Куда могли убежать жители, если с одной стороны наши войска, с другой немецкие?
Убегали в сторону Карпат там никого не было.
«27 апреля Сегодня мы ночуем на Калачинской шосе Две машыны погода плохая идет дождь и очень холодно Немец все время бросается в атаку вот уже 27 дней и все без успеха Катюша то и дело напоминае о себе и фрицы катятся назад
1 Мая Сегодня мы едем в Якубовку и стоим в саду выпить нечего в честь праздника сварили ведро мандыбуркы покушали и думал домой написать писмо но здесь загрохотало все Страшный гул это фрицы полезли в атаку но тут зашыпели наши Катюши Дали огонька ему прыкурыть и он успокоился не мешая нам празновать».
Домой писали мы только бодрые письма. Их читали на полевой почте, и все знали, что о плохом писать нельзя, иначе письмо просто не дойдёт, а ты попадёшь «на карандаш». Поэтому старались писать с патриотическим настроением чем больше в письме патриотизма, тем больше гарантий, что его получат. Письма с тыла на фронт тоже проверялись. Я получал такие, в которых отдельные места были замазаны тушью.
«2 мая Сегодня на разсвете обратно пошол фриц в атаку но ему обратно рога збили и несколько Тигров стоят обгоревшые».
Из оперативной сводки Совинформбюро за 3 мая 1944 года:
«Первомайский приказ Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина вызвал новый могучий патриотический подъём в частях Красной Армии и Военно-Морского Флота. В тыловых и прифронтовых гарнизонах, а также на тех участках фронта, где это позволяла военная обстановка, состоялись массовые митинги бойцов и офицеров Красной Армии». (т. 6, с. 214215)
Из оперативной сводки Совинформбюро за 4 мая 1944 года:
«Юго-западнее Одессы наши бойцы подобрали раненого командира 1 батальона 717 полка 153 немецкой резервной пехотной дивизии капитана Вилли Шульца. Пленный рассказал: «Вечером русские атаковали наши позиции. Атака была так стремительна, что мои подразделения не выдержали натиска и в замешательстве отступили. Впереди солдат бежали офицеры Я был ранен в плечо и не мог подняться. Солдаты и офицеры видели, как я упал, но никто из них не оказал мне помощи. Каждый думал только о себе и спасался, как мог. Я прослужил 25 лет в немецкой армии, но никогда ещё не видел, чтобы офицеры и солдаты вели себя так трусливо. Они теперь, как огня, боятся окружения русских». (т. 6, с. 216)
«5 мая Стоим в апарели в одном глубоком яру Сюда снаряды не долетают только свистят через нас Теперь все эти дни затише только иногда арт перестрелка бывает Сегодня были в Обыртыне где видели кино Кутузов».
Тогда нам показывали в основном такие фильмы. По-многу раз смотрели «Кутузова», «Суворова», «Нахимова». На передке, конечно, фильмы не крутили. Да и в ближнем тылу тоже. А в этот день мы, видимо, были глубоко в тылу.
«По 10 мая затише никаких изменений нет стоим на месте. Только и заботы сейчас что варим себе завтрак обед ужын та писма домой пишем».
Из оперативной сводки Совинформбюро за 9 мая 1944 года:
«Сломив упорное сопротивление противника, наши войска ночью, несколько часов тому назад, штурмом овладели крепостью и важнейшей военно-морской базой на Чёрном море городом Севастополь. Тем самым ликвидирован последний очаг сопротивления немцев в Крыму, и Крым полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков
В 1941 и 1942 годах советские войска в невиданно тяжёлых условиях 250 дней обороняли Севастополь В 1942 году только за последние 25 дней штурма Севастополя немцы потеряли до 150 тысяч солдат и офицеров, из них не менее 60 тысяч убитыми. В 1944 году советские войска за три дня штурма прорвали сильно укреплённую долговременную оборону немцев, состоявшую из трёх полос железобетонных оборонительных сооружений, и разгромили немецко-фашистские войска, оборонявшие Севастополь». (т. 6, с. 221222)
Отдых в деревне Хвалибога
«13 мая вышли на отдых в деревню Хвалибога дали салют и уехали ехали машыной ночю через Якубовку в винограде ночевали а утром в Хвалибога».
На отдыхе мы бывали подолгу. Пока танковая армия восстановит свои потери, пока отремонтируется, пока дождётся новых танков из Челябинска Бои местного значения были не для нас. Нашу армию, как правило, бросали на большие прорывы.
Из оперативной сводки Совинформбюро за 12 мая 1944 года:
«Сегодня, 12 мая, в Крыму закончилась операция по очищению района мыса Херсонес от остатков немецко-фашистских войск, разбитых при овладении нашими войсками городом Севастополь.
