Хран, уйди с глаз моих, оборвала его на полуслове и вновь осталась в тишине. В относительной тишине, не успел демон исчезнуть, на его месте появился печально вздыхающий Бузя.
И вздыхал он так тяжело и печально, что через пять минут мое терпение лопнуло:
Оставь меня в покое. Крот не сдвинулся с места. Бузя прошипела я и вдруг услышала:
Иди, я с ней посижу.
Подъем, резкий разворот, и вот я уже смотрю в пронзительно-синие глаза му-ж-жа, который устало произнес:
Скалку, сковороду, пару метательных игл или арбалет и колчан с болтами? Хотя нет, его не надо. Кривоватая улыбка и новое абсурдное предложение от явно бредящего воина: Конечно, можно использовать и твой кинжал, но после него я вряд ли смогу поддерживать разговор. Одолевает дикая вялость, пояснил он на мое удивленное «Что?»
Так ты ради этого сюда пришел? Чтобы я тебя побила?
Чтобы простила и перестала злиться, поправил он. Ты не спишь, хотя уже три часа ночи, ничего не ешь с самого пробуждения и всех избегаешь, чтобы ни с кем из домочадцев не поругаться. Так что вот он я, причина твоего расстройства, снимай злость, а потом поговорим если я останусь в живых.
Я прошлась по нему взглядом с головы до ног, подмечая и бледность кожи, и нездоровый блеск впалых глаз, и шрамы от ожогов, что из-под рубашки виднелись на шее и руках. А хуже всего то, что Инваго не стоял, он раскачивался.
Калекой останешься, бестолочь, произнесла я с полной уверенностью в том, что тариец сейчас свалится на пол.
Нет, я умный. Я знал, что сказать, дабы ты, очнувшись в воске, не уснула и не растворилась в небытие. Я знал, когда прийти за прощением, чтобы не получить кинжалом в сердце. Более того, я четыре дня тебя прождал и даже не соблазнился
Было бы на что, фыркнула я, вспомнив толстую корку воска на моем теле.
Было, уверенно заявил он и шагнул ближе. Поэтому я заслуживаю
Чего негодяй хотел в награду, я не услышала. Он стал заваливаться набок, в попытке уберечь его от падения я ухватила воина за грудки, а в итоге мы оба оказались на кровати.
Чтоб тебя! Поднялась на локте, недобро поглядывая на обнаглевшую тарийскую сволочь, вольготно расположившуюся на моих подушках и прижимающую меня к себе.
На полу было бы жестко, объяснил Инваго наше перемещение, на кровати удобнее. Ко всему прочему я на нее имею такие же права, как и ты. Поэтому не успела я рявкнуть «Дори, выметайся отсюда!», как вдруг он спросил: Поговорим сейчас или утром?
Утром? прошипела, удивляясь его наглости.
Согласен. Спи.
Глава 3
Мой сон был сладким и чувственным. Я ощущала столь ценные для меня умиротворенность и защиту, медленные поглаживания спины и мерное биение чужого сердца под ухом. Но стоило пошевелиться и протяжно вздохнуть, как тепло и нега исчезли, словно их и не бывало. Зажмурившись, попыталась вернуть видение, полное ощущений, но была грубо возвращена в реальность чуть хриплым:
Уже проснулась?
Да чтоб тебя!.. пробурчала я в подушку.
И тебя с добрым утром. Хотя правильнее сказать с добрым днем. Инваго вошел в комнату, неся перед собой поднос, заставленный тарелками. Вставай, поешь. И если не уснешь, так и быть, поговорим.
Так и быть? повторила я и усмехнулась. Ты сам предложил все перенести.
Я забыл, что ты у нас соня. Дай тебе волю, все проспишь и даже не узнаешь, как обряд прошел. Пауза и многозначительное: И что нас дальше ожидает.
А что нас ожидает?.. спросила я и была остановлена решительным:
Позже. Садись есть.
Я безропотно поднялась, присела за столик и только после этого заметила, что жилета и пояса на мне нет, рубашка расстегнута на несколько верхних пуговиц, а штаны аккуратно сложенными лежат на прикроватной тумбе. Мой мрачный взгляд Инваго расценил правильно и тут же сделал невероятный по наглости выпад:
Как муж я должен был подумать о твоем комфорте. Извини, если перестарался.
Да как с ним теперь ругаться? Никак. Кивнув своим мыслям, попыталась встать и одеться, но мне на ноги тут же упал тонкий плед.
Держи, если тебя моя компания стесняет.
И опять не придерешься.
