Джер говорил и сам удивлялся себе. Он никогда еще не позволял себе высказывать вслух свои мысли. Но эта заброшенная европейская станция вдали от цивилизации; этот профессор, который отнесся к нему как к равному и кормил вкусной едой; эта симпатичная Николетта, которая не воспринимала его как равного и надменно приказала ему быть умным и правдивым, все это сломало какие-то прочные запреты внутри Джера. Он принял вызов быть ровней этим фоурам и вел себя так, как вели бы себя смелые и остроумные герои книг, которые он читал. И у него получалось! Он наслаждался этим обществом и разговором гораздо больше, чем вкусной едой и удобной каютой.
Николетта повернулась к профессору.
Ну все, дед, я потеряла всякое терпение, сейчас я буду потрошить этого любителя Эйнштейна и Плутарха. Мы тебе нужны?
Профессор встал из-за стола:
Нет, я пошел работать, развлекайтесь. Держись, бравый пилот!
Юная фоуресса повернулась к Джеру и сказала угрожающе:
Вопрос первый. Отвечать только «да» или «нет». Ты незаконнорожденный сын какого-то аристократа?
Нет.
У тебя есть влиятельные или образованные родители?
Нет.
Богатые опекуны?
Нет.
Ты получил образование в марсианском колледже или элитном интернате?
Нет.
Ты тайный вундеркинд, с уникальной памятью или вроде того?
Нет. Уже пять вопросов растратила.
Николетта подумала, прежде чем задать очередной вопрос.
Ты фоур, которого жизнь забросила в класс «моно»?
Нет.
Ты получил какое-нибудь специальное образование, кроме обычной школы?
Нет.
Ты инопланетянин?
Нет.
Ты шпион?
Нет. У тебя остался последний вопрос.
Девушка закусила губу и свирепо посмотрела на Джера, который свободно сидел, попивал кофе и улыбался.
Тебя послал кто-то из наших знакомых? Как розыгрыш?
Нет. Ты проиграла.
Николетта прищурилась:
Я все равно докопаюсь до истины. Если выяснится, что ты соврал хоть в одном слове, тебе не жить.
Как же ты собираешься докопаться до истины, если продула игру?
К дьяволу игры! Отвечай сам как получилось, что ты умнее многих моих знакомых парней-фоуров, не говоря уж о примитивных моно? Откуда ты знаешь так много?
Джер пожал плечами:
Я все узнал из книг. Сравнивать свой интеллект с фоурами не могу ты первый фоур, с которым я толком разговариваю. Самый длинный мой разговор с фоур-леди был год назад: «Куда поставить ящик, мэм?» «В этот угол!»
Из книг? фыркнула Николетта. Ежу понятно, что не из телевизора или квиттера. Но это ничего не объясняет.
Ага, ты хочешь, чтобы я убедил тебя в своих словах? Предоставил свидетелей и доказательства?
Да, хочу. Доказательств не надо, мне будет достаточно психологически реалистичной картины.
Но это будет долгая история, пожал плечами Джер. Ты уверена, что тебе стоит тратить свое драгоценное фоур-время на копание в опилках моно-парня?
Докатились! возмутилась Николетта. Ты иронизируешь! Ты просто издеваешься надо мной!
Просто слегка подтруниваю когда еще выпадет такой случай. Но если госпожа велит, то я буду почтительней швейцара.
Госпожа подумает. Ну, давай раскрывай свои секреты.
Это было одиннадцать лет назад, в Рождество. В нашей интернатской группе из десяти пацанов-пятилеток случилось грандиозное событие: благодаря милости какого-то мецената нам притащили десять коробок с рождественскими подарками дешевыми планшетниками разного размера и разного содержания. Четыре планшетника были набиты компьютерными играми: их разобрали в первую очередь и по цене всего двух разбитых носов. Три планшетника содержали коллекцию кинофантастики они тоже быстро распределились вместе с обязательными царапинами и синяками. Два планшетника хранили записи классической музыки и песни модных групп они попали в руки самых слабых и неловких ребят. А десятый планшетник, самый маленький и простой, достался мне.
Ты был слабее всех?
Нет, просто в момент распределения подарков сидел в карцере за неуважение к персоналу интерната.
А что ты сделал?
Я не хотел бы касаться этого вопроса, потому что он не имеет прямого отношения к нашей истории.
Хорошо, продолжай.
Благодаря этому карцеру моя жизнь изменилась, потому что в подаренном мне планшетнике была библиотека.
