонил, этот Алекс очень приятный персонаж ее романа. И костюмчик щегольской такой, и шелковый белый шарфик, и очень приятный парфюм».
Вечером раздался телефонный звонок. Я подняла трубку, но из всего потока слов, знакомыми оказались только два: «чао» и «Ассоль».
Мо-ме-нто, собираясь с духом, скандировала я и позвала бабушку:
Ба, это тебя!
Она что-то весело с космической скоростью лепетала в трубку, похожую на пульт от телевизора. Из всего произнесенного я разобрала лишь три имени: «Алекс», «Лео» и «Энцо».
Закончив разговор, она постояла несколько секунд, что-то обдумала и сказала:
Значит, так. Ах, надо еще им позвонить, пробубнила озабоченно Сандра.
Снова сняла трубку, набрала номер, с кем-то что-то долго обсуждала. Я смотрела на нее, но, не разобрав ни слова, направилась к дивану заучивать диалог «В кафе» из самоучителя по итальянскому. Слышала, как бабушка клацала маникюром по кнопкам телефона, а потом снова с кем-то говорила. Когда веселая беседа подошла к концу, она отложила трубку и обратилась ко мне, хотя на самом деле разговаривала сама с собой:
Срочный заказ за о-о-очень достойные деньги! Они лишними не бывают. Так-так. Она приложила пальцы ко рту, над чем-то поразмыслила, потом добавила:
А что если мы закажем его у конкурентов? Оставлю тебя в кондитерской, на случай, если за тортом зайдут раньше, а сама мигом смотаюсь на другой конец города и обратно. Если игра стоит свеч, можно и попой подвигать.
«Лео? Энцо? И причем тут Алекс? Ничего не понимаю! То она его выпроваживает, то мчится на другой конец города!»
Я прихватила самоучитель итальянского и вышла вслед за бабушкой.
Мы сели в ее розовый пятисотый фиат и направились в сторону центра. Когда добрались до площади, она высадила меня и вручила ключи от кондитерской. Захлопнув дверцу, я услышала, как Сандра нажала на газ фуу-фии! и умчалась в неизвестном направлении. Когда получу права, то тоже смогу лихачить на ее розовом фиате. И назову его Фу-фи.
Я вошла в «зефирный рай», положила самоучитель около кассового аппарата и осмотрелась. Мой взгляд привлек бабушкин чепец на вешалке рядом с зеркалом. Я сняла очки, надела его, расправила волосы и посмотрела на свое отражение. Мы действительно очень похожи с бабушкой. Вот только, пожалуй, надо перестать есть столько сладкого и выше поднять голову. Как бабушка! Я выпрямилась, подняла подбородок и
В этот момент я услышала, как дверь кондитерской брякнула колокольчиком, и в нее вошли двое молодых людей. Они напевали что-то знакомое до приятной дрожи в теле. Я спряталась за прилавок, наблюдая за вошедшими.
В этот момент я услышала, как дверь кондитерской брякнула колокольчиком, и в нее вошли двое молодых людей. Они напевали что-то знакомое до приятной дрожи в теле. Я спряталась за прилавок, наблюдая за вошедшими.
Первый был не очень высоким, с черными пружинами волос, одуванчиком обрамляющих узкое лицо. Когда он подошел ближе, я обратила внимание, что у него орлиный нос и белая ниточка шрама над верхней губой.
Второй был на полголовы выше товарища, с тёмно-каштановыми густыми волосами до широких плеч, обтянутых белой рубашкой, в темно-синих джинсах. О Боже! Этого не может быть! Кажется, он сошел прямо со сцены Сан Ремо! И это его песня!
Они что-то говорили, но я мало чего понимала. В замешательстве я искала очки, словно они могли мне как-то сейчас помочь! Вместо того, чтобы поискать в самоучителе подходящую фразу, в голове предательски крутилась песня, которую они напевали:
«Certi amori non finiscono
Fanno dei giri immensi
E poi ritornano»14
Черный одуванчик снова что-то проскрипел другу. Я подумала, что это могло быть нечто типа: «Похоже, наша Сандра сбросила лет сорок. Интересно, что она скурила?».
