Ну, на самом деле, на выбывании Зои Валерьяновны и Ссаныча бой был закончен. Ассасины передали Зою Валерьяновну и кота гоблинам, которые должны были по своим тайным тропам доставить пойманных Темному Лорду, привратника забрали в плен вампиры, лича накормили феячьей пыльцой (что после грибов оказалось куда как эффектнее), а эльфийка так и осталась лежать в беспамятстве под слоем радужной пыли, никем не замеченная.
Позорное поражение.
Позорнейшее!
Глава 3. Личный сорт героина
Ну я вам сейчас, сволота поганая, покажу! вяло просипела Зоя Валерьяновна и приготовилась колдовать. Проклинать. Магичить. Энерговампиризничать. В общем, хоть что-нибудь делать.
Только вот ничегошеньки у нее не получалось. Даже думать было тяжко и лень эгрегор тьмы нажрался энергии Зои Валерьяновны до скончания времен, а сама она чувствовала себя как выжатый лимон.
На гнев сил тоже не было. Бессильная слеза скользнула по ее виску, впиталась в черную ткань мешка.
Ироды проклятущие, проскулила Зоя Валерьяновна и громко всхлипнула, дайте только выбраться, я вам покажу-у-у!
Она было завозилась, связанная, в своем мешке, но и на это сил уже не осталось. Поэтому, вяло пнув связанными ногами воздух, Зоя Валерьяновна отрубилась, и снилась ей ее квартирка, сосед Семенкин, вжимающий голову в плечи в лифте каждый раз, как Зоя Валерьяновна в него заходила, лавочка под кустом жасмина и сельдь в масле по акции в "Шестерочке". Снилось ей, как внучек Никитушка ест оладушки. Снилось, как она, испытывая некую даже глубинную радость, пишет кляузу на ЖЭК. Эти простые вещи успокоили Зою Валерьяновну, и она беззастенчиво и совсем не по-эльфийски захрапела.
Она всегда храпела, когда ей снились такие приятные сны.
Гоблины, тяжко вздохнув, продолжали тащить нещадно храпящую эльфийку в логово к самому Темному Лорду. Они были ко многому привычные.
***
Этот вампир мог бы быть роковым красавчиком из женских любовных романов, если бы не волоса, уложенные тонной геля и не узенькие джинсы, в которые помещались тонкие ножки. Рожа у него была хоть и смазливой, но паскудные глазенки с красной радужкой моргали очень неприятно. Эта нахальная вампирская рожа нагленько щелкнула прямо перед лицом привратника клыками. Привратник не растерялся и щелкнул зубами в ответ, едва не откусив вампирский нос. Руки у него были крепко связаны, пасануть заклинанием возможности не представлялось, а ответить очень хотелось.
Ты за это ответишь, прошипел вампирюка, примеряясь к привратниковой артерии.
Ты тоже, уж поверь, хмыкнул он в ответ. Вы, недоумки, даже не представляете, что вас ждет. Может, вспомните, что стало с владельцами ресторанчика? Где они теперь, м? И почему их все дразнят чмошниками и беззубыми сосалами, знаешь? Я бы потому тебе советовал втянуть обратно свой кариес и не вякать.
Вампир не сказать чтоб испугался, но задумался, ручки убрал в кармашки своих джинсовых штанишек, отошел в сторонку.
В клетку его и до завтрака не трогать! Если что до заката будет известно, то мне донести. Если никто не придет пустите на десерт.
Привратник нахохлился и промолчал не в его положении было лишний раз провоцировать. Сколько там у него этих жизней? Поэтому он опустил голову, тяжко вздохнул и приготовился ждать чудесного спасения от Зои Валерьяновны. Она обязательно, как Бэтмен или Человек-Паук, придет в последний момент и спасет его. Он был уверен в Зое Валерьяновне настолько, насколько уверен был, что завтра взойдет солнце. И очень зря, потому что в данный момент Зоя Валерьяновна была в положении ничуть не лучшем.
* * *
Галаэнхриель застонала. Потом застонала снова и подняла голову. С её волос волной посыпалась сверкающая феячья пыльца. Пыльца была на ее коже, под ногтями, в складках одежды, даже во рту.
Ты, мать, как стриптизерша на дне рождения у Темного Лорда, гнустно хихикнул кто-то рядом.
Галаэнхриель открыла глаза, пытаясь сфокусироваться на говорящем. Из бесконечного блеска пыльцы перед ней выступила мелкая рогатая головенка.
Ты тут что делаешь? спросила эльфийка, пытаясь проморгаться.
Черт спрыгнул со стола, потрогал себя мелкой ручонкой за рожки и задумался.
А весело мне с вами. А с Темным Лордом скука смертная. Так что, эльфиечка, я с вами, так сказать, теперь на добровольных началах. Потому что дальше будет о-о-очень весело.
