Снимите же очки. Бессмысленно друг друга игнорировать.
От такой дерзости я фыркнула и уже была на пороге:
Что?! Мы существуем параллельно.
Заблуждение.
Слова прозвучали уже в спину. У дверей магазина меня ожидал красный Audi Q5 Sportback. Номер совпадал с такси. Закрывая дверцу, я увидела мрачный силуэт, вылетевший из дверей Зоосервиса. Он стоял под ливнем и провожал мою машину.
Я успела к ужину. Родители отмечали мой переход на четвёртый курс.
Меня остановил твой преподаватель по живописи. Он под впечатлением. Рассвет в лесу, замок в романском стиле И всё пленэр, который в университете ты пропустила по болезни. Ну и ну! Отец отсалютовал мне травяным аперитивом.
Опять творческая натура подвигла на экстравагантную авантюру? Светясь родительской гордостью, мама подкладывала манты в опустевшую тарелку седовласого супруга. И что тебе не спится, как всем нормальным девочкам?
Вдохновение. Я не лукавила. Постепенно адаптируясь после травмы, я осторожно проверяла свои силы и исследовала окружающий лесной массив. За густым лесом, скрывающим коттеджный посёлок, ожидали своего открытия два необъятных пологих склона. А между ними затерялся сам источник моего вдохновения обветшалые средневековые руины. Заброшенный «Камелот короля Артура», где я посвящала себя пленэру. Арочный мост через обмелевшую речку, две уцелевшие колонны, башенка с окнами-бойницами и разрушенный до основания амфитеатр покорили моё воображение архаичной атмосферой рыцарских турниров.
Лето было в зените. Я нашла особое очарование в прогулках перед рассветом. Теперь, избегая тополиной аллеи, мы с Ликой углублялись в лес, спускались по склону, переходили мостик и останавливались напротив башенки-донжона, защищающей нас от посторонних взглядов, и со времени провального знакомства ни разу не встречали молодого кобелька и его грубого хозяина.
Дальнейшие разговоры вращались вокруг университета. У родителей намечалась жаркая пора нашествие абитуриентов. Поэтому Бриги морально готовились к насыщенным неделям экзаменационной комиссии, вступительных экзаменов, апелляционных разбирательств и потливости несчастных конкурсантов.
Поглощая ароматные манты, папа неожиданно сменил тему:
Кстати. Пока ты болела, у нас появился ещё дог. Красавец! Литой, лоснящийся кобель тигровой масти! Я всё ещё успокаивала себя версией о другой собаке, но отец открыл фотогалерею в телефоне, демонстрируя нам с мамой проказы Ли. «Пёс. И знакомая бейсболка», я отвернулась и схватилась за виски.
Мм, наша девочка теперь скучать не будет? А-то в посёлке только цепные за забором, мопс и корги, да и с теми не гуляют, мама потрепала заискивающую Ли по холке и, вручая ей аппетитный узелок, встревожилась. Он не агрессивный?
Что ты! Как они с девочкой отплясывают родители смотрели в телефон и умилялись. Мы гуляем в аллее вечерами. Правда, Ли? Где Жак? Где твой озорник?
Лика заметалась у порога. А я закашлялась, давясь негодованием и шоком. Отец обратил на меня внимание и, протянув стакан воды, вынес негласную оценку:
А вот хозяин у него серьёзный. Мы сразу обменялись номерами. Отец взял свой телефон, глянул в список последних вызовов и подтвердил степень доверия к новому «другу семьи». Да, Гордон. Хочу пересаживаться на Nissan, а у парня новый Patrol. Мы как-нибудь потолкуем с ним у нас за ужином под твоё кулинарное творение. Ну, как я люблю. С мужским характером. Непрожаренное, с кровью
Делая внутренние выводы, я только качала головой. Но говяжьи медальоны показались мне более достойными внимания, чем следующая тема.
В центре стола возвышался «мой» утренний букет. Девственно-белые лилии в окружении лавандового вереска. Автор, как и прежде, оставался анонимным. Мама ликовала в романтических предположениях, пугая уже не меня одну.
Пообщался я с этим твоим предполагаемым кандидатом Гошенькой. Пустышка. Вот вчера я познакомился с сыном Кочерова, с Денисом Глаза отца загорелись, и ещё недавно воинственно настроенная дама игриво кинула наживку:
Он, кстати, подал в аспирантуру
Родительские планы по устроению моей «счастливой жизни» ввергали в уныние. Тем более, обсуждать при мне резюме каждого из «конкурсантов» было отвратительным. Однако они считали по-другому, и мониторинг продолжался.
У нас, что, эпоха патриархов? Я бросила салфетку на стол и весь вечер не выходила из комнаты. А ночью надо мной опять сияли софиты хейтера-Гордона.
