Знаю. От хвори природной мы лечить умеем, а вот раны такие тут одними молитвами и заговорами не обойтись. Но подлатать надо, тут вне сомнений.
Где он будет жить? спросила Степановна. Его ж прятать надо, сторожить.
Спрячем, не переживай, ответила Ягарья. Можно положить его у нас в доме в комнату, где девчата больных принимали, Павловна посмотрела на Люсю и ее маму. А вы за Сашкой мелким присмотрите, пока Настасья Петровна за больным будет ухаживать. Сделав небольшую паузу, она продолжила: Все, бабоньки, война на дворе. Партизаны трудятся, эшелоны вражеские подрывают, машины расстреливают, надо и нам им отплатить заботой и благодарностью. Вот мое слово: с раненым бойцом обходиться уважительно, оказывать ему всяческую помощь, кормить его сытно. А если придут немцы
Я буду рядом, уверенно сказала Настя. Я беру на себя ответственность за охрану солдата.
Никто ничего не ответил. Все смотрели на Настю, не до конца осознавая, что произошло в этот день.
Вечером того же дня Ягарья, Ваня-паренек, спасенный из Гобиков, и трое женщин из усадьбы, что покрепче были, отнесли в лес тело погибшего партизана, с большим трудом выкопали (скорее, выдолбили) яму в промерзшей земле. Старались глубже: все-таки лес, хотя Ягарья знала, что дикий хищный зверь так близко к усадьбе побоится подойти. Но немец хуже дикого зверя. Уж кому не знать, как не внучке коренной немки.
Раненый парень проспал весь день то ли от слабости, то ли ото сна, что на него Настасья навела. Ягарья взяла управление в свои руки, и Настя покорно смирилась с этим. Ваню Павловна попросила помочь перенести в другой дом и переодеть Павла в чистые вещи. Мужских рубашек и, уж тем более, штанов, в усадьбе не водилось, однако ночные белые рубахи большого размера, что были сшиты, но пока никем не заняты, пришлись ему в пору. Штаны нательные Павловна отдала девчатам в стирку, наказав их постирать и просушить на печи уже к завтрашнему дню.
Тремя одеялами Настя накрыла раненого, которого переложили на спину. Рана у лопатки не кровоточила мазь бабы Фени крепко сдерживала сшитые края, а вот из ранения, что было ниже, которое, как женщины и предположили, пришлось в печень, все же просочилась на подстил кровь.
Я его залечу, не переживай, улыбнулась Таня, глядя, как Настя волнуется, сидя рядом с Павлом.
Не переживаю я вовсе, ответила та, а тебе спасибо. Ты молодец.
Да где там Тоже мне лекарь кровь увидела и чуть в обморок не грохнулась.
Ты свой дар не выбирала, сказала Настя, лекарь, что в университете медицине обучается, обычно, с детства мечтает стать доктором, а ты уже родилась с умением лечить, и твой дар не спрашивал у тебя, согласна ли ты им владеть.
Таня улыбнулась. Нравилось ей общаться с Настей, сдружились девушки крепко.
Он тебе нравится, правда? спросила Таня, долго не решаясь озвучить свой вопрос Насте.
Нравится, ответила она.
Ягарья Павловна тоже это заметила, добавила девушка.
Заметила, согласилась Анастасия.
И что делать будешь?
Посмотрим. Для начала надо его выходить. А потом, кто знает, может его в соседней деревне жена ждет и трое ребятишек?
Обе девушки улыбнулись.
А если нет? спросила Таня.
А что «если нет» ?.. Сама знаешь устои наши. А я, раз жить с вами стала, считай, подписалась под всеми ними.
Дверь в комнату, в которой были две девушки и раненый боец, открылась. Вошли Ягарья и Маруся, которая принесла свежий куриный бульон.
Не просыпался? спросила Павловна.
Еще нет, ответила Настя.
Надо будить его. Думается мне, сон у него этот от глаз твоих Как он? Не горит? Жара нет?
Нет, Павловна, жара нет, скромно сказала Таня, уж чего-чего, а этого я не допущу, не бойся. Тут силенок моих хватит, она засмеялась.
Ягарья тоже улыбнулась. Любила она, когда ее девочки радостными бывали.
Другого бойца мы похоронили сказала Ягарья. Документов при нем не было, даже не знаем, кто он и как его звали. Земля ему пухом, упокой Господь его душу.
При этом тоже ничего, ответила Настя.
Буди его, Настасья Петровна, буди парня. Разговор у меня к нему имеется
***
1929 год. Ягарья, будучи молодой и красивой женщиной, не забывшей, как должна выглядеть дворянская дочь, ходила по Брянску. Красивое пальто, шляпа, какую крестьянке было не позволить себе мужчины так и заглядывались на статную чернявую красотку. Да только не интересовали девушку они. После побега лучшей подруги она окончательно решила для себя, что никогда никаким образом не свяжет свою жизнь с мужчиной.
