Последний раз он навещал хозяйку два лета назад. Зима в горах Аркха тогда наступила рано. Снег шёл, не переставая перевал завалило, и ему пришлось задержаться до весны. Возможно, он остался бы и дольше, но его ждали учителя.
Ты хочешь отвести её к ним?
Мат поморщился. Он не любил, когда она угадывала его мысли.
Это верное решение, кивнула Айла. Им неведомы ни зло, ни добро. Они поступят с ней так, как она того заслуживает. Но скорее всего ты её больше не увидишь. Ты этого хочешь? Верно?
Эльф приподнялся на локтях и слабо улыбнулся. Травница игриво рассмеялась, снова угадав его мысли. И на этот раз он не был против.
Вечерело. Ливня не случилось, вместо него с неба сыпалась мелкая колючая крошка. Ох, не так Леилэ представляла себе первое знакомство со снегом!
Найдя лошадок, девушка нацепила на себя всю тёплую одежду, которая у неё осталась. Глупые животные растеряли часть их вещей, в том числе и провизию. Заметно похолодало. У Леилэ так сильно заледенели пальцы, что она даже не смогла вычесать хвойные иглы из волос.
Согревавшее её утром тепло рассеялось. Уже сутки девушка почти ничего не ела. Эта часть леса была удивительно бесплодной лишь стена высоких мрачных елей да бескрайние ковры мхов и лишайников поглотили землю и камни. В воздухе пахло грибами, но грибов она не нашла.
Девушка шла вдоль ручья, поднимаясь всё выше в горы. Где-то здесь должна была начинаться тропа, о которой ей говорил Мат. Если, конечно, она не лисья. Лисьей тропы самостоятельно она бы не нашла. Леилэ всё время казалось, что вот-вот, за следующим уступом, она увидит следы. Но сумерки сгущались, и надежда таяла.
Мату нездоровилось. Может быть, он попросту забыл, что Леилэ не видит лисьих путей? Ах, как же ей не хотелось провести ночь в одиночестве, под открытым небом. Лес не нравился девушке. Она смутно припоминала эхо, которое родилось из её собственного крика. Это был чужой голос, мрачный и таинственный, словно шедший с того света.
В деревнях это место называли Чернолесьем. Здесь не охотились, не собирали грибов и ягод. Рассказывали, что все, кто отважился зайти в Чернолесье, домой возвращались в виде бестелесных призраков. И только местный жрец Единого с помощью своих аур мог изгнать их обратно в глухие чащобы.