Джер воскликнул с озарением:
В две тысячи тринадцатый год! Вы, наверное, будете наблюдать падение Челябинского астероида?
Тут даже Витторио пробурчал что-то удивленное. Николетта же вообще смотрела на пилота круглыми глазами.
Ты кто? спросила она юношу.
Тот пожал плечами:
Я просто курьер-619. Но ты же велела мне притвориться таким умным, каким только смогу. Вот я и не стал больше прикидываться простаком.
Я никак не ожидала, что мое неосторожное пожелание приведет к таким драматическим последствиям. Много у вас курьеров, разбирающихся в проблемах искривленного пространства-времени? И схватывающих на лету научные идеи?
Джер не успел ответить они пришли к шлюзу, к которому был пристыкован «Солнечный заяц». Следующие два часа ушли на аккуратную выгрузку контейнера, в котором, как оказалось, был огромный магнетрон.
Это такая штука, которая стоит в кухонной микроволновке, только в миллион раз мощнее! пояснил Мамаев. Юноша не стал ему говорить, что знает устройство магнетрона.
Наш магнетрон сгорел, когда его неправильно подсоединили к станционной сети, вздохнул профессор.
Витторио недовольно буркнул в ответ:
Схема была неверной!
Его голос Джер услышал впервые. Неудивительно, что голос был сиплый с такой-то частотой использования!
Прошло еще три часа и наконец магнетрон был доставлен в нужное место и присоединен к сети, вероятно, правильно, потому что прибор заработал, и Витторио широко улыбнулся, по-прежнему не нарушая обета молчания.
Джер устал, но был доволен, что принял участие в общем деле. Поэтому он сказал:
Профессор, я всегда рад помочь в вашем эксперименте, так что располагайте мной!
Мамаев кивнул и, тоже довольный, отправился готовить ужин кажется, он в своей экспедиции был за шеф-повара, что неудивительно, для такого тонкого дела Николетта была слишком легкомысленна, а Витторио слишком серьезен.
Николетта, поманив за собой Джера, достала из холодильника пару бутылочек с соком и уселась в углу кают-компании на диван. Сел и Джер, взяв протянутую бутылочку.
Я хотела расколоть тебя за десять вопросов, а ты сам расколол деда за пять. Теперь я буду препарировать тебя с особой тщательностью.
Джер ответил, указав на бутылочку с соком:
Это формалин? Для сохранности препарированного зверька?
Он сделал большой глоток:
Нет, это лучше формалина. Может, меня заспиртуют после раскалывания?
Николетта озадаченно сказала:
Может, ты инопланетянин, который замаскировался под курьера-619? А на самом деле под этим бледным тощим лицом скрывается зеленая слизистая рожа?
Пилот усмехнулся:
Зеленая фи! Это так старомодно. Сейчас все наши носят такие симпатичные синие морды с красными пупырями.
Николетта просто пожирала его глазами.
Я ничего не понимаю! Где ты нахватался всего этого? До четырнадцати лет в интернате и школе пилотов, а потом два года в одиночной камере, то есть в каюте своего корабля. И вот, пожалуйста, поддерживает светский разговор, шутит, а в червоточинах метрики разбирается наравне с дедушкой. Я совсем не удивлюсь, если сейчас ты превратишься в синего монстра с желтыми глазами! Или с красными пупырями!
Профессор позвал их ужинать, и разговор прекратился. Для разнообразия за столом сидел и Витторио. Видимо, он разрешил себе отдохнуть, поэтому, быстро съев хорошо прожаренный стейк с грибным спагетти, откинулся в кресле и наслаждался бокалом оранжевого вина. Впрочем, судя по отсутствующему взгляду, он все время что-то прокручивал в бритой голове, что-то подсчитывал и прикидывал.
Джер наконец-то смог как следует оценить кухню профессора и по-прежнему находил ее превосходной. Он не спеша отрезал ломтики от куска мяса и наслаждался итальянскими макаронами с потрясающим грибным вкусом. Это явно были не привычные Джеру шампиньоны, а что-то гораздо более изысканное.
Юноша никогда раньше не ел дорогостоящих трюфелей и не смог их опознать.
Это самый лучший стейк, который я ел в своей жизни, сказал он. Может, вчерашний тоже был хорош, но мое знакомство с ним длилось не слишком долго.
Николетта встрепенулась:
Дед, ты послушай, как он говорит! Он вежлив и острит не как моно-курьер, а как какой-нибудь фоур-интеллектуал! Причем эти фоуры такие натужные так стараются быть умными, а этот умничает совершенно свободно и даже с удовольствием!