Но материнские чувства одним желанием из себя не выбить
Девчушка играла со щенком, с виду таким же облезлым, как и она сама. Разница между ними была в том, что у кутенка неподалеку бродила мамка с тремя остальными своими детками, у девочки же никого не было. Щеки раскраснелись, но не от смеха и радости, а от холода. Коленка голая виднелась сквозь дыру в штанах, белоснежные волосы спутанными клоками свисали из-под кое-как завязанного платка, пальтишко, что было бы девчушке впору годка два назад, еле держалось на двух пуговицах. Ни сапожек, ни валенок лапти. Драные старые лапти, какие уже и летом носить негоже, были надеты на ножки ребенка.
Ягарья Павловна остановилась. Ее безупречная осанка и руки, спрятанные в меховой (хотя, уже и потертой, муфте) тут же приковали к ней взгляды мимо проходящих. Она наблюдала. Мороз стоял не сильный, но все же мороз. Было начало декабря. Ребенок, проведя какое-то время на улице, сидя на сырой земле в той одежде, что была надета на белобрысой девчонке, через пару часов слег бы с горячкой, а через пару дней без должного лечения помер бы.
Однако девочка выглядела полностью здоровой.
Ягарья медленно зашагала к ребенку. Курносый грязный нос, под которым засохла грязь, задрался вверх, когда девочка подняла голову. Перед ней стояла молодая красивая женщина, одетая очень богато: хотя девчушке и было мало лет, богатую одежду от бедной отличить он могла.
Щенка также заинтересовала гостья, что подошла к ним. Он забил хвостом по земле и «с улыбкой» посмотрел вверх.
Как тебя зовут? улыбнувшись, спросила женщина.
Таня, ответила девочка. А вас?
Называй меня Павловной, сказала Ягарья, зная, что имя ее для маленькой девочки покажется не только странным, но и трудновыговариваемым. Ты здесь одна?
Девочка кивнула в ответ.
Что ты делаешь?
Он заболел, сказала девчонка, поглаживая кутенка, кто-то его ударил, и он скулил всю ночь.
А теперь?
А теперь он здоровый! радостно, с гордостью ответила Таня.
Ты его вылечила? спросила Павловна. Девочка снова утвердительно закивала. А давно ты так умеешь?
Не знаю, сказала девочка, я не помню.
А где твоя мама?
Умерла, спокойно сказала девочка и добавила: когда я родилась.
А папка?
Я ему не нужна. Он привел тетку и сказал, что она будет моей мамой. А она меня била на глазах у девочки проступили слезы. Грязной рукой она их вытерла, еще больше размазав грязь по своему, от природы белому, личику. Она несколько раз меня выгоняла, а когда я приходила назад, снова била меня. Поэтому, когда она снова меня выгнала, я не вернулась.
Девочка на удивление четко и хорошо разговаривала.
Батька не искал тебя? спросила Павловна.
Таня замахала головой:
Не искал.
Пойдешь со мной?
А что я буду делать? спросила девочка.
Ничего, улыбнулась Ягарья и села рядом с ней, просто жить. Будешь играть, будешь бегать, есть блины. Иногда, конечно, помогать мне будешь: полы заметать, траву на грядках полоть, но бить тебя больше никто и никогда не будет. Я обещаю.
Правда? зеленые глаза с длинными ресницами наполнились надеждой.
Правда, улыбнулась Павловна.
А далеко вы живете?
Далеко. Поедем с тобой на почтовой телеге, поболтаем по дорожке. Согласна?
Девочка довольно замахала головой.
Можно взять его с собой? она погладила кутенка.
Нет, дорогая, к сожалению, нельзя, ответила Ягарья, собак не держим Ни к чему нам они. Зато совсем недавно у нас в доме Мурка окотилась кошка рыжая! И у нее теперь есть три маленьких котенка. Уж, я думаю, какой-нибудь, да приглянется тебе.
Таня протянула руки к молодой женщине, и та не только помогла ей подняться, но и взяла ее на руки. Ягарья расстегнула свое длинное пальто и укрыла им девочку, отдала ей свою муфту, а та с интересом и немалым удовольствием затолкала в нее свои ручонки.
Ягарья фон Майер обрела дочь, зная, что родной ей не суждено иметь. И полюбила ее больше своей жизни.
***
Парень открыл глаза.
Здравствуй, услышал он, но не сразу смог разглядеть, кто перед ним находился.
Я уже слышал твой голос раньше, сказал он, это санчасть?
Эмм.. не совсем, замешкалась Настя.
Где я? снова спросил он, пытаясь осмотреться вокруг. Настя, немного помявшись, сказала:
Деревня Гобики.
Раненый парень чуть было не вскочил с места.