У нас, что, эпоха патриархов? Я бросила салфетку на стол и весь вечер не выходила из комнаты. А ночью надо мной опять сияли софиты хейтера-Гордона.
Твой букет! Мама внесла весьма экстравагантное сооружение. Белые и небесные ирисы в обрамлении скромных маргариток чудесного сиреневого оттенка и веточек дельфиниума, перевитые плющом. На фоне пастельной дымки выделялись пять ирисов насыщенного ультрамарина. Страшная головная боль отступила, когда я потянулась к нежным лепесткам. Но мамин комментарий заставил отдёрнуть руку:
У тебя появился тайный покровитель? Это было слишком. Цветы приятно удивляли. И если бы не причастность маминых протеже, я бы наслаждалась флористическими произведениями и их тонким ароматом. Но матримониальные планы родителей обрекали букеты на мою бесстрастность. Мама серьёзно уточнила. За два месяца ни одного нескромного намёка. Если я правильно понимаю, то это рыцарь. Он заявляет о сильных чувствах, преданности, бесстрашие и жертвенности.
В дверях встал отец, заметил букет на кровати и нахмурился:
Кто?
Инкогнито, мама удалилась с самым кокетливым выражением лица. Глеб Борисович подмигнул мне и предположил с притворной проницательностью:
Хм! Синяя Борода. Совсем завял, бедняга. Тома? А это не Терентьев? У него такой же галстук был вчера. В таких же сопливых голубых разводах.
Пока я давилась смехом, на пороге появилась соблазнительной комплекции шатенка в деловом костюме:
При чём здесь галстук и дважды разведённый Терентьев? Ты о главном не забыл? Маму раздражала наша солидарность.
Отец пожал плечами и обратился ко мне:
На ужин не опаздывай, он взглянул на букет, застывший голубой виньеткой и, прищурившись, окликнул маму. А не этот ли сорванец завалил нашу принцессу?
Я посмотрела на невероятный по красоте букет и столкнула его на пол.
Глава 8. «Избранник»
Я призвала на помощь всё своё самообладание и, убедившись, что не перепутаю последовательность слогов в приветствии, вошла в гостиную. Кроме меня в гостиной были трое. И трое глупо себя чувствовали. Органичностью актёры не блистали. Участники придумывали оправдание своим позам, стараясь ликвидировать неловкий наигрыш.
Ах! Дорогая! Мама бросилась ко мне через всю гостиную. На груди комплект для самостоятельного моделирования из чайных роз вопросительного персикового цвета. Приветствие опущено. Представление друг другу упразднено. Я сделала вывод: «Значит, разговор уже не первый. Будут приучать к седлу необъезженную лошадь». Я фальшиво улыбнулась. За спиной мамы завозился Бриг:
Детка, ты помнишь Ванюшу? Вопрос отца застал врасплох.
Да, Ванечку? Ванюшу? Помнишь? в надежде на ошибочный диагноз амнезии дочери мама устремила на меня влажные глаза.
«Значит,Ванечка?» я умилённо прослезилась, но обнаружила проблемы в реакции мыслительных процессов. В моих контактах ни «Ванечек», ни «Ванюшей» не было. Разочаровавшись в долгосрочной памяти, я решила пойти эмпирическим путём, посмотрела за её плечо и зажмурилась. Родители застыли. Претендент икнул, а Лика вдруг завыла. Сама виновница скандальной фуги мечтала только об одном не удариться в истеричный хохот.
Смущённо улыбаясь, на меня смотрел вовсе не Ванюша, не Ванечка, и даже не Иван. А Вантуз Княжин. Мальчишка, которого так окрестил дражайший отпрыск самих же Бригов. Долговязый, неуклюжий, косолапый слон-медведь, на восемь лет постарше, никогда не поспевающий за нашими проделками драчун и редкий тугодум, увивавшийся за мной со времён песочницы. Он настолько нелепо выглядел с охапкой ядовито красных роз, которые на фоне его помятой копии военной формы походили на вязанку хвороста, что я покосилась на нашего флориста: «И как его цветочное послание истолковать? Мне кричащий намёк на интим. А маме Мадам, я не забуду вас?!».
О! Вантуз Ванечка, принимая из рук обострившегося воздыхателя букет, мне не удалось произнести его имя без заминки. Правда, дефект моей артикуляции заметили не все, а только я и обладатель столь двусмысленного прозвища. От этого экспромта Ванюша растерялся и забыл о цели своего визита. Принимая во внимание самобытность гостя, родители упростили этикет до минимума.
Ванечка здесь проездом. Отметив про себя скудность маскировки их мотивов, я сделала вывод, что родители пребывают в возбуждении от возможных перспектив. Захватив пару виноградин с блюда, я обратилась к герою вечера: