Из оперативной сводки Совинформбюро за 16 января 1944 года:
«ПОТЕРИ ПРОТИВНИКА И ТРОФЕИ ВОЙСК 1-ГО УКРАИНСКОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД С 24 ДЕКАБРЯ 1943 ГОДА ПО 13 ЯНВАРЯ 1944 ГОДА. Противник потерял только убитыми около 100.000 солдат и офицеров. Взято в плен более 7.000 немецких солдат и офицеров». (т. 6, с. 2728)
Из оперативной сводки Совинформбюро за 18 января 1944 года:
«Захвачен в плен сын директора почтамта в Берлине командир 3 батальона 68 полка 23 немецкой пехотной дивизии Ганс Иоахим Шведе. Военнопленный рассказал: "Уже третий год немецкие войска в России терпят одно поражение за другим. Немецкая армия истекает кровью. Однако дело не исчерпывается огромными потерями в людях и технике. Произошли роковые для Германии изменения. Теперь немецкий солдат уже утратил сознание своего превосходства над другими солдатами. Оно сменилось чувством неуверенности и страха, сознанием превосходства русского солдата над немецким. Это самый страшный удар, нанесённый немецкой армии за последнее время». (т. 6, с. 30).
«20 января вышел из гаубвахты в которой просидел 10 суток за матросов Эх «полундра» Но все же сидел за своих друзей по класу И занимаю старую должность Противная мне эта милиционерская обязаность Я подал со своим другом Ляхом рапорт о переводе на фронт Лутше буду воевать Я к войне прывык по пластунски выучился ещо лазить с 41 г. 27 июня».
Из оперативной сводки Совинформбюро за 20 января 1944 года:
«Крымскими партизанами захвачен в плен ефрейтор 11 роты 615 немецкого полка Йозеф Вольдкер. Пленный рассказал: «Под предлогом эвакуации гражданского населения немецкие военные власти в Крыму вывозят на баржах тысячи мирных жителей в открытое море и топят их. В ночь на 7 декабря 1943 года в Евпаторийском порту специальная команда эсэсовцев погрузила на баржу большую группу советских граждан, насильно эвакуированных немцами с Кубани. Через несколько часов все эти люди были потоплены. Восьмого декабря близ Севастополя потоплено 5 тысяч заключенных, содержавшихся в городских тюрьмах гестапо. На днях по распоряжению военных властей была вывезена в море и потоплена группа раненых советских военнопленных». (т. 6, с. 34)
Дорога на фронт
«23 января наш рапорт утвержден и мы обратно по старой прывычке с Ляхом чапаем в Куриневку на пересыльный пунт и отправляемось на фронт.
24 января Ночевал у Зои а сейчас меня направляют в Жытомыр старшым команды сопровождать союзников А их мне дали 137 человек а в Ляха 85 едем эшелоном а он везде помбить сегодня Я в и он здесь сильно бомбыл».
«Союзники» это мобилизованные полевыми военкоматами жители западных областей Украины.
«Моих 20 чел. удрало и тепер я буду за них отвечать Как дальше будет так продолжатся мы с Ляхом бросим этих союзников и смоимось. Эти союзники большие трусы как я вижу
26 января в Жытомыри у меня нихватало 26 чел. а в Ляха 17 чел. Мы сдали их а сами идем в Бургудию где стоит наш полк Хорошо выпивши».
Бургундия городок под Житомиром. Рядом с ним находился немецкий концлагерь.
«27 января Мы с другом проснулись в комендатуре в отрезвиловке куда нас затащыли патрули. Просидели мы до 12 ч. а потом нас отпустили и мы прышли в свою часть 234-й (фронтовой запасной полк.-Г.Л.) где начали свою службу дежурными по роте нач-караула все ходили по нарядам к девкам нельзя было и думать А жыли мы в военгородку где немцы устроили лагеря военно пленных все окутано колючей проволокой
29 января Ходили розсматривали могилы где было замучено и похоронено 75 тыс. пленых и стариков женщын и детей Даже некоторых могил ны успели и зарыть потому что земля была мерзлая. Ну пираты! Еще вам это не все поползете еще на четверенках по руской земле».
Всё, что там я видел, до сих пор стоит перед глазами. Трупы. Трупы. Трупы. И все раздеты догола. Лежали в одной куче навалом. Ямы, куда сбрасывали расстрелянных, немцы готовили заранее и не зарывали их, пока не заполняли трупами почти доверху. Поэтому слой земли сверху был небольшим. Во время оттепелей снег подтаивал, и из этих ям вытекала зловонная жижа. Вокруг таких ям лежало много незахороненных трупов. Распознать их было невозможно, потому что лица, да и всё тело они тоже были голые совершенно чёрные. Мы уже знали, что так происходит с теми, кого убивают на морозе.