Всего за период Крымской кампании с 8 апреля по 12 мая противник потерял убитыми более 50.000 солдат и офицеров. Взято в плен 61.587 солдат и офицеров, из них часть раненых.
Таким образом, за всю Крымскую кампанию с 8 апреля по 12 мая противник потерял по главным видам боевой техники и людского состава: пленными и убитыми 111.587 человек, танков и самоходных орудий 299, самолётов 578, орудий разных калибров 3.079, автомашин 7.036 и много другой техники.
Кроме того, нашей авиацией и кораблями Черноморского флота с 8 апреля по 12 мая потоплено с войсками и военными грузами противника: транспортов 69, быстроходных десантных барж 56 Всего потоплено за это время 191 судно разного тоннажа». (т. 6, с. 233234)
«14 мая Сегодня роем апарели землянкы разполагаемся на отдых все оборудуем как можно лучше погода хорошая
1518 мая все оборудуем для отдыха заниматся начали и 18 прозанимались целый день погода хорошая».
Из оперативной сводки Совинформбюро за 18 мая 1944 года:
«Немецкий генерал Дитмар на днях выступил по радио с обзором крымских событий Дитмар, например, уверял, что разгром немецких войск в Крыму есть не что иное, кик «выдающееся достижение немецкого командования». Он заявил: «Нам удалось эвакуировать не только главные силы, но и подавляющую часть охранных частей, прикрывавших эвакуацию основных сил». При этом Дитмар скромно умолчал, к какому же разряду войск к главным силам или к охранным частям следует отнести более 111 тысяч немецко-румынских солдат и офицеров, уничтоженных или пленённых Красной Армией в Крыму.
Взятые в плен немецкие офицеры совсем иначе описывают, как происходила «эвакуация» немецких войск с Крымского полуострова. Пленный начальник штаба 111 немецкой пехотной дивизии подполковник Франц сообщил: «Немецкие войска в Крыму получили приказ Гитлера любой ценой удержать Севастополь в своих руках. К нам непрерывно поступало пополнение. Однако русские прорвали оборону и заняли Севастополь. Тогда командование отдало явно запоздалый приказ удерживать мощные позиции на Херсонесе, а тем временем попытаться эвакуировать остатки разбитых войск из Крыма. На нашем участке скопилось до 30.000 солдат. Из них едва ли удалось вывезти более одной тысячи. Десятого мая я видел, как в бухту Камышёвая вошли четыре судна, но вышли оттуда только два. Два других транспорта были потоплены русской авиацией. С тех пор я больше никаких кораблей не видел. Между тем положение становилось всё более критическим. Командир дивизии генерал Грюнер приказал занять оборону в районе Максим Горький. Но солдаты были уже деморализованы. Все бежали к морю в надежде, что, может быть, в последнюю минуту появятся какие-либо суда. Офицеры пытались силой оружия заставить солдат занять позиции, но из этого ничего не вышло. Мы потеряли власть над своими подчинёнными. Всё перемешалось, и кругом царил хаос. Наши потери росли с каждой минутой. Тогда старшие офицеры решили капитулировать. Наша группа численностью до 10 тысяч человек сложила оружие. Вскоре сдались в плен и остальные группы. Это была полная катастрофа немецких войск в Крыму». (т. 6, с. 242)
«19 мая Галиция Сегодня я еду в ш.к. (штаб корпуса.-Г.Л.) на какие то учения Сидим ожыдаем машыны и болтаем с цивильными девками С утра погода была плохая шел дождь а к вечеру Солнце. Яблони цветут красота не верится что война и грохают пушкы мешая ликующей прыроде. Доехали хорошо правда цеп оборвалась и побила кузов
20 мая Целую ноч не спал, ночю бегал по поручениям и как то забрел на квартиру ген-майору откуда меня по шее выгнали. Сейчас ищу чего нибудь пожрать так как у нас хлеб масло кто то стянул А мы тепер ходим и зубами щелкаем, к вечеру возвращаемся в свою часть где идет концерт очень интересный и закончили свой концерт пожеланий нам успехов вперед Катуковцы
21 мая Сегодня с утра был хорошый солнечный день Мы занимались по бусоли а после обед был дождь мы ходили по деревни Хвалибога искали каких нибудь женщын но здесь все эвакуировались и никого нет одну нашли но наша очередь была сто двадцать первая посмеялись и ушли домой а к вечеру прышол мой друг Лях и мы вспоминали дела 41 г 42 г Какие наши были тогда дела как мы пели когда весь батальон был с Кубани. Теперь все разсыпались все на разных фронтах».