Профессор вытер рот салфеткой, откинулся на спинку кресла и сказал:
Николетта, отстань от Джера. Лучше вернемся к нашей беседе. Ты вчера что-то хотела доказать мне про свою любимую книгу.
Девушка сразу загорячилась:
Прежде всего, я хотела, чтобы ты ее прочитал. Роман Инги Пулярской «Как заблудиться в трех соснах» это лучшее произведение про современную молодежь. Как мы будем спорить, если ты не читал этот роман?
Профессор Мамаев сказал:
А ты попробуй убедить меня в том, что эта книга интересна. Проведи рекламную кампанию.
Николетта ринулась в бой:
Прочитав ее, ты будешь лучше понимать меня! Ты узнаешь, что чувствуют юные люди, вступающие в этот мир взрослых, глубоко чуждый им по возрасту, по опыту и темпераменту. Мы инопланетяне друг для друга! Я не знаю, чем буду заниматься во взрослом мире, и от этого мне страшно!
Она, в инстинктивной попытке найти поддержку, посмотрела на Джера. Тот, допивая кофе, сказал:
Тем подросткам, которые точно знают, чем они будут заниматься в этом мире, часто еще страшнее.
Девушка нахмурила брови:
А у тебя есть любимая книга? Наверное «Теория Эйнштейна для простаков»?
Джер ответил неожиданно:
Плутарх. «Застольные беседы».
Профессор засмеялся:
Николетта, тебе попался крепкий орешек.
Почему тебе нравится Плутарх? с недоумением спросила Николетта. Это же античный историк.
Я люблю книги больше, чем кино, потому что они оставляют место воображению и позволяют самому раскрасить описываемый мир в разные цвета. «Беседы» Плутарха лучше обычных книг, потому что в нескольких строчках вмещают целую историю, которую ты можешь додумать сам.
Расскажи какую-нибудь историю Плутарха! потребовала Николетта.
В маленьком отсталом греческом государстве Киме, над которым смеялись остальные греки, была должность стража: кто ее исполнял, тот в обычное время охранял тюрьму; но, когда совет собирался на ночное заседание, он являлся туда, выводил за руку царя и держал его, покуда члены совета тайным голосованием решали, справедливо тот правил или нет.
А что происходило, если совет решал, что царь правил плохо?
Неизвестно, но явно ничего хорошего, если царя держал за руку тюремщик. Тут много чего можно домыслить, в то время как обычная книга описывает происходящее до мельчайших деталей. Когда сутками лежишь в противоперегрузочной ванне, то можно несколько строк Плутарха превратить в целый роман. Иногда одна строчка порождает целые картины и сюжеты. Например, деревенских жителей, приходящих в греческий город, звали «пыльноногими». Сразу представляются пешие греки, идущие по пыльной горячей дороге. Босыми они шли или обутыми? Были ли у них лошади или ослы, тянущие за собой повозки с поклажей? Зачем они шли в город торговать или покупать? Может, они шли посмотреть на игры атлетов или послушать споры философов?
Расскажи еще какую-нибудь историю Плутарха, попросила Николетта.
Локр из-за семейных неурядиц решил переселиться и спросил у оракула, куда ему отправиться? Бог ответил ему, что город нужно основать там, где Локра укусит деревянный пес. Локр переплыл море и, как только ступил на сушу, уколол ногу о шиповник, который зовут собачьей колючкой. Страдая от укола, Локр задержался на несколько дней на этом месте. Он познакомился с окрестностями, остался на этом берегу и основал Фиск, Гианфию и другие города. В них жили локрийцы, которые звались «пахучими».
Почему их так назвали? поинтересовалась девушка.
Доподлинно неизвестно. Кто-то верит, что из-за того, что некогда к локрийскому берегу прибило морского змея Пифона, который там и гнил; другие считают, что локрийцы сами дурно пахли, потому что носили овчины и жили вместе со скотом; третьи же, напротив, полагают, что эта страна была богата цветами и сильно благоухала.
Действительно, масса простора для воображения! воскликнула Николетта. А что за семейные неурядицы были у Локра?
Ожесточенные споры сына с отцом, которые вынудили одного из них к переселению.
Все как в наше время, удивилась девушка.
Именно. Читая Плутарха, понимаешь, что несколько тысяч лет назад людей заботили проблемы, которые во многом были схожи с нашими. Истории Плутарха изложены в виде застольных бесед: читая его, легко вживаешься в самое начало первого тысячелетия. Ты словно сам сидишь, вернее возлежишь за столом, где собрались древние греки или римляне. Они не похожи на нас своими туниками и бородами, но в историях Плутарха древние оказываются так близки к нам, что начинаешь чувствовать себя там своим, воспринимать человечество как единое сообщество.