Под Житомиром нам рассказали, что в округе расстреляли всех евреев. А евреи там жили целыми сёлами, хуторами. Немцы никого не оставляли, всех младенцев и дряхлых стариков тоже убивали. Поля были в земляных волнах сплошные бурты, похожие на те, в которые на зиму закапывают картошку. В некоторых местах земля в буртах оседала, и из-под неё виднелись части полуразложившихся трупов.
Когда я лежал в госпитале в Ландсберге, всех желающих из числа выздоравливающих раненых возили в Майданек. Майданек для меня это кучи разобранной по размеру детской обуви. И кучи девичьих кос. Рассказывали, что в крематории работали те же узники, которых смерть ждала завтра. Сегодня он кого-то сжигает, а завтра его в этой же печи будет сжигать тот, кто спит на нарах рядом.
Из оперативной сводки Совинформбюро за 8 марта 1944 года:
«Ниже публикуется акт о чудовищных злодеяниях немецко-фашистских мерзавцев в городе Славута, Каменец-Подольской области: «За время оккупации гитлеровские людоеды замучили насмерть и расстреляли тысячи мирных жителей города Славута и окрестных сёл. Массовые расстрелы происходили в военном городке около водонапорной башни. В расположении военного городка немцы устроили центральный сборный лагерь и свозили туда арестованных советских граждан и военнопленных с правобережной Украины. Лагерный режим был рассчитан на то, чтобы истребить как можно больше советских людей. На сутки заключённые получали немного суррогатного хлеба и мутную «баланду». Нередко заключённые по 56 дней подряд не получали никакого питания. В лагере свирепствовали инфекционные болезни. Больные тифом и дизентерией размещались вместе со здоровыми. Смертность среди заключённых достигала огромных размеров. От голода, болезней и побоев, а также от рук фашистских палачей погибло 12 тысяч советских граждан. Когда части Красной Армии заняли город Славута, в лагере находилось около 800 человек. Больше половины из них не в состоянии были передвигаться. Кроме того, на территории лагеря обнаружены сотни трупов заключённых, умерших голодной смертью». (т. 6, с. 118)
«2 февраля в бане мы купаемся а завтра идем в почетный караул хоронить генерал майора танковых войск который погиб в г. Ровно».
Из оперативной сводки Совинформбюро за 5 февраля 1944 года:
«Несколько дней тому назад войска 1-го Украинского фронта в результате стремительного удара прорвали оборону противника по реке Горынь. Наши подвижные соединения устремились в образовавшуюся брешь, вышли к городу Ровно и овладели областным центром Украины городом Ровно». (т. 6, с. 60)
«6 февраля Несчасный день Пошол в деревню достать самогону но здесь мне не повезло Попал мне навстречу несчасный ком-бат спросил куда иду Я не мог даже языком повернуть за что мне обломилось пять суток а самогон вылил на дорогу За что я не знаю как я удержался чтобы не пустить в ход кулакы».
Комбат этот был мой земляк, краснодарский. После ранения его списали к нестроевой и поэтому дали учебный батальон. Он не злобствовал, не издевался над солдатами, только по-пластунски нас здорово гонял. Для фронта это нужно было.
Но в каждом из нас злобы тогда накопилось уже много. Я запросто мог дать комбату по сопатке, тем более, что он был в гражданке, а я пьяный и не узнал его. Такое со мной случалось не так уж редко, за что я и страдал от командования.
Помню одного комвзвода. Месяц только на передовой, а уже горлопанит на всё поле. Ранило его в ногу, поэтому он ходил на костылях. Но продолжал орать и всё замахивался на солдат костылями. Я ему один раз так брызнул, что костыли эти полетели в разные стороны. Мне ребята говорили: угомонись, а то посадят
Из оперативной сводки Совинформбюро за 6 февраля 1944 года:
«В сообщении Совинформбюро от 10-го января приводились показания пленного обер-ефрейтора Карла Буккем о том, что командир 106 немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенант Форст лично поджигал на Украине жилые дома, в которых находились женщины и дети. Недавно наши войска захватили дневник генерала Форста и его приказы по 106 пехотной дивизии. В приказе об отношении к мирному населению оккупированных немцами советских районов Форст требует от солдат «беспощадного применения оружия». Он поучает своих подручных: «Быстрые действия чаще приводят к успеху, чем долгие размышления и запросы. Обычно нужно немедленно расстреливать Не нужно быть мягкосердечным Необходимо угрожать населению наказаниями и брать заложников Немецкий солдат, независимо от своего чина, должен себя чувствовать по отношению к русскому населению господином и соответственно с этим держать себя и действовать».