Сомнамбула - Чижъ Антон 43 стр.

 Неизвестно, что делала Муртазина остаток дня 29 октября Она умная и сообразительная. Могла догадаться, с какой целью Квицинский приходил к ней. Могла сама поехать к гипнотисту, которого нашел Квицинский.  Ванзаров размышлял вслух, не замечая этого.  Поехать, чтобы узнать то, что она могла не помнить Вернее, ее заставили забыть Спросите меня: зачем?

 Зачем, Родион?

 Чтобы найти вещь, которую могли спрятать в доме мадам Рейсторм, а Муртазину заставили забыть об этом. Идеальный сейф: человек хранит то, о чем не догадывается.

 Ну, прибежала на гипноз, рассказала, а дальше?

Заниматься с приставом майевтикой, то есть рождением истины по методу Сократа, когда на простые вопросы даются простые ответы, было трудно. Ванзаров тряхнул головой, в которой витала дымка шустовского.

 Тот, кто ввел в гипноз Муртазину, узнал нечто важное. Мог сообразить, что вещь нужна ему самому,  ответил Ванзаров.

 Что за вещь?

 Изобретение покойного Иртемьева.

 Механизм какой-то чудной?

 Глупость. Вернее, опасная иллюзия. Многие в нее верят. К сожалению.

Вильчевский ничего не понял, но многозначительно кивнул.

 Выходит, гипнотизер надоумил Муртазину зарезать Елизавету Марковну?  спросил он.  Старушка чем мешала?

 Могла знать нечто важное.

 А горничная стала резать ее кортиком, чтобы добиться признания?

 Благодарю, Петр Людвигович,  сказал Ванзаров, вставая и оправляя сюртук.

 Рады стараться, ваше благородие,  ответил пристав.  А что я такого сделал?

 Указали на логическую петлю: если бы Муртазина решилась вырвать признание у мадам Рейсторм, она бы не поехала к гипнотисту. Все прочее теряет смысл, включая разыгранное безумие

 Что же остается?  растерянно спросил Вильчевский.

 Очевидный вывод: кто-то побывал у них на квартире, чтобы задать Елизавете Марковне простые вопросы. Попытался погрузить в гипноз, старушка оказалась крепким пиратом, не поддалась. Тогда Муртазиной приказали резать ее кортиком. Но и это не помогло. Мадам Рейсторм умерла, ничего не выдав. После чего обработали мозги Муртазиной. Результат вам известен.

 Лучше бы этого не слышал,  от души сказал пристав, налил чистого коньяку и опрокинул в глотку.  Как будешь искать фокусника?

Тут несчастного Вильчевского окончательно сбили с толку: Ванзаров захотел наведаться в мертвецкую. Отказать в невинной просьбе было нельзя. Взяв ключи, пристав отвел в холодное и темное помещение. Он думал, что чиновник сыска желает осмотреть тело мадам Рейсторм, но Ванзаров разложил одежду Квицинского и стал рассматривать его жилетку. В руках у него была восковая фигурка, которую он прикладывал к пуговицам. Затем Ванзаров попросил посветить и поднес фигурку к волосам трупа. Вильчевский зажмурился, слушая неприятное шуршание.

 Доволен?  спросил он, когда запирал мертвецкую.

 Господин Лебедев осмотрел тело мадам Рейсторм?  спросил Ванзаров, пряча фигурку. Все эти сыскные секреты, ничего только не расскажет.

 Такой дотошный, что удивления достойно,  с уважением ответил Вильчевский.  Вчера вечером тут занимался, долго корпел. Вышел чрезвычайно довольный, насвистывал и сигарку изволил прикурить. Наверняка подтвердил очевидное

 И такое возможно.

Поблагодарив пристава за чай, Ванзаров поднялся в приемное отделение. Чиновники кивали, выражая радость его появлению, сам начальник сыска справился о здоровье, но пролетку не дал. Чего и следовало ожидать.

Проверив разыскные альбомы и картотеки политических, Ванзаров не нашел никого с кличкой Морфей. Или безвестный доктор еще не попадал в поле зрения полиции, или кличка была придумана специально для Почтового, или же бывший филер неумно соврал, что вскоре выяснится.

Ванзаров еще успел телефонировать в отряд филеров, чтобы Курочкин отправил агента взять под наблюдение дом на Миргородской и мадам Штальберг, как в сыск буквально влетел Вильчевский. Пристав был зол не на шутку.

 Заварили-таки кашу!  крикнул он, топнув сапогом и плохо владея собой.  Милости прошу расхлебывать!

Чиновники сыска усиленно взялись за бумаги. В наступившей тишине только перья скрипели. Кому расхлебывать кашу, и так было ясно.

Происшествие было экстраординарное. Проводя утренний обход, Охчинский обнаружил в палате только одну больную. Куда делась другая, не мог сказать никто: ни дежуривший санитар, ни младший доктор Садальский, ни даже сторож во дворе. Окно было распахнуто, причем тугой шпингалет рамы вырван, в палате стоял жуткий холод. Новенькая в каталепсии, привезенная полицией, замерзла так, что ей пришлось делать срочные согревающие процедуры. На постели пропавшей остались одеяло с подушкой, но не было простыни. Если бы она бросилась в окно, тело нашли бы внизу. Но его не было. Оставалось предположить, что дама улетела ночью на простыне.