Какая?
Стандартная библиотека «Миллион лучших книг мира».
А что ты сделал?
Я не хотел бы касаться этого вопроса, потому что он не имеет прямого отношения к нашей истории.
Хорошо, продолжай.
Благодаря этому карцеру моя жизнь изменилась, потому что в подаренном мне планшетнике была библиотека.
Какая?
Стандартная библиотека «Миллион лучших книг мира».
И что тут такого? Такая библиотека есть у всех.
Конечно. Но у всех обычных детей, кроме этой библиотеки, есть масса других развлечений: телевизор, виртуальные игры, шоу-группы, дружеские вечеринки и многое другое. У меня была только она библиотека. Она вытеснила все остальные доступные и недоступные развлечения. Библиотека стала читать мне детские сказки всего мира и я слушал их в постели, за едой и даже принимая душ. Меня прозвали в группе лунатиком. Когда я научился читать сам а это случилось уже через полгода, то стал еще быстрее глотать книги, читая их с экрана планшетника. В год я прочитывал или прослушивал около пяти сотен книг. Сначала это были сказки, приключения и фантастика, но потом я дошел до серьезных книг и научно-популярных трудов. Когда я начал летать на курьере, то стал слушать и читать, лежа в противоперегрузочной ванне, до пяти книг в день. Это главное мое времяпровождение. Я не смотрю телевизор, не играю в компьютерные игры, меня не волнуют спортивные соревнования и модные музыкальные группы. Плюс у меня хорошая память: не исключительная, но выше средней. Вот и все. Я убедил тебя?
Ну в общем-то да. Николетта слегка разочарованно откинулась на кресле. Ты просто книжный червь, сожравший много книг. Такое интенсивное самообразование.
Я соврал в ответах?
Нет, кажется.
Тогда я могу пойти в свою каюту, отдохнуть?
Ладно, пошли спать, натаскались мы с этим ящиком! зевнула Николетта. На самом деле я завидую тебе в другом отношении: в четырнадцать лет ты уже был за штурвалом космического корабля! Это круто!
Джер с удовольствием улыбнулся.
В школу юных космонавтов нас зачисляли в десять лет, после серии тестов и испытаний. Первый пробный вылет я сделал с инструктором в тринадцать. Это был действительно незабываемый день. Тем более что в честь первого самостоятельного полета нам на ужин дали вкуснейший торт.
Какие выпускные экзамены вы сдавали в своей школе космонавтов?
Два: теоретический зачет и практические испытания.
В чем заключались эти испытания?
Тебе дают сильное снотворное и ты просыпаешься в космическом корабле-курьере, парящем между звезд неизвестно где с неисправным электропитанием.
Какой кошмар!
Ты должен выживать на таком корабле до тех пор, пока не найдешь неисправность и не починишь ее. После чего ты должен определить свое местоположение и довести корабль до школьной базы.
И сколько времени обычно уходит на поиск неисправности?
От многих часов до нескольких дней. Но главное ты должен починить корабль, а запасной стандартной детали, чтобы заменить сломавшуюся, обычно нет. Тебе нужно придумать, чем заменить эту деталь или как обойтись без нее.
Что сломалось в твоем корабле и сколько времени у тебя ушло на ремонт?
Я быстро восстановил электропитание, соединив обрезанные под обшивкой рубки провода. Но потом выяснилось, что у меня напрочь отказала система звездной навигации, отчего я не мог определить свое положение в космосе.
Ты заблудился! Это ведь по-настоящему страшно: висеть в космосе и не знать куда лететь
Мне пришлось найти на небе Марс и Юпитер и вспомнить положение базы относительно этих планет. Потом я полетел в предполагаемую зону расположения базы и барражировал там двое суток, пока не попал в зону действия радиомаяка базы. Дальше было просто.
Жесткие у вас там были испытания! Николетта с уважением посмотрела на пилота. Сколько выпускников школы их не выдерживают?
Около половины. Некоторые впадают в панику, оказавшись в одиночестве где-то посреди космоса. Другие не успевают найти неисправность корабля или починить ее в двухнедельный срок и их снимают с экзамена.
И сколько у тебя заняло прохождение экзамена?
Четыре дня.
Это рекорд?
Нет, просто верхние десять процентов.
Джер, ты очень скромный?
От заслуженной порции славы я не откажусь!
Они дошли до своих кают. Николетта хлопнула юношу по плечу:
Спокойной ночи, бравый пилот!
Но он почему-то долго не мог заснуть.