Спасибо, ты сама обходительность. Я расправила плед, прикрыла ноги и вместо ожидаемых слов «я же муж» услышала:
Пытаюсь загладить вину. На обряде ты должна была симулировать боль, а не испытывать ее, признался он, накладывая на мою тарелку тушеную картошку, куриную грудку в сметанно-чесночном соусе и салат с зеленой петрушкой. Мы с Горным предусмотрели многое и просчитались, как два
Спасибо, ты сама обходительность. Я расправила плед, прикрыла ноги и вместо ожидаемых слов «я же муж» услышала:
Пытаюсь загладить вину. На обряде ты должна была симулировать боль, а не испытывать ее, признался он, накладывая на мою тарелку тушеную картошку, куриную грудку в сметанно-чесночном соусе и салат с зеленой петрушкой. Мы с Горным предусмотрели многое и просчитались, как два
Оболтуса, предположила я.
Молокососа, не согласился Инваго. Мы были уверены в том, что маг нарушит ход обряда, призовет внешние силы или голыми руками попытается тебя придушить, но он поступил проще и хитрее.
Мне протянули тарелку и вилку, предложили начать с салата, но я отложила приборы в сторону и спросила:
Как поступил? Что он сделал?
Всего лишь воспользовался нашей глупостью и разозлил Златогривого, как на духу выдал Дори, затем передвинул приборы ближе ко мне.
Очень коротко. А теперь с пояснениями, пожалуйста.
Наши законы жестоки. Каждый обряд это, по сути своей, проверка исключительно женской верности и наказание. Провинностью могут стать не только тайные встречи на стороне, но и первый законный брак. И чем больше «провинность», тем страшнее возмездие. Именно поэтому вторые браки у нас очень редки, а если и случаются, то лишь с бездетными дамами. Воин с сожалением посмотрел на реликвию, украшавшую мою руку, и глухо произнес: По мнению Мэнога и всех присутствовавших на обряде, ты прошла через наказание за прошлое с Уросом. Не вынесла боли, призвала Златогривого и натравила его на меня, едва обряд моего вызова сработал.
Теперь у родственничков есть еще один повод меня презирать. Грязная вдовийка зверя натравила, но мужа не убила, вот же тварь!
А на самом деле? прохрипела я.
В действительности Вместо трех связей с хранителем, родом и мужем у тебя есть только две. Второй тебя лишали, поэтому первая не справилась с защитой. Отсюда боль. Следом пробуждение Златогривого и его нападение.
Но я его не натравливала! Я вообще ничего сделать не могла.
Тебе и не потребовалось, я не совсем человек, если помнишь. И, посчитав меня причиной твоих мучений, он разобрался со мной как с демоном.
Съел? Я с сомнением покосилась на еду. Чувствую, вот теперь мой аппетит совсем перебит.
Всего лишь поджарил, Инваго криво улыбнулся, мне не привыкать, а вот тебе досталось.
Я сглотнула горький ком и, заставляя себя расслабиться, произнесла почти небрежно:
Что ж, не умерла
Плюс твою завесу воспоминаний потревожило, добавил он словно бы нехотя.
Калекой не стала и на том спасибо, вновь попыталась взять себя в руки и не пырнуть му-ж-жа вилкой.
И усыпило на несколько дней, завершил мерзавец Дори и забрал у меня вилку. Но! Это единственная плохая новость. А хороших намного больше. Первая глубокий сон способствовал полному заживлению твоих ожогов, вторая я тебя не упустил и не дал забыться на куда более долгий срок, третья все видели, как я явился во время обряда, бросился на помощь любимой жене и получил огненное крещение.
Я решительно не понимала его радости.
И что хорошего? Теперь все думают, что я несостоявшаяся убийца.
Пустяк, в нашем роду каждый третий мечтает убить супруга, ты не исключение.
Действительно, не зря же в борьбе за реликвию у вас вырезают всех первенцев.
И не только первенцев. Воин разлил по чашкам кофе и, прихлебнув из своей, заявил: К слову, не у вас, а у нас. Согласно бумагам, ты не первый год Дори, пора бы уже привыкнуть. Не давая мне возразить, продолжил: А плюс нападения в том, что мне не придется прятать изменения во внешности, называть себя Талликом и показывать метку имени на спине. Я умер на их глазах под огнем Златогривого. И возродился, став Инваго.
Я покивала, во всем с ним соглашаясь.
Да-да, отрадно слышать, но Значительная пауза и укол: Ничего из вышеперечисленного не объясняет твое пятилетнее молчание. Ты ведь ни одного письма не отправил домой.
И мне досталась широкая, уверенная и весьма ироничная улыбка, с которой тариец медленно произнес:
Я Инваго Дори, глава рода Дори, восставший из огня и вынесший из него жену, женщину, которую я люблю и вижу матерью своих детей, мою Волчицу, мое сердце. На этом невероятно сильном по эмоциональному накалу месте он внимательно посмотрел на меня, не дождался никакой реакции и уже более беззаботно ответил: Они не имели права отрекать тебя от рода. Искать меня да, отлучать тебя без моего на то согласия нет.