Энцо, слетело с тонких губ сгоревшего одуванчика, и он скривил рот в улыбке.
Леонардо, дружелюбно улыбнулся второй и протянул мне руку. Такая теплая, большая ладонь, а свет из сине-бирюзовых глаз зелеными ящерицами ныряет прямо в мое сердце, рассыпаясь щекоткой в животе. Похоже, амур перестарался со стрелами, потому что в этот момент на кухне послышались грохот и женское оханье.
2000 г. кафе «Лоджия делла Фрари», Тоскана, Италия.
Фасолина, я сейчас расплачусь! Глаза Энн стали влажными. Нельзя в моем возрасте становиться сентиментальной! Дьявол побери! Кажется, линзу потеряла.
Ты тоже носишь очки? удивилась я. Выходит, все-таки какой-то изъян у Аньки все же есть!
Люди, которые хотят все контролировать, часто не замечают, что происходит у них под носом. Она что-то поискала в сумочке, повесила ее на плечо и встала. Когда я вернусь, хочу продолжения истории. Всегда завидовала твоему умению безбашенно влюбляться.
По возвращении из туалетной комнаты, Энн села на место, по-хозяйски разлила вино по фужерам, взяла свой в руки и, развалившись на диванчике, лениво попивая, промолвила:
Не томи! Случилась ли между вами история?
Глава 8. Ассоль. Первые шаги с Лео
80-е гг, Тоскана, Италия
Когда подхожу к площади Святого Франциска, сердце стучит барабаном. Еще бы! В послеобеденное время там встречаются влюбленные парочки. В спешке бросают шлемы от скутеров, садятся лицом друг к другу посреди площади и целуются долго и нежно. Бесстыдно упиваются друг другом. Я представляю себя среди них. С тем, кто несколько месяцев назад вошел в кондитерскую. Но меня там нет. И не будет, потому что расстояние между нами еще так велико! Не знаю, встретимся ли мы когда-нибудь и случится ли наш первый поцелуй. Надо бы посекретничать с Беатой, спросить у неё, есть ли у Леонардо девушка. Только мне стыдно делиться с ней своими чувствами.
Беата родом откуда-то из Сицилии, но уже много лет живет в нашем городе и помогает Сандре с тех самых пор, когда кондитерская еще только родилась в бабушкиной голове. Я поначалу обращалась к ней на «вы», но она разъяснила мне, что для Италии это плохой тон и некоторые люди, особенно пожилые, могут даже обидеться.
Тогда почему сама ко мне на «вы» обращаешься?
Потому, что я уже слишком стара, чтобы переучиваться. И потом, я очень вас с бабушкой люблю! Вы мне больше, чем родные, твердо, но с нежностью ответила она.
И я тебя!
У меня больше не было родителей, но зато появились сразу две бабушки, причем такие разные.
Беата замечательная! Когда она передвигается, очень похожа на пончик, плавающий в кипящем масле. На темных, всегда собранных в объемный пучок волосах, по белой пряди с обеих сторон, а лучистые оливковые глаза проникают в самое твое нутро.
Так что ты там делала в то воскресенье? Шпионила? испытываю ее я, в надежде получить ответ.
Нет, ей Богу, синьорина, Беата продолжает помешивать деревянной лопаткой желтый крем на водяной бане. Когда ваша бабушка мне позвонила, у меня не было сил даже с кровати подняться! Она ловко добавляла продукты маленькими, полными руками в тестомесилку и морщила лицо, словно ей лимон в рот положили. Но как я могу ей отказать? Ну-ка, бросайте сюда апельсиновую цедру, указала она на оранжевую массу в прозрачной миске.