Врешь ты все, ответила Галаэнхриель, собирая непослушные ноги в кучу и собираясь встать. Феячья пыльца тоже некисло выкачала из нее сил, и магических, и физических.
Черт захрюкал. Его дурацкий маленький пятачок скукожился от припадочного смеха.
Ты, светлая, не всекаешь вообще. Ты где? Ты тут, а не у Темного Лорда в логове. А почему тебя не нашли, знаешь?
Не знаю, дернула плечом эльфийка, высовывая, как кошка, сверкающий от пыльцы язык и отплевываясь.
А потому что тебя с вашей чумной старухой спутали, снова заржал черт, а потом, посмотрев на мрачное, все покрытое радужной пыльцой лицо эльфийки, сложился напополам и впал почти в экстаз.
Это бомба вообще! Нет, ну ты прикинь лицо Темного Лорда Вот он ждет тебя в замке своем, думает, ты ему выдашь что-то типа «милый, сюсю-мусю, давай я выращу для тебя незабудок, чтобы мы всегда, всегда помнили тот прекрасный миг единения наших сердец», а получит вашу бабку-чуму со своей «хреносмородиной» и «крыжопником»! Ой, не могу!
Ты откуда про незабудки знаешь? прошептала глубоко уязвленная эльфийка, поднимая руку, чтобы настучать наглому черту по рогам. Магией настучать она чисто технически не могла проклятая пыльца свое дело делала хорошо.
Я, милая, много чего знаю Ай! Ох! Прекрати! Не трожь уши! Эльфы лежачих не бьют! Маленьких тоже не бьют, заверещал он, и светлая выпустила вертлявое чертячье ухо, на котором тоже остались блестки.
Черт вздохнул, потирая ухо, а потом махнул ручонкой, прощая ее за экспрессивность.
Пошли, болезная. Будем думу думать. Я теперь за вас.
Галаэнхриель послушалась. А что ей было еще делать? Только избавляться от пыльцы, восстанавливать свою магию и выручать друзей, которые попали в беду.
* * *
Вы все фа-шасты! Шисты! Голубые крокодилы! Белые сахарные углы! Усы Усы! Зоя Валерьяновна, ваш петрукроп отпааад!
Пыльца фей не знала осечек не действовала она как мощный галлюциноген только на светлых. Но лич к ним явно не относился, с его-то привычками и образом жизни.
Лич ловил славный приход, барахтая костяшками в воздухе он, заколдованный на левитацию, плыл в гости к феям, в их Сверкающий Лес, в котором жила Гранд Маман фея-авторитет с огромным послужным списком разных незаконных делишек. Уж она-то нашла бы целому личу хорошее применение.
Есть усы серебряных кузнечиков приятно, расплылся в дебильной улыбке лич.
Конечно, приятно, поддакнула ему толстая усатая фея, приняв почему-то это на свой счет, и оскорбленно тряхнула на лича крылышками, от чего он мгновенно оказался в экстазе.
Передоз? озабоченно спросила ее товарка, фея с палочкой Коха вместо обычной, волшебной.
Че ему будет, он же бессмертный, сплюнула толстая фея и устремилась вперед. В свой Сверкающий Лес. Она была не то что бы жестокой, но годы работы в наркокартеле сделали свое дело. Вместо нежных ключиц, тонкой лодыжки и сверкающего крыла фея по имени Сарочка приобрела лишний вес, потому что нектар больше не насыщал, а грудинка весьма аппетитно пахла. Это, увы, было неизбежно.
* * *
Кот, спеленутый в кулек из мельхиорового сплава, на который не действовала кислота, тоже был мрачен и печален. Для свободолюбивого Кат Ши такое ограничение свободы тоже было унизительным, поэтому он, мстительный, как и его хозяйка, копил силы, чтобы поквитаться с обидчиками. В его ушастой страшной черепушке с красными глазюками зрели смертоносные планы.
Гоблины, которые везли кота, даже не подозревали, что ждет их впереди.
* * *
Ну че там у тебя, мать? спросил черт. Такое обращение к Светлой Княгине от черта звучало в какой-то степени даже кощунственно, но Галаэнхриель терпеливо молчала. Этот рогатый хлюпик мог бы ей помочь, потому что у нее самой дела шли скверно.
При колдовстве вместо роз вырастали невнятные кракозябры с сомнительным запахом эмалевой краски, лекарственные растения вырастить тоже не выходило, даже не удавалось выпестовать росток. Эльфийка, для которой такая магия была естественной, как дыхание, страдала.
А такой же, только с бровями вырастить могешь? А то глазастые у тебя уже есть, ехидничал черт. Галаэнхриель посмотрела на грустно моргающий мшистый пень и опустила руки.
Что же мне делать? Что делать мне? прошептала она, а потом тихо заплакала. Черт, непривычный к таким звукам, заволновался.
Ты, мать, давай-ка не реви.