Хуже всего, что пропала мадам Иртемьева, к которой охранное отделение приказало никого не подпускать. Все это было столь странно, что Охчинский не решился доложить главному врачу больницы, господину Чечотту, а Садальскому приказал держать язык за зубами, если не хочет потерять место. Его вину в исчезновении пациентки еще предстоит установить.

Ординатор сидел в кабинете и наделся, что беда как-нибудь сама разрешится, если других средств лечения не остается. Вежливо постучали, он разрешил войти. На пороге появился приятный господин в черном пальто. Он вежливо поклонился.

 Имею честь видеть господина Охчинского?

 Что вам угодно?  ответил ординатор, прикидывая, кто бы это мог быть.

 Позвольте представиться: доктор Погорельский, Мессель Викентьевич,  ответил гость и еще раз поклонился.

Фамилию Охчинский слышал. Кажется, толковый специалист, занимался эпидемиями и гипнозом. Что-то такое печатал по глупейшей тематике животного магнетизма, однако производит приятное впечатление. Ординатор предложил садиться и спросил, чем может быть полезен коллеге, так сказать.

 Для начала разрешите передать привет от нашего общего учителя, профессора Тихомирова,  сказал Погорельский, склоняя голову.  Алексей Игнатьевич просил узнать, насколько действенной оказалась методика, которую вам показал на пациентке

Напоминание заставило Охчинского натянуто улыбнуться: он так и не смог вспомнить ни визита дорогого учителя, ни методику, которая ему была показана. А теперь еще и мадам Иртемьева испарилась

 Передайте профессору, что результат обнадеживающий,  сказал он.  Когда будет время, расскажу ему подробности лично

 Прекрасно.  Доктор Погорельский вальяжно закинул ногу на ногу.  У меня сообщение от нашего общего учителя Профессор хочет вас предупредить.

 Предупредить меня?  переспросил Охчинский.  О чем же?

 Простите, неверно выразился: не предупредить, а предостеречь

 Что-то случилось?

 Пока еще нет, но может.  Погорельский со стулом подвинулся ближе.  Профессор просил сохранить медицинскую тайну.

 Ну, разумеется,  ответил Охчинский.  А в чем, собственно, дело?

 Не так давно у профессора был пациент, который страдает необычной формой шизофрении: он вообразил себя сыщиком сыскной полиции. Причем ищет убийц какого-то воображаемого человека среди врачей-психиатров

 Оригинальный случай

 Профессор потратил несколько сеансов, но улучшение не наступило. Больной упорно изображает из себя сыщика. Так как он не слишком опасен, Алексей Игнатьевич посоветовал родным не класть несчастного к вам в больницу.

Охчинский заинтересовался, как доктор, который столкнулся с чем-то новым.

 Да, необычный случай. Не припомню такого.

 Должен признаться, что этот господин побывал у меня на приеме,  сказал Погорельский.  Мои сеансы гипнотизма оказались бессильны ему помочь.

 Из такого навязчивого состояния тяжело выйти.

 В том-то и дело Профессор в этом окончательно убедился Просил передать: этот господин может нагрянуть к вам в поисках убийцы.

 Нам не привыкать,  ответил ординатор.

 Разумеется. Профессор просил вас, Константин Владимирович, принять возможные меры, чтобы немного подержать беднягу у себя. Небольшой курс терапии ему точно не повредит.

 А родные не будут возражать?

Доктор Погорельский развел руками.

 Что вы, коллега! Они будут рады, если вам удастся помочь несчастному.

 Конечно Разумеется Передайте профессору, сделаю все возможное Как фамилия больного?

 Ванзаров, Родион Георгиевич,  ответил Погорельский.  Будьте начеку: он хитер, чрезвычайно ловок и убедительно изображает сыщика. К тому же обладает большой физической силой, без помощи санитаров совладать с ним будет трудно.

 Ничего, найдем методы и на сыщика,  ответил Охчинский.

Поговорив еще с четверть часа, они расстались друзьями.

Погорельский уносил ответный привет для профессора и обещал вскоре заглянуть, чтобы поделиться опытом гипноза, что Охчинского чрезвычайно интересовало. Особенно в нынешнем положении.

Двор походил на греческий амфитеатр. Вместо каменных скамеек для зрителей имелись окна кухонь, спален и кабинетов. Зрители уже заняли места. Горничные, кухарки, молоденькие барышни, а кое-где и хозяйки семейств торчали в окнах, пытаясь узнать, что же там случилось, отчего набежали городовые и виднеется фигура самого участкового пристава. Спектакль выглядел не слишком зрелищным. Наоборот, скучным: ничего любопытного вроде драки или горения мусора не случилось, однако присутствие во дворе полиции держало у окон.